– Он не так уж и не прав, – замечает Кэри.
Я осуждающе смотрю на неё.
– Ной, в этом нет твоей вины, – говорю я. – Должен быть способ управлять твоей силой. И судя по всему, её действие временное, ты никому не причинил вреда.
– Мы поможем тебе с этим разобраться, – добавляет Лукас.
– А пока только не касайся никого из них, если мы вдруг снова наткнёмся на гвардейцев, хорошо? – говорит Кэри.
Ной шмыгает носом. Мы идём дальше, надеясь, что никакая опасность не следует за нами по пятам. Сначала побег Дары, теперь мальчик, который шутя может лишить нас магии? Мир быстро становится куда более опасным, чем я могла себе представить.
Глава девятнадцатая
Мы опоздали почти везде, хотя успешное спасение Ноя вселяет надежду. Лукас и Кэри готовы штурмовать Циннию вчетвером, но я не разделяю их восторженности.
Это всё равно что войти в логово льва. Особенно когда Дара где-то на свободе и творит неизвестно что. Откуда мне знать – может, она уже была в Циннии и меня разыскивают как нарушителя спокойствия? Хотя, если той совой, которая отвлекла марионетку, была она, возможно, всё не так плохо. Больше я не знаю, что и думать.
На следующий день, пока мы идём по лесу, я помогаю Ною развивать его дар. Он практиковался даже ночью, когда я сменила Лукаса на часах. Я помню, что читала о похитителях магии в книге Альзы, и снова пролистываю её. Похитители магии опасны. Они могут снимать чары, а с помощью практики и концентрации могут и вовсе лишить человека дара. Хотя в прошлом в случае с мерзкими дарами, вроде заклинателей жуков или вызывателей вони, от этого была польза, для всех остальных встреча с похитителем нежелательна.
– Я никогда не научусь, – говорит Ной, пнув лежащую на земле ветку. – Может, мою магию вообще нельзя контролировать.
– Конечно, можно. Любой магией можно управлять. Но чтобы этому научиться, нужно чуть больше, чем пара часов. Просто продолжай тренироваться. – Я вздыхаю. – Почему бы сейчас тебе не попробовать представить, как ты притягиваешь магию к своему телу? Это может сработать.
– Ты тоже так делаешь? – спрашивает он.
– Ну… нет. Я, работая с магией, делаю наоборот: представляю свою силу, с помощью которой могу дотянуться до теней и притянуть их к себе. Получается, если ты будешь представлять наоборот, чтобы не применять свой дар, когда не хочешь, это может сработать.
Ной смотрит на меня задумчивым и при этом раздражённым взглядом:
– Ладно. Я как-нибудь попробую.
Он закрывает глаза, чтобы сосредоточиться, но тут же распахивает их, ударившись ногой о корень:
– Ой!
– Наверное, тебе лучше не закрывать глаза, – говорю я.
Ной кивает и через силу улыбается:
– Думаю, так будет безопаснее. Можно я потренируюсь на тебе?
– Не сейчас. Сначала попробуй притягивать магию к себе, а когда устроим привал, проверишь, как получается.
Несмотря на то что отсутствие прогресса выводит Ноя из себя, он прислушивается к моему совету и старается ему следовать. Тени от деревьев всю дорогу трепещут на его нахмуренном лбу.
Лукас, хотя и не прочь немного поболтать, держится от Ноя на расстоянии. Свет слишком сильно манит его. Даже сейчас Лукас напевает себе под нос, и крошечные искорки света сверкают у него за ушами и венчают голову. Лукас, как и Дойл, любит рисоваться при встрече с другими одарёнными людьми, и ему нравится экспериментировать, когда несколько даров объединяются. Но с Ноем он ведёт себя по-другому.
Когда мы останавливаемся отдохнуть, Ной садится рядом со мной, потирая руки:
– Вы заметили, что луна до сих пор не зашла?
– Что? – Кэри хмурится и вскидывает голову.
Луна, которая была такой яркой ночью, всё ещё видна на небе. Она значительно больше, чем раньше, как будто подбирается ближе, чтобы отобрать у солнца власть над небом. Дисгармония, наступившая в космосе по вине леди Эшлинг, становится всё заметнее. У нас мало времени.
– Сотрясатель неба, – шепчет Лукас.
– Это часть последствий того, что комету Серилию сдвинули с орбиты, и одна из многих причин, по которым мы должны остановить леди Эшлинг, – говорю я. – И как можно скорее, пока не стало ещё хуже.
Ной дрожит:
– Как страшно. В смысле это просто луна, но это же неправильно, что она пытается соперничать с солнцем.
Я искоса посматриваю на Лукаса, чтобы оценить его реакцию. Он стал сильнее от этого нового источника света? Или это отвлечение, искажение, которое коверкает привычный его сердцу дневной свет? По лицу нельзя прочитать мысли Лукаса.
– В любом случае, – говорит Ной, – я пытался сдерживать свой дар, но я не знаю, насколько у меня получилось.
Я проглатываю последний кусок сэндвича из тех, что дали нам родители Шайены, и поднимаюсь на ноги:
– Давай проверим.
– Удачи, – говорит Кэри, они вместе с Лукасом смотрят на нас.
Я создаю теневую бабочку, которая тут же устремляется к Ною. Она достаточно осязаемая, чтобы при желании он мог её коснуться. Он делает глубокий вдох и вытягивает руку. Бабочка приземляется на большой палец и остаётся там несколько секунд, прежде чем развеяться дымом. Улыбка, чуть было озарившая лицо Ноя, испаряется:
– Прости, Эммелина, я не знаю, смогу ли я это сделать.
– Ной, да это же замечательный результат! Не будь так строг к себе. Всё придёт со временем.
– Да, – кивает Кэри. – Ведь до вчерашнего дня ты даже не знал, что у тебя есть дар.
– У меня ушло несколько лет, чтобы овладеть световым пением, – добавляет Лукас и мрачнеет. – Но вряд ли тебя это обрадовало, да?
– У тебя не было других одарённых людей, которые могли бы тебе помочь, – говорю я. – А у Ноя они есть. Ты смог сдержать свой дар на несколько секунд. Это шаг в нужном направлении. Продолжай тренироваться. На этот раз можешь попробовать использовать свой дар, а не сдержать его.
Ной широко раскрывает глаза:
– Ты хочешь, чтобы я отнял у тебя магию?!
Внутри у меня всё перекручивается – но кто-то же должен помочь ему с тренировкой.
– Да, но ненадолго. Не концентрируйся слишком сильно, но держи в голове намерение применить свой дар.
Ной кивает, и я собираю себе плащ из теней поблизости. Он кладёт руку мне на плечо и закрывает глаза. Поначалу я не чувствую ничего, кроме того, что мои тени рассеиваются, но через секунду по моему плечу распространяется жгучее покалывание. Страх сжимает мне горло, и я отталкиваю Ноя чуть сильнее, чем хотела.
– Хорошо, достаточно, – говорю я.
– Получилось? – спрашивает он.
Я зову тени к себе, но они не откликаются. Голова кружится, мне кажется, что в лёгких не хватает воздуха. Я сажусь на камень, изо всех сил стараясь ничем не выдать бушующий у меня в груди страх.
