Из истории гипотез
Гипотеза № 2
В тот день утром 18 августа Председатель КГБ СССР В. Крючков
читал предложенную ему накануне справку. Подробный анализ ситуации в стране,
агентурные данные — из республик, из других стран. Все сводилось к одном выводу
— Президент СССР М. Горбачев уже не пользуется доверием народа и западных
политиков. Его кредит Доверия полностью исчерпан. И это было самое основное,
что пытался отыскать в этих сообщениях Председатель КГБ.
Теперь предстояло принимать решение. В одиннадцать утра он
наконец сообщил своим заместителям, что в стране будет введен режим
чрезвычайного положения. Заместители поддержали его единогласно. Тут же один из
них — генерал Лебедев — получил длинный список лиц, нейтрализация которых
предусматривалась с момента введения «ЧП» в стране. Другой заместитель
задержался в кабинеты Крючкова, когда все уже вышли.
* * *
К тому времени группа «О», извещенная заранее, уже два дня
находилась на конспиративной квартире. 18 августа утром раздался звонок. Трубку
снял сам Меджидов.
— Мы начинаем, — послышалось в трубке, — ваша
задача нейтрализовать объект № 1 как можно быстрее. Имя в конверте, —
и трубку повесили.
Меджидов достал из кармана пиджака небольшой конверт и
вскрыл его. Там была только одна фамилия — «Ельцин», Он повернулся к своим
сотрудникам. За столом сидели шесть офицеров, шесть коммунистов, лучшие
профессионалы, собранные в его группу из всего Советского Союза. Предстояло
принимать решение.
— Они приказали выехать на место и «нейтрализовать»
объект-тихо выговорил Меджидов.
— Мы едем немедленно, — встал нетерпеливый
Теймураз.
— Сядь, — так же тихо сказал Меджидов, —
объект Борис Ельцин, Президент Российской Федерации.
— Мы должны его ликвидировать? — прямо спросил
Билюнас.
— Видимо, да, как получится.
— Он законно избранный Президент, — почему-то
сказал Павел Коршунов, посмотрев в окно.
— Ценное замечание, — сердито произнес
Меджидов, — «Альфа» сегодня ночью выезжает в Архангельское. Ельцин прибывает
в Москву вечером, из Казахстана.
— Пусть «Альфа» и берет его прямо в аэропорту, —
предложил Подшивалов.
— Не получится, — покачал головой Меджидов, —
им никак нельзя. Будет шум, стрельба, много крови. Мы с Олегом Митрофановичем
уже прокручивали ситуацию. И пришли к выводу, что «Октава», в случае получения
такого приказа, подходит лучше всех. «Альфа» — это слон в посудной лавке. Когда
берут дворцы или освобождают заложников, она необходима. А когда нужно кого-то
тихо убрать, она никак не подходит. Это можем сделать только мы. Незаметно,
тихо, без лишнего шума и силовых действий. Лена может передать ему лично в руки
письмо, пропитанное ядом. Полковник Подшивалов может при личной встрече
распылить наркотик перед своим уходом. Павел может убрать его в кабинете. Мы же
знаем где он сидит в Белом Доме. Можно даже незаметно войти в его кабинет и
оставить нашу «колючку». Кроме него никто в кресло Президента не садится. Мы
проверяли. Но нужно ли это делать, вот в чем вопрос. Я не уверен.
«Колючкой» они называли специальную иглу с введенным
наркотиком, парализующим работу мышц. Смерть наступала обычно через день-два, и
все выглядело, как обычный сердечный приступ.
— Я тоже, — уверенно сказал Билюнас.
— И я, — тихо подал голос Коршунов.
— Что будем делать? — впервые в жизни немного
растерялся Меджидов.
— Товарищ генерал, — впервые официально обратился
к нему Теймураз, — мы вообще не имеем никакого права голоса. Здесь сидят
трое граждан России, пусть они решают сами. Я ведь не прошу их убирать нашего
мерзавца Гамсахурдиа в Грузии. Пусть они скажут все сами.
Подшивалов молчал, глядя на свои руки.
Коршунов не сказал более ни слова, только пожал плечами.
Вдруг закричала Лена: — Вы все сошли с ума! Что вы здесь
обсуждаете? Да разве можно на такое пойти. Нас ведь все проклянут. Разве такое
может быть?
Она пришла в группу в восемьдесят восьмом, после начала
горбачевской перестройки и еще верила в какие-то идеалы добра и порядочности.
Суслова не знала, что те же самые офицеры, ее товарищи, в период правления
Андропова убирали людей и внутри страны, в том числе из высшего советского
руководства, выдавая это за самоубийство. Но тогда в стране была другая
ситуация.
— Хватит обсуждать, — приказал Меджидов, —
приказ есть приказ. Мы все военные офицеры, кстати, дававшие присягу. Кто не
хочет, пусть уходит.
— Кямал Алиевич, — подал голос Ковальчук, —
мне кажется, что нашей группе не следует поручать это задание. Мы не сможем его
квалифицированно выполнить. Вы же можете позвонить и объяснить, ситуация —
нештатная. Минус один.
Это означало, что группа не готова к выполнению задачи.
Такое случилось впервые. Все понимали, как трудно будет сделать такой шаг
Меджидову, и все молчали. После этого их вполне могли расформировать.
— Значит, минус один, — тяжело проговорил
Меджидов. Через два часа Меджидов, нарушая все законы конспирации, позвонил по
одному из телефонов. Заместитель Председателя КГБ выслушал его молча, не сказав
ни слова. Просто повесил трубку.
В этот момент группа «Альфа» уже выехала в Архангельское, к
даче Президента РСФСР. Группа «Бетта» Московского управления КГБ готовилась
выехать в центр города. И Председатель КГБ СССР вдруг с огромным удивлением
узнал, что группа «О» не совсем готова выполнить данный ей приказ. Это был шок,
от которого Крючков не оправится никогда. Самая элитарная группа, любимое
детище его бывшего шефа — Юрия Андропова — оказалась ненадежной в такой момент.
В пять утра другая группа «Альфа» получит личный приказ Председателя КГБ СССР
снять наблюдение. Группа «Бетта», уже сосредоточенная в доме им. Ф. Дзержинского,
так и не выйдет на задание.
Последняя попытка будет сделана на следующий день, когда
отборное подразделение снайперов займет свои позиции на крыше гостиницы «Мир»,
расположенной против Белого Дома. Но пустить их в дело уже никто не решится.
Спустя три года Президент России напишет: «спецподразделение КГБ СССР „Альфа“
отказалось идти на штурм Белого Дома». На самом деле «Альфа» такого приказа не
получала. А получив, в августе 1991 года, выполнила бы безусловно.
Глава 5
Меджидов спал тем обычным сном, который отличает
профессиональных разведчиков. Он слышал любой шум и незаметный, почти неслышный
скрип открываемой двери он успел услышать и проснуться. Дверь приоткрылась еще
больше и в комнату вошел чужой. Он сразу понял, что это чужой, по тому, как тот
осмотрелся. Затем решительно шагнул к его кровати. В руках у него был носовой
платок. Меджидов понял, что убивать его будут бесшумно, с учетом последних
достижений медицины, имитируя сердечный приступ.
