У меня вытягивается лицо.
– Да ты не всерьез.
– Командир всегда серьезно настроен, дорогуша, – вмешивается Джадд. – Это один из его недостатков.
У Рипа вырывается страдальческий вздох, и он говорит:
– Оз.
Не думая ни секунды, Озрик протягивает руку и бьет Джадда по затылку. Но мужчина с горчичными волосами только смеется.
Сбитая с толку, я качаю головой, как вдруг меня осеняет.
Они… друзья.
Я знала, что Озрик для Рипа кто-то вроде верного помощника, но теперь замечаю между ними товарищеские отношения, доверие. Тот факт, что пользующийся дурной славой убийца действительно дружит с этими двумя, каким-то образом все меняет. Вызывает у меня головокружение, словно мой разум пытается заново проанализировать каждый их разговор.
– Нечего сказать? – спрашивает Рип, резко возвращая мое внимание к его вопросу.
Я качаю головой.
– Да, можно я уйду? Мне холодно.
– Конечно, можешь. Как только сразишься, – усмехнувшись, отвечает он, а двое других тихонько посмеиваются.
Во мне бурлит раздражение.
– Я не умею драться, – выдавливаю я.
– Лучшего места, чтобы научиться, ты не найдешь, – парирует Рип.
Я бегло оглядываю всех троих, жду соль этой шутки, но понимаю, что Рип говорит совершенно серьезно. Более того, его эта идея будоражит. Неудивительно, что его солдаты так жаждут крови. У него понабрались.
Я скрещиваю на груди руки.
– Я не буду драться.
– Ну, тогда тебе придется остаться в этом круге на всю ночь, и, сдается мне, тебя это не сильно обрадует, – без запинки отвечает Рип.
Чувствую, как дергается мускул на подбородке. Ни секунды не сомневаюсь, что он и правда оставит меня здесь, если я откажусь от тренировки.
Нет, ну какой мерзавец!
– Да, и, наверное, не ровен час, как у нее онемеют ноги, командир, – услужливо вставляет Джадд.
– И койки с мехами не будет, – кивнув, добавляет Озрик.
Я сжимаю руки в кулаки. Видимо, таково мое наказание за то, что ворвалась в их тупой бойцовский круг, а может, за то, что храню верность Мидасу.
– Я вас ненавижу, – свирепо смотрю я на них.
– Во время боя ненависть может быть очень мощной эмоцией. Убедись только, что используешь ее в своих интересах, – говорит мне Рип. Высокомерный осел.
– Великие боги, я не буду драться! – раздраженно, жестко и вместе с тем довольно испуганно кричу я.
Рип невозмутимо, беспощадно на меня смотрит, не сдвинувшись ни на дюйм.
– Тогда останешься здесь, в этом круге, пока не передумаешь.
Из горла вырывается громкое рычание.
– Почему ты такой козел?
– Ага! Я много лет пытаюсь это у него выяснить.
Я перевожу взгляд на Лу, которая подлетает к нам, почти не оставляя на снегу следов. Она держит рукоять меча и смотрит на нас горящими глазами.
– Что я пропустила? – спрашивает она, шагнув ближе и фамильярно остановившись рядом с Рипом и Джаддом. Еще один участник их небольшого дружеского круга.
Джадд закидывает ей на плечо руку. Он до сих пор по пояс голый, но совершенно не обращает на это внимания, хотя холод такой, что зуб на зуб не попадает.
– Златовласая решила, что мы тут устроили какой-то спектакль, чтобы ради забавы избить Твига, поэтому и вмешалась.
Я фыркаю, смотря на Лу.
– Ты всем рассказала про это чертово прозвище?
Она расплывается в улыбке, пирсинг на ее губах сияет красным.
– Как-то быстро все подхватили, – с удовольствием сообщает она. – Но вернемся к сути. Ты вошла в бойцовский круг?
Если они еще хотя бы раз упомянут об этом дурацком правиле…
– И с кем она будет драться? – спрашивает Лу, почти подпрыгивая на месте.
Я отвечаю:
– Ни с кем.
А Рип в ту же секунду говорит:
– Со мной.
Я резко перевожу на него взгляд, сердце пропускает удар.
Драться с ним? Он псих? Я и с Озриком-то не хотела. Я никак не могу сразиться с командиром и остаться в живых, чтобы всем потом об этом рассказывать.
– Исключено, – говорю я и делаю шаг назад, словно это поможет.
Он ухмыляется, и я вижу края клыков.
– Испугалась? – подначивает он, и его голос звучит так проникновенно, что я выхожу из себя.
– Конечно, я испугалась. Ты командир Четвертого королевства, – резко отвечаю я. – Твое прозвище Рип, потому что ты отрываешь своим противникам головы!
Услышав мои слова, все четверо замирают. А потом как прорвавшаяся плотина все теряют самообладание, и смех льется с их губ стремительными ручейками.
От недоумения и беспокойства я застываю.
– Что, черт возьми, тут смешного?
Грудь у Озрика громыхает, Джадд согнулся, схватившись за живот, а Лу приходится вытирать слезы.
– Да, Рип
[4], – сквозь смех говорит она. – Почему бы не сказать Златовласой, что тут смешного?
Командир первым перестает хихикать, но лицо его сохраняет сдержанное веселье.
– Кто из вас распространил эту сплетню? – спрашивает он.
– Я, – с гордостью заявляет Джадд и проводит рукой по взъерошенным горчичным волосам. – Приятно знать, что она дошла и до Шестого королевства.
Я хмурюсь, пытаясь за ними угнаться.
– Подождите… что?
Теперь мне отвечает Озрик.
– Мы дали ему это прозвище, – улыбаясь одним уголком губ, объясняет он. Улыбающийся Озрик выглядит жутковато. – Но не потому, что Рип отрывает головы людям. Однако впечатляет, Джадд.
Горчица выглядит чрезвычайно довольным собой.
– Я тоже так подумал.
У меня путаница в голове.
– Так Рип не потому… что отрывает головы? – запинаясь, повторяю я.
Лу качает головой.
– Нет, но это чертовски смешно. В Шестом все так считают?
Я пожимаю плечами.
– Не знаю. Просто где-то услышала.
– Боже, неудивительно, что стражники Мидаса при каждом твоем появлении, командир, едва не писаются в штаны, – смеется Лу вместе с Рипом.
Я поворачиваюсь к командиру, чувствуя, как напряжены мои плечи.
– Стражники? Мои стражники?
Он смотрит на меня черными глазами.
