Снова и снова мысли об этом возвращаются ко мне. Я пытаюсь не думать. Врубаю в наушниках музыку на всю, пока выбираю наряд на сегодняшний вечер. Не хочется ничего вычурного или откровенного. Все максимально просто — клетчатые брюки с завышенной талией и длиной по щиколотку и белая футболка. Заплетаю волосы в косу и, прочитав только что пришедшее сообщение от Маринки, спускаюсь вниз.
Отец в кабинете. Мама выходит в коридор, услышав меня.
— Ты уходишь? — она улыбается, но ее глаза печальные.
— Марина позвала выпить кофе. Может, погуляем немного.
— И правильно, милая. Нечего дома сидеть, — она притягивает меня к себе. — Только будь осторожна.
— Конечно, мам, — целую ее и, забрав с вешалки свой рюкзак, выхожу на улицу.
***
— Ты уверена? Не хочешь, чтобы я осталась с тобой? — спрашивает подруга, припарковав машину у ресторана, в котором мы должны встретиться с Монтаной через пятнадцать минут.
— Нет, я большая девочка, могу сама сходить на свидание, — смеюсь, целуя Маринку на прощание. — Хорошо погулять с Марком, — выхожу из машины.
— Жду твоего звонка! Расскажешь потом все в подробностях! — доносится Маринкин смех мне вслед.
Я показываю ей фак, она смеется и уезжает. Прохожу в ресторан. В дверях меня встречает официант.
— У меня столик забронирован, на мансарде.
Парень улыбается, кивает.
Я поднимаюсь наверх по лестнице. Мне нравится это место. Наверху тихо, нет никого постороннего. Устраиваюсь за своим любимым столиком, рядом с панорамным окном. Уже наступил вечер, город сияет разноцветными огнями. Чуть вдалеке виднеется иллюминация колеса обозрения. Фоном звучит приглушенная музыка, и меня немного отпускает. Предвкушение встречи с Монтаной поднимает настроение. Я заказываю свой любимый латте и смотрю на время. Опаздывает на целых две минуты.
***
Он не пришел. Я просидела в том ресторане около часа, но никого даже похожего на Монтану не было. И я не знаю, что было ужасней. То, что я помчалась как дура к нему на встречу, которую сама же и назначила. Или то, что он так грубо продинамил меня.
Я позвонила подруге. Она была с Марком. Монтана с ними. Ребята чилятся в клубе. Подруга спрашивала у Монтаны начет нашей встречи. Но он только рукой махнул, по сути не объяснив ничего. А теперь пьяный зависает с Катей.
Мне так обидно стало. Но всего на пару минут. А потом накрыло злостью. Да что за уроды эти мужики? Какого черта было околачиваться вокруг меня весь вечер, а потом так тупо бросать?!
Ну, уж нет. Я не в настроении уезжать домой и спускать ситуацию на тормозах. Мне плевать, что он там надумал и какого мнения о себе. Вызвав такси, я расплатилась по счету и спустилась вниз. Спустя пять минут машина была на месте, и я собиралась наведаться к ним. Хочу посмотреть в его глаза и послушать, что же он скажет.
Марина ждала меня у входа в клуб. Подруга выглядела нервной. А я была на взводе.
— Где он?
Марина нахмурилась.
— Сонь, не унижайся, не надо.
Меня рассмешили ее слова.
— Я и не собираюсь — хмыкнула. — Я просто скажу ему пару слов.
Она кивнула.
— Он наверху. С Катей.
У нее был такой вид, словно она чувствовала себя виноватой. Но у меня не было времени обращать на это внимание. Я прошла внутрь и поднялась наверх. Эта ситуация напомнила мне недавние события. То, как я убегала по этой лестнице от Ярослава. Ну, что за невезуха у меня с парнями? То один козел, то второй баран.
Я увидела его сразу. Он сидел на диване. А на коленях у него сидела Катя. И судя по тому, как шустро она лазила руками под его футболкой, отношения у них развивались стремительно.
Марк стоял неподалеку, разговаривал с парнями. Он заметил меня первый. Маякнул другу. Монтана повернулся. Наши глаза встретились… И ничего. Он сделал вид, словно и не знает меня. Продолжил сидеть рядом со своей пигалицей.
Это еще больше разозлило меня. Я подошла к дивану и встала прямо возле него, так, что мои ноги уперлись в колени Монтаны. Катя подняла на меня удивленный взгляд. Монтана смотрел на меня так, словно я — надоедливая официантка.
— Я вообще-то тебя ждала, — заявила, сложив на груди руки.
Он неспешно отхлебнул свое пойло из бутылки.
— А я не пришел — пьяная улыбка скривила его губы.
— Что здесь происходит? — воскликнула Катя, я выставила вперед ладонь, заставляя ее замолчать.
— Ну, вот и доказательства того, что ты такой же, как и все. Трепло и мудила. Ты ничем не лучше моего бывшего.
— Эй, ты совсем с катушек слетела?! — взвилась Катя.
— Да замолчи ты! — не выдержав, вскрикнула я. — Не до тебя, правда!
Катя повернулась к Монтане. Он сделал ей знак отойти. Фыркнув что-то себе под нос, она отбросила назад пряди длинных волос и отправилась в другую сторону зала.
Монтана похлопал по сидению, подзывая. Весь его вид кричал о том, что он чертовый высокомерный индюк и собирается сказать мне какую-нибудь гадость.
— Мне и здесь хорошо, — я вздернула подбородок, ответив ему тем же тоном. Он ухмыльнулся сам себе. Снова выпил алкоголя.
— Слушай, папина дочка. Я правда не смог, — произносит, устало потирая лоб. — И если быть честным до конца, то не жалею ни капли, — он поднимает на меня глаза, а у меня колени дрожат и сердце в груди в тисках. — Не пунктуален я, ни хера. Не выйдет ниче у нас, — смеется, откидываясь на спину дивана.
Смотрю в его глаза пьяные и понимаю, что больно мне дико. Так, что дышать не могу. Я ведь не знаю его совсем. Так почему мне так плохо сейчас?!
Мне нужно собраться с мыслями и сказать ему на прощание что-нибудь хлесткое, колючее. Но все, на что у меня хватает сил — покачать головой. А в следующую секунду происходит самое ужасное, что могло случиться со мной. Перед глазами все расплывается, и по щекам начинают течь слезы. Я злюсь на себя, на него, на весь мир. Я устала. И не хочу больше ни секундой дольше находиться рядом с ним.
Срываюсь на бег. Спускаюсь вниз по лестнице, захлебываясь слезами. Выбегаю на улицу и вдыхаю полной грудью, запрокинув голову к небу.
— Эй, Сонь! — раздается за спиной его голос. Стискиваю кулаки, пытаясь разбудить в себе злость. Не собираюсь больше позориться перед ним.
— Чего тебе? — произношу сквозь зубы, не глядя на него.
— Ладно, не дуйся. Давай мы тебя домой отвезем.
Клянусь, я сейчас его ударю!
Оборачиваюсь. Внутри все дрожит от перенапряжения.
— Ты такая сволочь, Монтана, — говорю на выдохе, сквозь слезы в глазах. Он застывает. Смотрит на меня удивленно.
— Ты знаешь, что со мной было?! — подхожу к нему вплотную. — Меня взяли в заложники, моего отца ранили, и он явился домой весь грязный и измученный! Он молчит, но я уверена, что ему чудом удалось спастись, — вытираю рукавом влагу с лица и злюсь на собственные слезы. Он хмурится. А меня накрывает новым приступом слез. Мне так обидно! Я так устала от всего этого!
