Внешне оставаясь спокойным, он представлял, как этот тип,
строящий из себя саму невинность, отдавал приказы о ликвидации его товарищей.
Ковальчук после операции уже начал поправляться, но на всю жизнь остался
инвалидом, у него были ампутированы ноги. И теперь, сидя напротив Меликянца и
видя столь зримое воплощение зла, Подшивалов делал вид, что его совершенно не
задевает эта беседа, столь мучительная для него в других обстоятельствах.
Но самое большое потрясение он испытал после следующих слов
Меликянца:
— Мы знали, что эти самые документы находятся в
Бельгии. И теперь там постоянно дежурит целая команда людей Корженевского. Они
ждут руководителя этой группы, у них должен быть его портрет, переданный
Макаровым. Так мне, во всяком случае, сообщила Никифорова.
— Значит, если руководитель этой группы «О» появится в
Бельгии, он попадет в засаду, — уточнил встревоженный Вадим Георгиевич.
— Я думаю, у него не будет шансов, — не
раздумывая, ответил Меликянц.
Глава 15
Обе «ракеты» сидели словно приваренные к своим местам
Меджидов сел напротив.
— Нужно было для такого дела ехать, за нами из самого
аэропорта. Могли бы сказать еще там. Никаких документов давно, нет. Все уже в
России.
— Вы ошиблись, — неуверенно сказал один из
незнакомцев, помоложе, лет двадцати пяти.
— Конечно. Поэтому вы здесь. Только хочу вас
предупредить, чтобы не теряли зря времени.
— Мы просто ждем здесь своего друга, — снова
сказал молодой. Другой, постарше, напряженно молчал. Было почти слышно, как со
скрипом работают его мозги, пытавшиеся понять, почему Меджидов вместо того,
чтобы прятаться от них, ведет себя так нахально.
— Все кончено, ребята, — махнул рукой
Меджидов, — хотите выпить? Оба молчали.
— Не хотите, не надо. Просто я должен был сказать, что
все кончилось. Меня еще в Москве предупредили о вашей встрече в аэропорту.
Раньше это действительно было важно. А сейчас нет. Если не верите, позвоните в
Москву, узнаете. Это так просто. Говорю вам — все закончилось.
Иногда неожиданный маневр может спасти всю операцию.
Нахальство Меджидова могло не сработать, будь тут люди Примакова или Ерина. Но
перед ним сидели профессионально подготовленные уголовники, которые вполне
допускали, что человека, еще вчера взятого в оборот, сегодня могли оставить в
покое. Привыкшие к предательству, они не видели ничего дурного в том, что
объект, за которым они охотились, мог переметнуться на сторону их хозяев. С их
точки зрения это был как раз здравый поступок. И потому они были в некотором
замешательстве — верить или не верить Меджидову. Времени на размышления он им
не давал.
— Мы ничего не знаем, — решительно заявил
старший, — вы ошиблись.
— Тогда извините, — Меджидов встал, посмотрев на
часы, — на вашем месте я все-таки выяснил бы, говорю ли я правду.
Позвоните в Москву, все узнаете.
С этими словами он ушел, а оставшиеся двое громил долго
спорили, пытаясь сообразить, говорил ли он правду. Наконец приняли почти
компромиссное решение. Тот, что помоложе, остался сидеть в холле, другой,
постарше, отправился звонить. Сулакаури незаметно последовал за ним.
Звонить из «Шератона» незнакомцу явно не хотелось. Здесь
были свои понятия об экономии. На этом и строился весь расчет Меджидова.
Ошеломленные его натиском, они и подумать не могли, что кто-то в свою очередь
следит и за ними. Профессиональные разведчики знали, что за группами наблюдения
всегда идут контрольные группы. Человек, за которым наблюдают, может быть не
один, вернее, если это профессионал, его может страховать кто-то из его
помощников. И тогда группа наблюдения в свою очередь становится объектом
наблюдения уже со стороны других лиц. Для этого и существует контрольная
группа, все ставящая на свои места и убирающая ненужных свидетелей. История
разведки полна таких случаев, когда наблюдение велось перекрестными методами по
второму, третьему, четвертому кругу.
Напротив гостиницы был небольшой бар и вошедший туда
незнакомец попросил разрешения позвонить. Бармен кивнул головой, протягивая
телефон. Незнакомец, заказав двойную порцию виски, стал набирать номер.
Сулакаури сумел почти идеально определить номер телефона, благо аппарат был с
диском и пока тот крутился, можно было просчитать цифры.
— Это я, — сказал незнакомец, — наши гости
прибыли. Их двое. Он и она. Выдают себя за мужа и жену и живут в «Шератоне».
Нет, с ними больше никого не было. Конечно, проверяли. Но этот типчик говорит,
что все кончено. Да, так и сказал — все кончено. Документы, мол, отправлены в
Москву, а он сам о нас все знает. Нет, мы ему ничего не сказали. Нет, он нас
видеть не мог. Понимаю. Тогда мы подождем ребят и потом уедем. Да, обязательно
вернемся сразу.
Незнакомец положил трубку, заказав еще один виски. Сулакаури
понял, что руководитель этой группы принял единственно правильное в таких
случаях решение — заменить этих двоих, уже засветившихся агентов, на двух
других, новых. При этом русские лица, стриженые затылки, неумение и нежелание
говорить на иностранных языках сразу выдавали подопечных подполковника
Корженевского.
Незнакомец вернулся в отель, и Теймураз, благоразумно
державшийся чуть сзади, вернулся следом. Через полчаса приехала другая пара и,
коротко поговорив, они разъехались. Поймав такси, Сулакаури последовал за
первой парой. Ехали довольно долго, пока, наконец, выехав на окраину Брюсселя,
не оказались перед небольшим домом. Незнакомцы позвонили, и им отперли дверь,
затем раскрыли ворота, давая возможность автомобилю въехать во двор.
В «дипломате» Сулакаури уже лежал прибор «фрази»,
позволяющий подслушивать на дальних расстояниях. Он настроил прибор на окна
дома, подошел поближе, почти вплотную к дому.
— Он блефует, — говорил уверенный сильный
голос, — документы должны быть здесь, в Бельгии.
— А если он говорит правду?
— Я уже заказывал Москву, там никто не отвечает.
— Надоело здесь жить, — пожаловался чей-то
молодой, почти мальчишеский голос, — ждали, ждали. А он вот приехал и
говорит, что все кончилось. Откуда он знает про нас? Раз ему сказали, может,
действительно, документы уже в России.
— Какого черта, — рявкнул характерный
начальствующий баритон, — это нас не касается. Может, наши ребята засветились,
а он начал пылить. Нужно все спокойно проверить. Я уже звонил в Москву, никто
не отвечает.
— Может, он сказал правду?
— Узнаем из Москвы, тогда решим. Но наблюдение снимать
не будем. Чтобы на нас не думали. Еще решат, что эти документы нужны были нам,
и все. Раз, два и в покойнички.
— Типун тебе на язык, — сказал другой
голос, — на шел о чем говорить. Если понадобится, скорее мы уберем эту
парочку, чем они обманут нас. Это только в кино разведчики бывают умными, а в
жизни они часто абсолютные идиоты.
