Мейсон кивнул. Было видно, что он целиком погружен в свои
мысли.
Некоторое время они молчали, ожидая Джорджа Альберта. Потом
Мейсон беспокойно зашевелился, поглядывая то на дверь, то на Эдит Бристоль.
– Мне хотелось бы знать немного больше о том, как жил Лоринг
Ламонт, – сказал он. – Он не жил с отцом?
– Нет.
– У него была собственная квартира?
– Да.
– Это Эндикотт-вей, 9612?
– Да.
– Видимо, у него была кухарка, домоправительница и мальчик
для услуг?
– Нет.
– Тогда он, должно быть, питался главным образом вне дома?
– Я не знаю.
– Он принимал активное участие в деле отца?
– Да.
– Он занимал определенное положение на фирме?
– Вице-президент.
– Он много путешествовал?
– Да.
– И, как я понимаю, и он, и его отец были очень преданы друг
другу?
– Да.
Мейсон улыбнулся.
– Я вижу, вы не очень-то расположены давать информацию.
– Мне не платят за то, чтобы я давала информацию, мистер
Мейсон. Я даже не знаю, одобрил бы мистер Джервис П. Ламонт эту встречу.
Дверь кабинета рывком распахнулась. Джордж Альберт вошел в
комнату, приветственно улыбнулся Перри Мейсону, потом вопросительно взглянул на
Эдит Бристоль.
– Вы знаете мистера Альберта, – не столько спросила, сколько
подтвердила Эдит Бристоль.
– Мы встречались в суде, – сказал Перри Мейсон. – Это Делла
Стрит, мой секретарь. Я хочу получить некоторую информацию об Арлине Феррис и о
том, каким образом она устроилась на работу.
– Боюсь, что не смогу вам рассказать больше того, что
говорил, когда находился на свидетельском месте.
– Мне кажется, что можете, – сказал Мейсон. – Ведь для
Лоринга Ламонта не было обычным ходатайствовать за кого-либо персонально о
получении работы на фирме. Существует отдел кадров, и, как я понимаю, прием на
работу находится в руках этого отдела.
– Да.
– И тем не менее в случае с Арлиной Феррис Лоринг Ламонт
спустил прямую директиву.
– Правильно.
– Видимо, Арлина Феррис пошла к своей подруге Мадж Элвуд,
которая работала здесь какое-то время, и именно Мадж была точкой
соприкосновения.
– Это вполне может быть, – произнес Альберт.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что вполне вероятно, что Мадж Элвуд
позвонила Лорингу Ламонту и попросила его принять Арлину на освободившееся
место.
– И Лоринг Ламонт сделал бы это?
– Он и сделал это, не так ли?
– Вы знаете, что Мадж Элвуд звонила ему?
– Нет, этого я не знаю. Я только делаю заключение из того,
что вы сами сказали. В конце концов, вы защитник Арлины Феррис. Она сама должна
была бы вам рассказать, как поступила на работу.
– А если она не знает? – спросил Мейсон.
Альберт пожал плечами.
– Да, – продолжал Мейсон, – и все же, зная, что она
находится под защитой одного из самых крупных администраторов компании, вы без
колебания уволили ее.
– Я должен следить за деловой обстановкой в моем отделе,
мистер Мейсон. И не имею права позволять молодой женщине поступать опрометчиво
лишь потому, что она находится в дружеских отношениях с одним из Ламонтов. Мне
платят деньги не за то, чтобы я занимался попустительством.
– Когда вы впервые узнали, что Арлина Феррис придет к вам
работать?
– Мне сказал об этом Лоринг Ламонт.
– Что именно?
– Он вручил мне сложенный лист бумаги. Это было перед его
отъездом в Южную Америку. На бумаге стояло имя Арлины Феррис. Он сказал:
«Поставьте ее работать как опытную стенографистку на самую высшую ставку,
которую мы платим».
– Значит, Арлина поступила работать, не пройдя испытаний,
насколько вам это известно, и стала получать высшую ставку с самого начала?
– Я полагаю, что таковы факты.
– И больше о данной ситуации вы ничего не знаете?
– Это все.
– Случалось ли когда-нибудь такое с кем-нибудь еще? –
спросил Мейсон. – Иными словами, принимался ли еще кто-нибудь на работу
подобным образом?
– Заявления о приеме на работу регулярно проходят через
отдел кадров.
– Я не спрашиваю о регулярных заявлениях, я спрашиваю о
необычной процедуре, которая произошла раньше.
– Мне надо было бы посмотреть в записях, – замялся Альберт.
– и…
– Перестаньте увиливать, – прервал его Мейсон. – Если мне
понадобится, то я вызову вас на свидетельское место. Что-то здесь происходит
забавное.
– Что вы хотите сказать? – воинственно выпрямился Альберт.
– Вы сами знаете. Вы все время уклоняетесь от ответа. Что-то
покрываете вы оба. Когда мисс Бристоль попросила вас прийти сюда, то не подняла
трубку и не сказала телефонистке: «Попросите Джорджа Альберта зайти ко мне».
Вместо этого она позвонила лично вам, а когда вы взяли трубку, то не сказала
просто: «Не смогли бы вы зайти на минутку ко мне в кабинет», нет, она
продолжала говорить про мистера Перри Мейсона, адвоката, который пришел сюда,
обо всем, что я хотел знать, о моей секретарше, которая была со мной. И даже
после этого вы не сразу пришли сюда. Вы задержались, чтобы все продумать и
иметь готовые ответы. А теперь хватит ходить вокруг да около этого дела.
Сколько людей поступило на работу в ваш отдел по распоряжению Лоринга Ламонта?
– Я знаю только об одной, – ответил Альберт.
– Кто?
– Мадж Элвуд.
– Джордж! – воскликнула Эдит Бристоль, резкий упрек в ее
голосе прозвучал, как удар хлыста.
– Ничем не могу помочь, – извинился Альберт. – Какая польза
от уверток? Вы не видели его в суде. А я видел. Он сделает именно то, что
сказал. Он вытащит меня в суд и поставит на свидетельское место.
– Я хочу знать, – обратился Мейсон к Эдит Бристоль, – почему
именно вы пытаетесь скрыть это.
– Я думаю, – сухо ответила Эдит Бристоль, – что на этом нашу
беседу можно считать законченной. Теперь у вас есть та информация, которую вы
хотели получить. Я могу даже утверждать, что у вас есть вся информация, которую
мы могли дать.
