Книга Жизнь, страница 22. Автор книги Ги де Мопассан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жизнь»

Cтраница 22

И под высоким почерневшим потолком большой, нежилой, закутанной в чехлы залы оба, муж и жена, такие щупленькие, чистенькие, учтивые, казались Жанне мумиями аристократизма.

Наконец карета, влекомая двумя непарными одрами, проехала под окнами. Но теперь исчез Мариус. Считая себя свободным до вечера, он, вероятно, Пошел прогуляться по окрестностям.

Разъяренный Жюльен попросил, чтобы мальчика отправили пешком, и после многократных взаимных приветствий гости поехали домой в Тополя.

Едва очутившись в карете, Жанна и отец, несмотря на гнетущее воспоминание о грубости Жюльена, снова начали смеяться и передразнивать манеры и выражения Бризвилей. Барон подражал мужу, Жанна изображала жену, но баронесса, задетая в своих дворянских традициях, заметила:

— Вы напрасно смеетесь над ними, это весьма почтенные люди, и, кроме того, Бризвиль одна из самых родовитых фамилий.

Оба умолкли, чтобы не раздражать маменьку, но время от времени не могли удержаться, переглядывались и принимались за прежнее. Барон церемонно кланялся и изрекал важным тоном:

— В вашем поместье Тополя, должно быть, весьма холодно, сударыня, при постоянном ветре с моря?

Жанна напускала на себя чопорный вид и отвечала, жеманясь и вертя головой, как утка в воде:

— Что вы, сударь, у меня очень много дела круглый год. Затем у нас столько родни и такая обширная переписка с ней. А господин де Бризвиль все возлагает на меня. Сам он занимается научными изысканиями с аббатом Пеллем. Они совместно пишут историю церкви в Нормандии.

Баронесса улыбалась благодушно и досадливо, повторяя при этом:

— Нехорошо насмехаться над людьми нашего круга.

Но вдруг карета остановилась. Жюльен кричал и звал кого то, обернувшись назад .Жанна и барон высунулись в окошко и увидели странное существо, которое как будто катилось по направлению к ним. Это Марине со всех ног догонял карету, путаясь в развевающихся фалдах ливреи, ничего не видя под цилиндром, который все время съезжал ему на глаза, размахивая руками, как крыльями мельницы, без оглядки шлепая по всем лужам и спотыкаясь обо все камни, какие только попадались на дороге, подскакивая, подпрыгивая, по уши в грязи.

Не успел он добежать, как Жюльен нагнулся, ухватил его за ворот, притянул к себе и, бросив вожжи, принялся колотить кулаками по шляпе, как по барабану, и нахлобучил ее до самых плеч мальчика Мальчуган ревел под шляпой, пытался вырваться, спрыгнуть с козел, но хозяин держал его одной рукой, а другой продолжал бить

Жанна в ужасе вскрикнула:

— Папа! Папа!

Баронесса, вне себя от возмущения, сжала руку мужа.

— Остановите, остановите же его, Жак!

Барон стремительно опустил переднее стекло, схватил зятя за рукав и крикнул ему прерывающимся от гнева голосом:

— Перестанете вы бить ребенка?

Жюльен в изумлении обернулся.

— Да разве вы не видели, во что он превратил ливрею?

Но барон просунул голову между ними обоими и произнес

— Велика важность! Нельзя быть таким зверем.

Жюльен вспылил:

— Пожалуйста, оставьте меня в покое, это вас не касается

И он опять занес руку, но тесть поймал ее на лету и опустил с такой силой, что она стукнулась о козлы, при этом он закричал так гневно: «Если вы не перестанете, я выйду и усмирю вас!»— что виконт сразу притих, не ответил ни слова, пожал плечами и хлестнул лошадей, которые тронули крупной рысью.

Обе женщины сидели не шевелясь, мертвенно-бледные, и только явственно слышались тяжелые удары сердца баронессы.

За обедом Жюльен держал себя как ни в чем не бывало, даже любезнее обычного Жанна, отец, мадам Аделаида в своем» несокрушимом доброжелательстве не помнили зла и теперь радовались его приветливости, охотно поддавались веселью с тем отрадным чувством, какое испытывают выздоравливающие, а когда Жанна снова заговорила о Бризвилях, ее муж подхватил шутку, но тут же торопливо добавил

— А все-таки они настоящие аристократы

Больше визитов не делали, всем было страшно затронуть проблему Мариуса Решено было только разослать соседям карточки на Новый год, а для посещений дождаться первых теплых дней весны.

Наступило рождество В Тополях к обеду были приглашены кюре и мэр с женой Их позвали также на Новый год Это были единственные развлечения в однообразной веренице дней

Отец и маменька должны были уехать девятого января. Жанна просила их побыть еще, но Жюльен не поддержал ее, и барон, видя все возрастающую холодность зятя, выписал из Руана почтовую карету.

Накануне отъезда, когда все уже было уложено, а погода стояла ясная и морозная, Жанна с отцом решили прогуляться в Ипор, где они не были ни разу после ее возвращения с Корсики

Они пересекли лес, по которому она в день свадьбы бродила рука об руку с тем, чьей спутницей стала навсегда, лес, где она изведала первую ласку, ощутила первый трепет, предвестие той чувственной любви, которую ей суждено было познать лишь в дикой долине Ота, возле ручья, когда они утоляли жажду и вместе с водой пили поцелуи

Не стало больше ни листвы, ни буйных трав — ничего, кроме шороха сучьев да того сухого шелеста, какой слышится зимой в оголенных рощах

Они вошли в деревню Пустынные, безмолвные улицы все так же были пропитаны запахом моря, водорослей и рыбы По-прежнему сушились развешанные у дверей или разложенные на гальке большие бурые сети Холодное, серое море с неизменной бурливой пеной начало отступать, обнажая зеленоватые уступы у подножия скалистого кряжа близ Фекана, а лежащие на боку вдоль всего берега большие лодки напоминали огромных дохлых рыб. Смеркалось, и рыбаки в шерстяных шарфах вокруг шеи, в высоких сапогах сходились кучками к берегу, в одной руке держа флягу с водкой, в другой — корабельный фонарь. Долго топтались они вокруг поваленных на бок баркасов: с нормандской медлительностью укладывали в судно сети, снасти, караваи хлеба, горшок с маслом, стакан и бутылку со спиртным. После этого они толкали в море поднятый баркас, и он с грохотом катился по гальке, прорезал пену, взлетал на волну, покачивался несколько мгновений, расправляя свои темные крылья, и скрывался во мгле вместе с огоньком на верхушке мачты.

А рослые матросские жены, тяжелый костяк которых выступал под реденькой тканью одежды, дожидались отплытия последнего рыбака и лишь тогда возвращались в спящую деревню, тревожа своими крикливыми голосами глубокий сон темных улиц.

Барон и Жанна стояли не шевелясь и следили, как исчезают во мраке эти люди, которые каждую ночь уходили в море, навстречу смерти, чтобы не умереть с голоду, и все же были бедны настолько, что никогда не ели мяса.

Барон, потрясенный зрелищем океана, прошептал:

— Как это страшно — и как прекрасно! Как величаво это море, где реет сумрак и стольким жизням грозит гибель! Не правда ли, Жаннета?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация