– Как дела на работе? – спрашиваю я.
Василий улыбается.
– Нормально.
– Может, что-нибудь интересное случилось?
– Нет, все как обычно.
Мы снова молчим. Я немного нервничаю и сержусь на Василия. Он, значит, втянул меня в авантюру, а сейчас даже подыграть нормально не может. Бабуля, к счастью, не замечает напряженности, начинает пересказывать нам семейные сплетни.
Василий вдруг спохватывается, отлучается в прихожую. Там он активно чем-то шуршит, а вернувшись на кухню, плюхает на стол странную бумажку.
– А у меня вот!
– Что это? – не понимаю я.
– Путевка в бальнеолечебницу для Евдокии Семеновны.
– Для меня? – ахает бабуля. – Да как же это…
– У меня там сестра работает, – поясняет Василий. – Ну я и попросил ее местечко для вас найти. Вы же говорили утром, что хотите какое-нибудь занятие себе придумать, чтобы не сильно Таню от работы отвлекать. Вот будете ездить на процедуры. У них там классно: ванны йодобромные, электросон, массаж. Мы всей семьей регулярно туда наведываемся
Бабушка хватается за сердце, причитает:
– Ой, как неожиданно! Как приятно! Но у меня ведь санаторно-курортной карты нет.
– Там сделают! – успокаивает он. – Я уже обо всем договорился. Завтра отвезу вас, моя сестра встретит, оформит в лучшем виде.
– А на сколько дней путевка? – уточняю я севшим голосом.
– На двадцать один. – Губы Василия трогает едва уловимая усмешка. – Но если не понравится, можно, конечно, и раньше закончить курс лечения.
– Мне понравится! – восклицает бабуля. – Я в этом уверена.
Она смотрит на Василия с обожанием.
– Здоровье – наше главное богатство, – многозначительно заявляет он. – Его надо беречь и укреплять.
Я заставляю себя кивнуть.
Когда ужин заканчивается, бабуля уходит смотреть телевизор и вязать свитер, а Василий берется мыть посуду. Я встаю рядом с ним с полотенцем. Вытираю вымытые тарелки, составляю в сушилку.
– Василий, зачем ты притащил путевку? – шепотом негодую я. – Нам же наоборот нужно, чтобы бабуля гостила поменьше. Мы устанем притворяться или проколемся где-нибудь за эти три недели. Мы же не профессиональные актеры. И при бабушке, кстати, мне неудобно тебе свидания организовывать.
– Да и не надо мне больше свиданий, – безразличным тоном отвечает он. – Как-то я уже подустал от поисков невесты. Утомительное это дело, знаешь ли.
– Не говори глупостей. Мы еще толком и не искали даже.
– А мне все равно надоело, – бурчит он. – Хочется чего-нибудь нового.
– И как это понимать?
– Буквально. – Он поворачивается ко мне, берет пальцами за подбородок. – Я прекрасно провожу время и без свиданий. Вся эта история с бабушкой – это же как реалити-шоу. Мне нравится в таком участвовать. И, кстати, можешь не волноваться: я оплачу тебе эти недели притворства. По двойному тарифу. Я никогда не экономлю на развлечениях.
Я открываю рот, чтобы возразить, но не успеваю. Он меня целует – нагло, развязно, умопомрачительно.
***
Как и планировала, я уступаю бабушке диван, а для нас с Василием притаскиваю матрас из кладовки. Чтобы тот поместился на кухне, обеденный стол мы уносим в комнату. Я разворачиваю матрас и присоединяю к нему небольшой ручной насос, что шел в комплекте. Василий отодвигает меня в сторону.
– Дай сюда свое чудо техники, женщина, – бурчит он. – Я все сам сделаю.
Следующие десять минут он надувает матрас, попутно чертыхаясь. Насос слабенький: я все по акции покупала, как раз на случай, что кто-то из родственников нагрянет в гости.
– Кажется, в тренажерку завтра можно не ходить, – говорит Василий, когда наконец разгибается.
Я застилаю матрас простыней, приношу подушки. А потом мы по очереди принимаем душ. Первой идет бабушка, а мы с Василием в это время смотрим телевизор. Сидим на полу, ведь диван тоже уже застелен постельным бельем.
– Непривычно? – подкалываю я.
– Я же говорил, чувствую себя как в реалити-шоу, – хмыкает он. – «Последний нищеброд».
Мне становится обидно. Я отползаю от него подальше, делаю вид, что изучаю рисунок на линолеуме. Василий придвигается ко мне.
– Эй, я что-то не так сказал?
– Назвал меня нищебродкой.
– Слушай, но ведь и правда так себе условия в твоей однушке. В душ по живой очереди, телек один на всех.
– Тебя в эти условия никто не приглашал. Ты сам вляпался.
– Да я и не жалею. Говорю же, мне все нравится. С милой рай и в шалаше…
– Кто следующий? – раздается над нами голос бабули.
Василий галантно улыбается, делает мне знак рукой.
– Дамы вперед.
– Нет уж, иди первый, – отвечаю я. – И потом сразу ложись, ты ведь устал на работе.
– А спинку не потрешь?
Я испепеляю его взглядом.
– Понял, – хмыкает он, – не заслужил.
Василий уходит, а я поднимаюсь с пола.
– Такой милый! – всплескивает руками бабуля. – Заботливый. Держись за него, Танюш!
Я бубню в ответ что-то невразумительное, потом советую бабушке лечь спать. Она явно устала от впечатлений, а завтра ей рано вставать, чтобы ехать в бальнеолечебницу. Я отключаю телевизор, а бабушка устраивается в постели.
– Если станет жарко, включай кондиционер, – напоминаю я. – Вот тут пульт.
– Хорошо.
Я целую бабушку в щеку, а потом, выйдя из комнаты, прикрываю дверь. На кухне заняться нечем, потому я выхожу на балкон, глазею на городские огни. Попутно размышляю, зачем на самом деле Василий притащил путевку. Неужели его это и правда развлекает? Как вообще могут развлекать бытовые трудности? Хотя не зря ведь говорят: у богатых свои причуды. Может, у Василия ностальгия по нищему детству?
– Соскучилась? – спрашивает Василий, заглядывая на балкон после душа. От него снова пахнет моим шампунем. Надо бы купить ему личный – что-нибудь с лопухом, раз он не догадался привезти свой. И еще мыла можно – дегтярного. Пусть насладится простыми вещами, хе-хе.
Василий целует меня в висок, потом скользит губами по шее. Мое тело с готовностью отзывается на ласки, ноги моментально подкашиваются. Ой, а может Василий припер путевку, дабы получить меня в свое полное распоряжение? Теперь он может приходить каждый вечер и вести себя как угодно, а я буду терпеть. Мне же некуда деваться.
Меня затапливает мстительными мыслями. А вот я возьму и не буду с ним спать. Посмотрим, как долго он продержится в моей однушке в режиме полного воздержания.
Я отшатываюсь от Василия, подхватываю приготовленную и сложенную на крае матраса пижаму.
