Однако в дело вмешались трымчане. Даже находясь под арестом, они, видимо, сумели связаться со своими агентами, в том числе высокопоставленными трымчанами в составе Общества.
Я не знаю, какую именно историю скормили «Технону». Наверное, примерно такую: торговый корабль принес известие о новой планете, населенной существами, подобными Сарису. Их изучили и выяснили, что воспроизвести нейтрализующий эффект искусственно нет никакой возможности. Могу поспорить, что трымчане вполне способны сварганить такое донесение вместе с количественными данными и приправой из математической теории.
Допустим, что это донесение – возможно, напрямую от Общества – дошло до «Технона». Машинный ум принимает логичное решение отдать Сариса центаврийцам, пусть они тратят время, гоняясь за несбыточными мечтами. Все должно выглядеть реально, чтобы Браннох ничего не заподозрил. Поэтому действия предпринимает Вальти, в обход Чантхавара.
Но в итоге Альфа Центавра получит нейтрализатор! И впервые «Технон» узнает об этом, когда появится вражеский флот вторжения, способный вывести из строя все корабли Солсистемы!
Марин слушала, не перебивая. Затем кивнула.
– Звучит логично. Теперь я припоминаю… Когда я была у Бранноха, накануне отправки к тебе он разговаривал с баком и упоминал, что Вальти создает ему проблемы и неплохо было бы его ликвидировать, однако бак запретил. Мы сообщим Чантхавару?
– Нет.
– Разве ты не хочешь, чтобы победил Чантхавар?
– Категорически нет. Я против любой войны. Если выпустить эти сведения прежде времени, войны не избежать. Немедленно начнутся бешеная гонка, укрывательство, чистки, превентивные удары – лишь бы не проиграть первыми.
Браннох тоже блуждает в потемках, он не посвящен в чрезвычайно важные дела Общества. Значит, трымчанам наплевать на Лигу. Лига не более чем средство для достижения более значительной, более зловещей цели.
Лэнгли вскинул голову.
– До сегодняшнего дня, дорогая, все мои попытки участвовать в этой игре начисто провалились. Я рискую твоей и моей жизнью ради будущего человечества. Глупо звучит, правда? Один никчемный человечек считает, что способен в одиночку изменить ход истории. Подобное заблуждение не раз создавало много неприятностей.
Я делаю ставку на то, что на этот раз не ошибся и смогу сделать что-то действительно полезное. Как ты думаешь, есть ли у меня право сделать еще одну попытку?
Марин подошла и прислонилась щекой к его щеке.
– Да, – прошептала она. – Да, мой милый.
Глава 19
Лэнгли не требовалось вести Марин в квартиру тайком – даже если бы их заметили, то не обратили бы особого внимания. И все же он не хотел лишний раз попадаться на глаза. И ночью спал лучше, чем в предыдущие недели.
На следующий день он изготовил микрокопии всех библиотечных данных об Обществе, попросил робота сделать конспект и сунул записанный диск в бумажник. Тревожила мысль, что его надежды имеют под собой довольно зыбкий фундамент. Взять хотя бы характер Вальти. Лэнгли рассчитывал, что купец стряхнет с себя внушение, которому подвергался всю жизнь, посмотрит фактам в лицо и сделает разумные выводы. Но так ли оно будет?
Мардос вызвал астронавта на еще одну беседу. По мере появления новых и новых неизвестных ранее дат историк становился все нетерпеливее. Он немного растерял свой настороженный скепсис.
– Подумать только! Заря эпохи развитых технологий и полетов в космос, самая главная эпоха после изобретения сельского хозяйства, и вы в ней жили! Известно ли вам, что вы опрокинули добрый десяток укоренившихся гипотез? Мы, например, никак не предполагали, что в ваше время существовало столько культурных различий между разными странами. Это объясняет многие последующие исторические загадки.
– Книгу будете писать? – спросил Лэнгли. Он с трудом заставлял себя не отвлекаться и удерживался от того, чтобы в ожидании вечера не бегать туда-сюда по комнате и не курить сигареты одну за одной.
– А? Да-а… – На лице Мардоса появилось смущенное выражение. – Ну, поначалу я рассчитывал извлечь из этого немного славы и продвижение по службе. Теперь мне все равно. Важен сам труд, приобретенные знания. Вы немного показали мне, как обстояли дела в ваше время, вашу жажду открытий. Я никогда раньше не испытывал подобного счастья.
– Э-э…
– На то, чтобы составить стройную картину, уйдут годы. Сказанное вами предстоит увязать с археологическими находками. Никакой спешки, вас никто не торопит. Почему бы не поужинать у меня сегодня вечером? Расслабимся, выпьем, послушаем музыку…
– Э-э… нет. Спасибо. Я занят.
– Тогда, может, завтра? Моя жена желает с вами познакомиться. Видит Отец, я дома ни о чем другом последнее время не говорю.
– Хорошо.
Лэнгли чувствовал себя последней дрянью. Когда беседа закончилась, он едва удержался, чтобы не сказать «прощайте».
Солнце скрылось за горизонтом. Лэнгли и Марин поужинали в квартире, не ощущая вкуса еды. Девушка задумчиво смотрела в сумерки за окном.
– Ты будешь скучать по Земле? – спросил он.
Марин слабо улыбнулась.
– Буду. Немного. Иногда. Но не часто, пока ты со мной.
Лэнгли достал женское платье из желоба для доставки одежды. В наброшенном на голову капюшоне Марин имела привлекательный мальчишеский вид юной ученицы.
– Пора, – сказал он.
Они вышли по коридору на козырек здания и оттуда – на подвесной мост. Вокруг смеялась и весело шумела пестро одетая толпа искателей удовольствий. Освещение напоминало спятившую радугу в тумане.
Лэнгли старался подавить растущую в душе напряженность. Дрожать от мыслей о противостоящих силах не было никакого смысла. Расслабь мышцы, вдохни поглубже, ощути вкус вечернего воздуха, посмотри на звезды и шпили. Может, завтра тебя уже не будет.
Не тут-то было. Лэнгли надеялся, что натянутые, как проволока, нервы не выдадут его с головой. Шагай медленно, со значением, как подобает ученому мужу. Забудь, что под мышкой у тебя спрятано оружие.
«Две Луны» пользовались репутацией сомнительного заведения. Таверна примостилась на крыше комплекса нижних этажей, прямо под гигантской металлической башней «Межпланетной корпорации». Внутри астронавта встретил марсианский интерьер – сочное зеленовато-голубое небо, современный канал, древний кусочек красной пустыни. В воздухе витали пахучий дымок и минорные завывания марсианской народной музыки. Вдоль стены тянулись индивидуальные кабинки, стилизованные под пещеры в песчаном откосе. Напротив кабинок располагались барная стойка и сцена, на которой со скучающим видом извивалась стриптизерша. Музыка заглушала извечный шум и гам популярного питейного заведения.
2045 год, да и только. Лэнгли протиснулся к стойке.
– Два пива! – заказал он.
Робот выдвинул руку с бокалами, наполнил их из той же руки и протянул металлическую ладонь за деньгами.
