— А мне нравится, — с этими словам парень вытащил из рюкзака альбом, вырвал из него один из листов и, сосредоточенно закусив губу, стал сгибать его в разные стороны. Я настороженно наблюдала за его действиями. Однажды мои буйный сокурсничек Димочка тоже решил сделать оригами, и создал-таки прыгающую кривую лягушку. Дело было на первом курсе, мы были еще большими детьми, чем сейчас, поэтому когда он усадил лягуха "упрыгала" мне на голову во время пары, я вспылила. Чащин ответил. В результате мы вдвоем оказались в столовой — нас из аудитории выгнали.
Через пару минут на ладони Дэна сидела изящная птичка с огромным хвостом.
— Ух ты, — только и сказала я, пальцем дотрагиваясь до бумаги, неожиданное превратившейся в фигурку. — Красивый павлин.
— Я старался, — кивком поблагодарив меня, ответил парень, достал сиреневый маркер и принялся раскрашивать птичку всяким абстрактными английскими буковками: "C]hgz,u/c". - И тренировался дома. Мне с детства бумажные подделки нравятся.
Разносторонний мальчик. И оригами знает, как делать, и пакости устраивать мастер…
— Да ты крут, парень. А мне сделаешь что-нибудь? — Внезапно спросила я.
— А что ты хочешь?
— Что-нибудь милое.
— Сделаю. Только не сегодня. — Пообещал Смерч. — Если хочешь что-нибудь крутое… то дай мне время.
— Помни, ты обещал, Смерчинский!
— Помни, ты просила, — он подпер подбородок ладонью и ткнул в меня указательным пальцем.
Запыхавшийся парень с двумя громадными букетами орхидей, в которых умелый флорист смешал орхидеи, розы и большие белые цветы, действительно обернулся за десять минут.
— Вот, красивые? Первым делом спросил он, залетая к нам и махая букетами. Надо же, уже четвертый букетик цветов за день вижу, и все они не мои.
"Удручает!", — высказали свое мнение головастики-мысли.
— Чип, твое мнение?
— Красивые, для Князевой даже слишком, — отозвалась я, засовывая в рот маленький кусочек оставшегося и еще не распробованного мной вишневого суфле.
— Мне тоже нравятся. Ты хорошо справился с заданием, спасибо тебе огромное! — пожал ему руку со словами искренней благодарности Денис. — Ты выручил меня.
— Ну, мы же мужики, — расправил узкую грудную клетку парень.
— Точно. Дай пять! Кстати, сейчас отправишь через официанта эту бутылочку, цветы и торт за тот же столик, идет?
— Идет, — кивнул помощник, втянувшийся прости своей воли в игры Смерча. — Без проблем. А торт где?
— Торт здесь, — загробным и совсем не эльфийским, а, скорее, орчьим голоском сказал официант, появившись сзади нас. Он удерживал в руках серебряное блюдо, закрытое почему-то крышкой. Того высоченного парня я еще не видела.
— Отлично, — обрадовался непонятно чему Смерч. — Тогда, передайте цветы, торт и вино девушке за пятым столиком.
— Это от меня, — поспешно добавил коротко стриженый и добавил зачем-то, — я за одиннадцатым сижу, если что.
— Только, пожалуйста, не говорите девушке, где он сидит, — предупредил официанта предусмотрительный Смерч. — Все должно остаться инкогнито.
— Инкогнито, так инкогнито, — не стал спорить тот, подхватил букетище, вино и направился к нужному столику. Стриженный тоже исчез — пошел радовать букетом свою девушку.
Впрочем, радовал он ее не слишком долго. Не прошло и пяти минут, как мирно беседующих о новых пакостях меня и Дэна прервал неожиданный в таком спокойно-романтичном месте шум.
— Я тебя щас убью на хер, безымянный шут! Ты че к моей женщине клеишься, обдолбон?! — проорал кто-то в общем зале. Послышался грохот, пара воплей и даже, по-моему, хриплый вой.
— Что-то не по плану, — первым встревожился Денис и осторожно выглянул в дверь, я тут же последовала его примеру.
Картина нашему взору открылась удивительная. Пол живописным ковром устилали купленные только что цветы. Около ни валялся, по всей видимости, "Драконий поцелуй", в самом углу покоилась чудом уцелевшая бутылка вина. Но все это было всего лишь фоном.
Над несчастным коротко стриженным помощником Дениса, неаккуратно взяв его за грудки нависал разъяренный крепыш, чьи здоровые плечи были обтянуты красной футболкой с надписью "Возродим СССР!". Парень явно был чем-то взбешен.
— Отпусти меня, дебил! — рыбкой-карасиком трепыхался в его мощных руках второй парень. Его губа была разбита в кровь. — Ты чего?!
— Чего?! — взревел раненым кабаном крепыш. — Я те щас устрою чего! Долбохрен!
— Вася, перестань! — стоявшая позади накаченного девушка с фигурой баскетболистки в точно такой же красной майке (на ней только надпись другая была: "Кто много пьет, тот идиот!"), по-моему, не понимала причин агрессии своего молодого человека. — Вася, отпусти его! Что ты делаешь, Василий?!
— Что делаю? Ах ты, стерва! Изменяешь мне! Королевна, принцесса! — тонюсеньким голоском провыл он. — Тортики от этой свиньи принимаешь, цветочки-букетики, винишко! Кровь Христову распить решили? Ха-ха-ха! Это я щас вашу выпью! — И он с еще большим рвением принялся трясти коротко стриженного.
— Какой свиньи? — схватилась за голову явно шокированная подобным заявлением девушка.
— Я не свинья, — слабо запротестовал помощник Дэна.
— Какая кровь? Вася, ты о чем вообще? Я же сказала, что не знаю, кто это мне послал! И не буду я ничего от него принимать! Ни цветов, ни тортов! — неправильно поставила ударение в последнем слове спортивного вида девушка.
— Я не вам хотел отправить! Это подарок другой девушке! — выпалил наш посыльный.
— Какой другой, вашу кашу? Ты, ублюдок скудоумный, за идиота меня принимаешь? По рылу захотел? Там же написано даже: светлоглазая, волосы длинные и светлые! Прямо моя Ритка описана!
Я и Дэн дружно перевели ошарашенные взгляды на эту самую Ритку и убедились в правоте слов разъяренного: действительно, соответствует описанию — прав бык Василий, заподозривший девушку в неверности.
— Да я этого колобка вообще впервые вижу, — заявила Рита.
— Следи за базаром, — раздался скрипучий голос еще одной молодой девушки, чернобровой и черноволосой, — это у тебя парень — мускула на ножке. А моего Петра не тронь.
Кажется, это была девушка коротко стриженого, все еще остававшегося в объятиях с Василием.
— Маша, жди здесь, я кое-что проверю, — обдав ухо жарким дыханием, которое больше подошло бы горячему герою-любовнику, а не удивленному Сморчку, прошептал Денис. Мне оставалось только кивнуть.
Трагедия набирала новые обороты, и зрители, высунувшиеся из перегородок, а также некоторое количество зевак, столпившихся на лестнице, молчаливо и потрясенно наблюдали за развитием событий. Не менее удивленные официанты-эльфы попытались успокоить клиентов, но те их даже не слушали. Теперь одновременно друг на друга орали и девушки и парни. Куда только они друг друга не посылали: в некоторых местах постыдились бы побывать даже самые последние извращенцы. Кстати, среди зевак Ольги и Ника я так и не обнаружил — и это мне жуток не понравилось. Смерчинский подтвердил мои опасения, вернувшись через минуту.
