– Инг, – голос Кэти немного дрожал, – я должна тебе кое-что сказать.
– Ну и? – нетерпеливо отозвался Инг. С Кэти всегда было так, любит она ходить вокруг да около.
– Приезжай скорее на работу, не мешкай. Червивый Боб умер.
– В смысле? Он же был вчера как огурчик, – не поверил ее словам Инг.
– А рано утром умер. Сейчас здесь такая суета. Его увезли в морг на вскрытие. Полицейские бегают, всех допрашивают. Тобой уже раза четыре интересовались.
– Я выезжаю, Кэти.
Инг бросил трубку на рычаг. Черт знает что! После своего ухода он оставил Боба в удовлетворительном состоянии. Может, тромб оторвался? Или сердце подвело? Инфекция?
– Все в порядке? Ты побледнел. – Незаметно подкравшаяся Шу схватила Инга за край рубашки и с тревогой заглянула ему в лицо.
Когда она так делала, у Инга невольно сжималось сердце. Парень улыбнулся и с нежностью погладил сестру по голове, на несколько секунд задержав пальцы на шраме, рассекающем лоб девушки.
Он помнил Шу совсем малышкой, забавной и вечно растрепанной. Ну не умели мальчишки заплетать аккуратные косички. Ведь никого, кроме брата и парочки его друзей, – таких же парнишек-сирот, – маленькая Шу и близко к себе не подпускала, вот и ходила постоянно лохматой. Шрам, прячущийся под челкой, был ужасно уродливым. Если бы Ингу пришлось зашивать лоб Шу сейчас, то он, несомненно, сделал бы все гораздо лучше, потому что опыт в этом деле имеет колоссальное значение.
А тогда, будучи мальчишкой, глотая слезы и ненавидя самого себя, он накладывал трясущимися руками швы и не прекращал просил прощения у годовалой Шу. Она тоже плакала, но не вырывалась, хотя в ее ранении был виноват только Инг. Он унес едва научившуюся ходить Шу из приюта и спрятал за груду камней, думая, что это будет весьма забавно. Но девочка испугалась, побежала обратно к своему брату и, не удержав равновесия, упала, ударившись лбом о большущий камень. Рана оказалось глубокой, кровь заливала личико рыдающей Шу. Инг подхватил ее на руки и помчался в приют, но медсестры не оказалось на месте, а кровь все продолжала литься. Шу истошно орала. Инг долго не думал, его руки действовали сами собой. Было ли ему страшно? В тот момент – нет, он просто методично промыл, как смог, рану, зашил и наложил повязку, а после укачивал всхлипывающую Шу на своих руках. Вот тогда-то на него и накатил страх, и он осознал весь ужас случившегося. Маленькая девочка трогательно сопела, уткнувшись носом ему в рукав, а ее розовая кофточка (Инг с тех пор ненавидел этот цвет и никогда не позволял Шу носить розовую одежду) была покрыта отвратительными бурыми кровавыми пятнами. Инг нежно прижимал к себе малышку, прислушиваясь к ее сердцебиению. Знал ли он, что это не самое страшное испытание в ее жизни? Предчувствовал ли?
– Так что случилось? – Шу нетерпеливо подергала Инга за рубашку. – Муж Кэти все узнал?
Охваченный горькими воспоминаниями, Инг притянул к себе Шу и осторожно поцеловал шрам на лбу, отчего губа отозвалась ноющей болью.
– Инг, ты меня пугаешь. Мия говорит, в лоб целуют на прощание, да и вообще, к чему все эти нежности? Я не маленькая. – Шу, словно ужик, вывернулась из рук брата.
– Для меня ты всегда будешь малышкой, – грустно ответил Инг. – Пациент мой умер, Кэти сообщила.
– Ты допустил врачебную ошибку? – выдохнула в ужасе Шу.
– Нет. Я не мог, это была слишком простая операция. Знаю, что не мог, вернее, чувствую. Здесь что-то другое. – Инг хотел было рассказать Шу о том, что пациентом был не кто иной, как Червивый Боб, но не решился.
Шу вцепилась в руки брата, сжимая его пальцы. Конечно, он не мог. У Инга – гениальные руки, все об этом твердят, пророчат ему блестящую медицинскую карьеру. А вдруг его подставили? Сердце Шу гулко застучало, а грудь опалила резкая боль, когда она с ужасом поняла, что больше не может сделать ни вдоха.
– Шу, только не сейчас. Успокойся, слышишь?! – Голос Инга казался каким-то нереальным, он доносился словно откуда-то издалека, а комната стремительно уменьшалась в размерах, сдавливая задыхающуюся Шу со всех сторон.
Инг подхватил девушку на руки и понес в комнату.
– Я умираю… не хватает… воздуха, – прохрипела она, в ужасе царапая горло.
– Да, да, опять умираешь, – слегка раздраженно произнес Инг.
Он уложил Шу на кровать, достал из тумбочки бумажный пакет и приложил к ее лицу, прикрывая нос и рот.
– Медленно, вдох-выдох. На, держи пакет сама. Это всего лишь патологическая реакция организма. Все в твоей голове. Расслабься и дыши.
Инг нетерпеливо взглянул на часы. Почему приступы у Шу всегда случались так не вовремя? Внезапно раздался стук в дверь. Полицейские?
– Я открою. Не убирай пакет, Шу. А то укол придется ставить, – на всякий случай пригрозил сестре Инг и поспешил к двери.
В глазок невозможно было ничего разглядеть, да и зачем он вообще тогда нужен был? Стук повторился.
– Кто? – спросил Инг, по-прежнему вглядываясь в темноту дверного глазка.
– Мия.
Инг, испытав облегчение, повернул замок и распахнул дверь. На пороге стояла миловидная девушка с корзинкой в руках. Ее светлые волосы были аккуратно уложены, платье – опрятно, а туфельки начищены до блеска.
– Шу забыла кое-какие вещи, я хотела вернуть, – проговорила она застенчиво.
– Прекрасно, – просиял Инг. – Заходи.
– Но я не… – попыталась возразить Мия, но парень уже втащил ее в квартиру, ловко обхватив за талию.
– Ты, кажется, собираешься идти в медицину, не так ли?
Мия снова пролепетала что-то нечленораздельное, но Инг не слушал ее, – уверенно подталкивал упирающуюся девушку к комнате Шу, продолжая тараторить:
– Мне срочно нужно на работу, а Шу снова одолел приступ панической атаки. Он уже проходит, но мне будет спокойнее, если она останется не одна. Завари ромашковый чай, а лучше приготовь ванну.
– Я не могу. Мне тоже нужно идти! – Мия проявляла раздражающее упрямство, но Инг поднажал и буквально силой втолкнул ее в комнату Шу.
Увидев гостью, Шу удивленно воззрилась на Инга.
– Она обещала за тобой присмотреть, – соврал Инг. – А мне срочно нужно в больницу. Сама понимаешь.
Захлопнув дверь, он опрометью бросился к трамвайной остановке. «Надо будет позже позвонить Шу, – подумал Инг, перепрыгивая лужи. – Она, похоже, совсем не рада видеть Мию. Да и вообще все утро себя странно вела».
* * *
– Я принесла твои вещи. – Мия осторожно поставила корзинку на пол возле кровати. – Там книги, которые ты одалживала Алине, и твоя блузка из прачечной.
Шу кивнула. Приступ почти сошел на нет, но в груди по-прежнему скребли кошки, а во рту ощущался тошнотворный привкус.
– Настоятельница сказала, что ты вернешься только чтобы сдать экзамены?
