Со стороны запада надвигалась большая, темная туча, посылая вперед полупрозрачные облака-разведчики. Кажется, туча очень хотела выслать на землю дождевой десант и пока что прицеливалась, в какие районы города его лучше всего послать.
Я поспешила назад, на ходу переваривая информацию. Я уже запутались с девицами Смерча! Бабник чертов, задрал своими тайнами. Действительно, ему вывести из себя спокойную Машеньку — раз плюнуть. А он уже раз сорок плюнул!
Но начать тяжелую атаку на поганца Дэнни мне сразу не удалось. Меня саму атаковали — случайненько так. Я на всех парах приближалась к заветной лавке, беззвучно шевеля губами не самые хорошие слова. Потом остановилась и вдруг решила подслушать разговор Дэна, Оли и Никиты- меня прямо-таки эта идея осенила! Вдруг чего узнаю из очередных загадочек моего милого партнера? Или…вдруг они все трое что-то скрывают?
— Эврика! — Сказала я сама себе и даже палец подняла к верху, сделав умное лицо, а потом ткнула им в сторону, представив, что тыкаю в наглый лоб Смерчинского. — Ты у меня еще попляшешь!
Мимо, как назло, проходила девочка с розовыми бантиками и ее противная мамаша. Она вновь покосилась на меня.
— Придурочная. — Презрительно сказала тетка мне и поспешно увела доченьку, которая тут же стала спрашивать у мамы, "все ли тети, которые ждут ребеночка, придурочные"?
Я, подумав, обогнула аллейку, ловко залезла в кусты, согнулась в три погибели и бесшумно почапала к лавке — это у меня получилось. Правда, я чуть не подвернула себе ногу о какой-то некстати подвернувшийся камень и даже вскрикнула, но в это время очередная порция развлекающихся на аттракционе вновь дружно заголосила, и я осталась незамеченной. Потом пришлось ползти, и я замарала колени и ладони, но ничуть не переживала по этому поводу. Во мне бурлил дикий азарт.
Я, полная злорадства, затаилась около лавки, под кустом. Мне открылся чудесный вид ног моих спутников: разгильдяйские кеды, утонченные босоножки и элегантные ботинки. А на саму меня с большим удивлением уставились деловитые воробушки, порхающие с ветки на ветку цветущего кустарника, но на их мнение орлу было абсолютно начихать — при условии, что он умел это делать.
Да, так я и оказалась позади лавочки с партнером и "объектами". Нас разделяло расстояние в один шаг, и я прекрасно слышала их голоса. К моему громадному сожалению — но и к облегчению тоже — они продолжали разговоры на нейтральные темы. Сейчас обсуждали поездки по Европе. Смерч все тем же тоном знатока рассуждал, что ему больше всего по нраву Амстердам и Дублин (почему его привлек первый город, я догадывалась, но почему второй — понятия не имела). Троллиха щебетала, что лучше Парижа и Милана места нет, а вот Никита сказал, что он не часто путешествует, но ему понравилось в Вене и в Праге.
А потом началась "подлянка".
Сначала, судя по звукам мобильника, Смерчу приходили сообщения (как потом оказалось, это Черри уже по телефону "каялся"), и он, одновременно рассказывая увлекательную историю из жизни: Никиту и Князя при этом печальными я никак не могла назвать.
— Ой, смотрите, что здесь написано! — Вдруг воскликнула Ольга. Кажется, эта дура уставилась прямо на то место, где я недавно выводила черным маркером всю правду о Смерчинском. Ну, что он лох и сволочь.
— А что там? — Заинтересовались парни, продолжающие беспечно болтать. Нет, ну просто лучшие друзья! Но я-то знаю, что Дэн Клару теперь не может!
— Денис, это про тебя, — со смехом в голосе отвечала моя соперница и зачитала вслух. — "Смерчинский, мне без тебя плохо. Я сволочь, прости меня".
— Денис, у тебя всюду поклонницы есть, — с чисто мужским уважением произнес Никита.
"Опухнуть можно", — всполошились мысли-головастики, чернея от возмущения.
— Где?! — Коршуном выскочила я из-за лавки в порыве диких эмоций. И так всегда — почему я не такая спокойная и рассудительная, как Гоблинша?
Я такого не писала!! Че за выходки у дебильной лавки?
— Маша? — Потрясенно уставились на меня все трое. Кажется, я произвела фурор свои появлениям. Ну вот, Ник опять обо мне плохо подумает…
— Надо мной что, издеваются? — Крикнула я на полпарка.
— Тише, тише, малышка, — птичкой соскочил на ноги Дэнни и ласково спросил. — Куколка, ты что там засела, как Соловей-Разбойник в засаде? Ты чего грязная такая?
Он видел выражение моего лица и не смог скрыть улыбки. Парень осторожно снял с моего плеча какую-то длинную травинку и пару листочков, прилипших к волосам. Он же первым рассмеялся: заразно, озорно, как заботливый дедушка над проказой любимой внучки-шалуньи. Ник и Оля вначале озадаченно переглядывались, но и они стали смеяться: между прочим, по-доброму. А Дэн, пожав плечами, сквозь ржание сказал:
— Я же говорю, когда моя девочка немного выпьет, очень чудит!
— А ты прикольная, — сказал неожиданно по-дружески Кларский, и я на секунду поперхнулась собственной злостью. Дэн зачем-то, видимо, сам не осознавая этого, отодвинул меня подальше от моего любимого. Смеяться не перестал.
— Так что там написано? Кто это написал? — не обращала я внимания на смех. Вглядевшись, я поняла, что чья-то наглая рука точно таким же черным маркером, как и у меня, старательно приписала кое-какие слова между моими "Смерчинский" и "плохо". Букву "Я" ловко исправили на "И". После приписали про "прощение". И вышло то, что вышло.
— Кто это сделал? — Очень медленно спросила я.
Судя по довольной улыбочке Дэна, надпись успел "подкорректировать" именно он. Синие глазки просто-таки работали прожекторами веселья. Ведь не зря же он с другой стороны от меня сел, когда мы еще вдвоем были!
— Ну ты и сволочь! — От души двинула я его по руке. — Как ты мог?!
— Маш, не ревнуй Дениса так. — Вдруг вступилась за друга детства Ольга. — Ты же знала, на что идешь, когда согласилась с ним встречаться. Он очень популярный. Мало ли кто о нем что-то написал на лавке в парке. Может быть, даже и не про него.
Кажется, она и Ник подумали, что я бешусь из-за ревности. Во дела!
Я злобно на нее посмотрела и вновь попыталась долбануть Смерча, но он, ловкая зараза, увернулся.
— Эй, а это уже хамство! Я с тобой сейчас на счет тайн еще поговорю! — Поведала я ему. — Что ты там от меня скрываешь, а, молокосос? Какие там у тебя девицы еще кроме этой…
Парень поморщился и, сказав Князю и Нику, что "мы отойдем на секунду", вдруг закрыл мне рот теплой ладонью и бесцеремонно уволок метров на десять от лавочки. Вообще, честно сказать, меня уволочь сложно, я пинаюсь и дрыгаюсь, но со Смерчем этот фокус не прокатывал — всего лишь один внимательный взгляд, просящая полуулыбка, и я подчинялась его воле. Гипнотезер-вонючка.
Он прислонил меня к большому старому стволу дерева, приблизился ко мне так, словно бы собирался съесть, положил ладонь на ствол, чуть выше моего плеча и, ничего не говоря, вздохнул. От того, что Денис был так близко, мне стало спокойнее. Да и его глаза зажглись знакомыми огоньками. Брюнет чуть подумал и немного отступил назад, но руки не убрал.
