Арлина кинулась к двери. Пробегая через прихожую, она схватила
плащ, выскочила на крыльцо и побежала по аллее мимо плавательного бассейна на
проселочную дорогу.
Она знала, что у него остались ключи от машины, что, пока
она не доберется до главного шоссе, у нее нет надежды встретить какой-либо
транспорт, да и на шоссе уже, видимо, никого нет.
Она не стала надевать плащ, а держала его свернутым под
мышкой и бежала по дороге изо всех сил до тех пор, пока не перехватило дыхание.
Тогда она перешла на шаг и оглянулась.
Она увидела сначала пятно света перед домом, потом оно
сдвинулось с места, и лучи фар заскользили по аллее. Вскоре свет, пронзая
влажную темноту, упал на дорогу.
Она резко свернула, подошла к изгороди из колючей проволоки
и проползла под ней. Потом, немного поколебавшись, повернула назад, по
направлению к дому, держась в тени, которую отбрасывали деревья.
Двойной луч двигался по дороге. Машина приближалась, но
очень медленно. Арлина наблюдала за ней, стоя за стволом дуба.
Потом она увидела, как Лоринг Ламонт вылез из машины и
прошел вперед. Узкий луч фонарика осветил землю, затем резко метнулся в сторону
и направился к изгороди.
Тут Арлина впервые поняла, почему машина двигалась так
медленно: Ламонт знал, что она не могла пробежать больше мили по проселочной
дороге, огороженной с обеих сторон. Он двигался по ее следам на мокрой почве, а
когда подъехал к месту, где она свернула, то зажег ручной фонарик, чтобы лучше
видеть.
От страха она похолодела. Он точно знал, что делал, был
безжалостен и целеустремлен.
Нащупывая следы, луч фонарика приблизился к изгороди.
Арлине Феррис хотелось закричать и побежать, но внезапно
мысль заработала холодно и четко. Она спокойно двинулась вдоль изгороди, снова
проползла под проволокой и спустилась на дорогу.
Ламонт теперь подошел к тому месту, где она недавно стояла.
На нетронутой земле было довольно трудно разобрать ее следы. Но все-таки он шел
правильно. На мягком грунте оставались оттиски каблуков.
Лоринг Ламонт сделал только одну, но роковую ошибку: свет в
машине горел, мотор работал, и ключ торчал в замке зажигания.
Когда Арлина оказалась на расстоянии семи-восьми футов от
машины, Ламонт как раз подошел к тому месту, где она вторично проползла под
колючей проволокой. Тогда он, очевидно, понял, что она замыслила.
Луч фонарика рванулся к дороге и внезапно осветил ее.
В его голосе прозвучала паника:
– Только тронь машину – сядешь в тюрьму!
Он начал карабкаться через изгородь, пытаясь выбраться на
дорогу и успеть перехватить ее.
Она вскочила в машину, подтянула вверх юбку, чтобы та не
путалась в ногах, переключила скорость и почувствовала, что машина двинулась
вперед.
Теперь он был на дороге, как раз позади нее. В зеркале
заднего вида отражался свет фонарика. Она нажала на педаль газа, и машина
рванулась так, как будто включился ракетный двигатель.
Не привыкшая к быстрой реакции машины, Арлина при первом же
повороте едва не въехала в кювет. Управление было ей незнакомым, и ярдов двести
она чувствовала себя неуверенно, но к тому времени, когда нужно было свернуть
на основное шоссе, уже крутила руль, как опытный водитель.
Приехав домой, Арлина оставила машину на улице, переоделась
в сухое, затем, движимая злорадством, отыскала в телефонном справочнике адрес
Лоринга Ламонта, отогнала машину к его дому и поставила ее впритык к пожарному
крану. Потом прошла четыре квартала до главного проспекта, нашла
телефон-автомат, вызвала по телефону такси и отправилась домой.
Глава 2
Как и предсказывал Лоринг Ламонт, следующий день был ярким и
солнечным. Арлина Феррис вызвала из ближайшей мастерской механика посмотреть,
что случилось с машиной, и тот сказал, что в распределителе зажигания не
хватает детали. Из мастерской привезли новую, поставили на место, и машина
легко завелась.
Арлина работала чисто механически, все время ожидая вызова к
начальству. Она была убеждена, что Лоринг Ламонт, испорченный сын богатого и
могущественного отца, не оставит дело без последствий.
Все утро она размышляла, стоит ли ей подавать жалобу в суд.
Конечно, они наймут детективов, чтобы раскопать ее прошлое
до мельчайших подробностей. Они найдут имя каждого мальчишки, с которым она
гуляла. Каждая вечеринка с поцелуями будет представлена как нечто абсолютно
неприличное. Они попытаются очернить ее, без сомнения, будут обвинять ее в
шантаже.
Она знала, что ради собственного блага ей лучше сидеть тихо
и никому ничего не говорить. Но она также знала и то, что слишком много молодых
женщин в жизни Лоринга Ламонта следовали по линии наименьшего сопротивления,
создавая этим двойные трудности следующей, на которую он бросал свой хищный
взгляд.
Наконец незадолго до полудня решение было принято. Она
прошла в женскую комнату, нашла номер телефона Перри Мейсона, адвоката, и
позвонила ему в контору.
Очень быстро ее соединили с Деллой Стрит, секретарем Перри
Мейсона.
– Меня зовут Арлина Феррис, – представилась девушка. – Я
работаю в Вычислительной и инженерной компании по прокату металла Ламонта. И
освобождаюсь в пять часов. Могу ли я видеть мистера Мейсона сегодня вечером по
личному и очень важному делу? Если нужно, я могу уйти с работы пораньше.
– Одну минутку, – сказала Делла Стрит. Через некоторое время
она снова взяла трубку. – Как вы думаете, не смогли бы вы освободиться так,
чтобы быть здесь в два тридцать? – спросила она.
– Я приду, – обещала Арлина Феррис и почувствовала, как с ее
души упала тяжесть. Итак, она пройдет через все, но покажет Лорингу Ламонту,
что она не из тех, с кем можно обращаться подобным образом.
В час тридцать по конторе прокатилась волна возбуждения.
Джервис П. Ламонт с таким видом, как будто на него обрушился целый мир,
поспешно вышел из кабинета. За ним бежал второй вице-президент.
А Лоринга Ламонта так и не было видно. Около двух часов дня
Арлина Феррис прошла к управляющему отделом.
– Прошлым вечером я задержалась на работе. А сейчас я должна
уйти примерно на час. Если хотите, можете вычесть это время из моей зарплаты.
Казалось, просьба привела Джорджа Альберта в сильное
замешательство.
– Вы знаете, это крайне необычное требование.
– Я знаю. Но это крайне необычная ситуация, – сказала
Арлина.
– Хорошо, – немного поколебавшись, ответил он. – Конечно, я
помню, что вчера вы задержались на работе… я думаю, что все будет в порядке. Вы
понимаете, мисс Феррис, дело в том, чтобы не создавать прецедента: иногда
случается так, что у наших девушек действительно бывают уважительные причины
для ухода с работы, например прием у врача, и тогда мы, естественно, их
отпускаем. Но если им дать волю, то они в это время будут ходить по
парикмахерским и так далее, и тогда это уже трудно будет остановить.
