– Мы предлагаем, чтобы эти ботинки были представлены среди
прочих доказательств, – сказал Дональд Карсон.
– Ваша честь, – Мейсон приподнялся с места, – я бы еще раз
хотел допросить свидетеля по ходу дела.
– Пожалуйста.
– Была ли у вас, – обратился Мейсон к лейтенанту Трэггу, –
какая-либо возможность узнать, были ли эти ботинки надеты на покойном в момент,
когда он был убит?
– Только то, что они были на ногах трупа, когда я в первый
раз его увидел.
– Вы осматривали кабины для переодевания или сам дом, чтобы
убедиться, что там не было другой одежды?
В голосе лейтенанта Трэгга прозвучало некоторое раздражение:
– Конечно. Мы обыскали весь дом сверху донизу, мистер
Мейсон.
– Имел ли там покойный какую-либо другую одежду?
– У покойного там не было никакой одежды, никакой другой, за
исключением пары теннисных туфель того же самого размера, что носил покойный;
пары бермудских шортов; двух спортивных курток с короткими рукавами; двух пар
плавок; одного купального халата; пары сандалий; одной хлопчатобумажной шапочки
для гольфа.
– А еще что-нибудь из одежды? – спросил Мейсон.
– Ничего, что хоть примерно годилось бы покойному. Покойный
имел размер обуви десять с половиной.
– Вы нашли другую одежду?
– Отец покойного имел там несколько рабочих халатов,
кухонных фартуков и несколько пар ботинок, но эти ботинки были размера восемь с
половиной, то есть размера Джервиса П. Ламонта. Лоринг Ламонт при всем желании
не мог носить ботинки отца.
– Вы тщательно все осмотрели?
– Мы буквально обнюхали каждый угол, – сказал лейтенант
Трэгг, – включая помещения для переодеваний около бассейна.
– В доме был запас провизии и напитков?
– Большой запас напитков, замороженных продуктов и
консервов. Скоропортящихся продуктов очень мало. Много чистого постельного
белья и одеял. Морозильник для продуктов был заполнен, но, например, свежего
хлеба там не было. На кухне стояла миска, в которой замешивали тесто для
бисквитов, и сковородка, в которой бисквиты пеклись. Шесть бисквитов со
сковородки были съедены, еще шесть лежали нетронутыми. На второй сковородке
оставалось застывшее ветчинное сало. А на третьей, маленькой, очевидно, жарили
яйца, потому что к краю сковородки прилип кусочек жареного белка. Там стояли
тарелки, из которых ели… – Трэгг повернулся к Дональду Карсону: – Вы хотите,
чтобы я назвал все сейчас или я должен только ответить на вопрос об одежде?
– Говорите обо всем сейчас, если защита не возражает, –
ответил Карсон.
Лейтенант Трэгг кивнул.
– Две тарелки с остатками яичного желтка и отдельными
кусочками ветчинного сала; открытая жестянка с маслом, баночка с джемом,
маленькие тарелки для хлеба и масла, на которых оставались крошки бисквита и
капельки джема. Были также чашки и блюдца.
– Сколько чашек и блюдец? – спросил Мейсон.
– Две. В обеих осталось немного кофе, и два стакана с водой.
Грязные тарелки и чашки были обнаружены в гостиной на столе, все остальное – на
кухне на плите.
– В настоящий момент у меня больше вопросов нет, – сказал
Мейсон.
– Вы имеете в виду, что закончили допрос по ходу дела? –
спросил судья Бэйтон.
– Да, ваша честь. Что касается обуви, то в настоящее время у
меня больше вопросов нет. Но это не означает, что я совсем отказываюсь от права
на допрос свидетеля как по поводу данных предметов, так и по поводу каких-либо
вещественных доказательств, которые могут быть представлены.
– Хорошо, – сказал судья Бэйтон, – обвинение может
продолжать.
– Ну а теперь, лейтенант Трэгг, – сказал Карсон, – займемся
брюками.
Лейтенант Трэгг предъявил сильно помятые брюки.
– Это те самые брюки, которые были надеты на покойном в
момент, когда было обнаружено его тело?
– Да.
– Посмотрите на эти пятна в верхней части брюк и ответьте,
знаете ли вы, что это за пятна?
– Да, сэр, это следы крови.
– Они были на брюках, когда нашли тело?
– Да, сэр.
– А брюки были на теле?
– Да, сэр.
– Я предлагаю, чтобы брюки были зачислены в ряд вещественных
доказательств вместе с ботинками, – сказал Карсон.
– Возражений нет, – согласился Мейсон.
– У вас будут какие-либо вопросы по поводу брюк по ходу
дела? – спросил судья Бэйтон.
– Нет, ваша честь.
– Я думаю, что на этом мой допрос лейтенанта Трэгга
заканчивается, – сказал Карсон.
– Будет перекрестный допрос? – спросил судья Бэйтон.
– Вы сказали, что тщательно обыскали все вокруг. Это так,
лейтенант? – спросил Мейсон.
– Мы тщательно обыскали все вокруг, – произнес Трэгг. – Мы
буквально обнюхали каждый сантиметр.
– Вы заглядывали в секретер?
– Мы смотрели и в секретере.
– Вы нашли там какие-нибудь бумаги?
– Да, нашли.
– Вы нашли там чековую книжку, выписанную на Второй национальный
банк Калифорнии?
– Нашли.
– С корешками чеков?
– Да, сэр.
– Вы знаете, кому принадлежит эта книжка?
– Мы знаем, что надписи на нескольких корешках сделаны рукой
Лоринга Ламонта и чеки, относящиеся к этим корешкам, оплачены и подписаны
Лорингом Ламонтом.
– Все чеки?
– Один из чеков отсутствует.
– Какой именно?
– Которому соответствует корешок с суммой в пятьсот
долларов.
– Кому был выписан чек?
– Никому.
– Что вы хотите сказать?
– Очевидно, чек был выписан и по какой-то причине вырван из
чековой книжки после того, как на корешке проставили сумму. Корешок был помечен
буквами «О.К.», чтобы показать, что на корешке умышленно не проставлено имя
того, кому выписан чек.
– Это ваше умозаключение? – спросил Мейсон.
– В общем-то да, – ответил Трэгг. – Если вам нужны голые
факты, то я должен показать, что там был корешок чека на сумму пятьсот
долларов. На корешке не проставлено имени, только буквы «О.К.».
– И эти буквы были написаны рукой Лоринга Ламонта?
