Дрейк внимательно посмотрел на Мейсона.
– Мисс Феррис – твоя клиентка? – спросил он.
Мейсон кивнул.
– Мне ужасно неприятно это говорить тебе, Перри, и,
вероятно, я ставлю тебя в неловкое положение, но если уж говорить о сроках, то
боюсь, что времени у нас не так уж много. Лоринг Ламонт убит прошлой ночью.
Глаза Мейсона на мгновение широко открылись. Арлина Феррис
испуганно охнула.
– Продолжай, – сказал Мейсон. Его лицо окаменело и не
выражало ничего, кроме внимания.
– Я очень мало знаю, – проговорил Пол. – Я заинтересован в
некоторых подробностях другого дела и на случай, если полиция сообщит кое-какие
детали прессе, включил радио минут за пятнадцать до того, как ты позвонил. В
новостях сообщили только голый факт, что Лоринг Ламонт, сын Джервиса П.
Ламонта, потомственный инженер, убит прошлой ночью. Его тело было найдено в
уединенном загородном доме, построенном компанией для отдыха или совещаний. Он
убит ударом кухонного ножа в спину.
– Какие-нибудь улики?
– По радио было сказано только это.
– Кого-нибудь подозревают?
– Полиция разыскивает молодую женщину, которая, очевидно,
была с ним прошлой ночью, – сказал Дрейк.
– Ладно, Пол, – сказал Мейсон. – Оставим это.
– Возможно, я… – начал Дрейк.
Мейсон прервал его на полуслове:
– Время дорого, Пол. Я должен еще дать несколько советов
моей клиентке. Это очень срочно. И должно быть сделано конфиденциально.
Остаться ты не можешь, потому что ты не пользуешься привилегиями, разрешающими
допуск к преступлениям. Беседа адвоката и его клиента имеет эти привилегии
только при условии, что она проходила без присутствия посторонних. Делла Стрит
не посторонняя. Она пользуется законными правами. А ты уходи.
Быстрым движением Дрейк выскользнул из кресла, рывком открыл
дверь, улыбнулся Арлине Феррис, сказал:
– Вы находитесь в надежных руках, – и исчез в коридоре.
– Ну вот, – сказал Мейсон. – А теперь быстро. Вы убили его?
Она отрицательно покачала головой.
– В какое время вы ушли оттуда?
– Я не знаю. Вероятно… где-то около семи часов.
– И ваша одежда сильно испачкана грязью?
Она кивнула.
– Ваше платье было порвано?
– Кофта порвана.
– Бюстгальтер?
– Вся одежда была в таком виде, что, когда я выбралась на
главную дорогу, мне пришлось наскоро приводить ее в порядок.
– Вы уехали в его машине?
Она кивнула.
– И поставили ее прямо перед пожарным краном?
Она снова кивнула.
– Зеркало заднего вида – самое подходящее место в машине,
где будут искать отпечатки пальцев. Человек, который поправляет поудобнее
зеркало, почти всегда оставляет там отпечатки третьего и четвертого пальца. Вы
помните, поправляли вы зеркало или нет? Вы должны были это сделать, если
пользовались им, пока ехали.
– Поправляла, – призналась она.
– В перчатках?
– Нет.
– А теперь слушайте очень внимательно то, что я вам сейчас
скажу. Побег – это доказательство вины. Сокрытие преступления тоже
преступление. С другой стороны, человек имеет право следовать совету своего
адвоката. И если адвокат дает неправильный совет, то несет за это полную
ответственность. Если он советует клиенту сделать что-то незаконное, его
исключают из Ассоциации адвокатов. Вы понимаете?
Она кивнула.
– Очень хорошо, – продолжал Мейсон. – Я не хочу, чтобы вы
прибегали к побегу. Вы понимаете?
Она кивнула.
– С другой стороны, я не могу пойти на риск и разрешить вам
сейчас идти в полицию и рассказать им вашу историю. Мы должны добыть какие-нибудь
доказательства в ее подкрепление. Вы сняли порванную одежду и оставили ее у
себя в квартире?
Она кивнула.
– Она и сейчас у вас дома?
– Да.
– А в каком состоянии остальная одежда?
– Когда я карабкалась через колючую проволоку изгороди, я
испачкала грязью юбку.
– А теперь хорошенько подумайте, – сказал Мейсон, – есть ли
на вашей одежде пятна крови.
Какое-то мгновение она колебалась, потом, не говоря ни
слова, подняла кверху юбку. По бедренной части правой ноги тянулась длинная
красная царапина.
– Я поцарапалась, – пояснила она, – когда продиралась через
изгородь во второй раз. Я очень торопилась. Мне хотелось добраться до его
машины прежде, чем он поймет, что может оказаться в уязвимой позиции. Как
только я услышала, что мотор машины работает, то сразу подумала, что если сумею
первой оказаться у машины… вы знаете, мне всегда сразу же приходит мысль о
контрнаступлении. Я так хотела отплатить ему той же монетой, все было решено
моментально. Я рванулась через изгородь и вот там и оцарапалась.
– Царапина кровоточила?
– Да.
– Кровь попала на юбку?
Она кивнула.
– Юбка порвана? – спросил Мейсон.
– Не думаю. Я лезла под изгородь вперед ногами. Юбка
задралась куда-то к талии. Мои… ну… трусики все в грязи. И на юбке тоже грязь.
– Вы выстирали нижнее белье? – спросил Мейсон.
Она отрицательно покачала головой.
– Я оставила все в корзине для грязного белья.
– Ага, – сказал Мейсон. – Теперь у нас есть кое-какие
козыри, которые мы сможем подбросить полиции. Они непременно на это клюнут.
Дайте мне ключи от вашей квартиры и предоставьте право войти туда и сделать там
все, что я посчитаю нужным.
Она открыла сумочку и вручила ему ключ.
– Вы хотите убрать мою одежду?
– Ни в коем случае. Это было бы тайной подделкой
доказательств. Пусть этим занимается полиция.
– Боюсь, что не понимаю, – сказала она.
– А я и не хочу, чтобы вы понимали, – объяснил ей Мейсон. –
Я хочу иметь как можно больше времени до того, как вас будет допрашивать
полиция. И действовать мы с вами должны согласованно.
– Но мне казалось, вы сказали, что не хотите, чтобы я
убегала.
– Не хочу, – подтвердил Мейсон. – Я хочу, чтобы вы поступили
именно так, как поступила бы при подобных обстоятельствах любая другая женщина.
