– Хоть всю жизнь, если совесть позволит. – Инг помрачнел, извлекая старые фотографии из пакета, врученного Виктором. На обратной стороне фотокарточек едва виднелись полустертые пометки карандашом.
– Не весь архив приюта сгорел. – Виктор многозначительно нахмурил брови.
– Зачем вы так усердно рылись в моем прошлом? – разозлился Инг, запихивая фотографии в пакет.
– Разгадывать тайны – мое хобби. Не смог устоять, – пожал плечами Виктор. – Впрочем, можете все сжечь. Я наивно полагал, что вы, быть может, не знаете всей правды. Но теперь по вашей реакции вижу, что это не так. Что ж, прощайте. Я и так изрядно помучил вас с сестрой.
– А моя репутация?
– Не беспокойтесь. Зная наш городок, уже завтра выйдет новая сенсационная статейка о кровожадном полицейском и невинном враче, оклеветанном понапрасну. Поверьте, вы еще устанете от всеобщего сочувствия.
– Шу уверена, что это она убила тех головорезов, но такого просто не может быть. Я попрошу психиатра обследовать ее, возможно…
– Есть свидетельница, старая бабка, она все из окна видела, – перебил Инга Виктор. – Мне тоже не верится, но Шу действительно убила троих мужчин в одиночку. Вы ведь врач, вам больше меня известно, на какие чудеса способно человеческое тело в критических ситуациях. Выброс адреналина, все дела…
Инг потрясенно замолчал. Его сестра убила троих нападавших. Сама. Ножом. Шу, которая теряет сознание при виде капельки крови.
– И что ее ждет? – обеспокоенно спросил Инг.
– Пока рано говорить, – полицейский понизил голос. – Ваша сестра так молода, мне бы не хотелось, чтобы ее имя фигурировало в этом деле, тем более в роли обвиняемой. Члены банды Червивого Боба ужасно мстительны.
– И что делать? – с трудом выговорил Инг. язык едва слушался его.
– Кристиан был очень хорошим полицейским, бойцом. Он мог оказать достойное сопротивление. Вероятно, свидетельница ошиблась и приняла в темноте вашу сестру за Кристиана, как считаете? Они ведь практически одного роста, тем более Шу в тот вечер была в мужском наряде, в шляпе…
– Да! Это больше похоже на правду, – воскликнул Инг, в смятении сминая пакет с фотографиями. – Моя сестра не переносит вида крови, это любой знающий ее человек подтвердит. Скорее всего, она в первые же минуты грохнулась в обморок, а после ее сознание спуталось…
– Да-да, именно так, да… – как будто самому себе ответил Виктор, погрузившись в раздумья. С минуту он молчал, Инг тоже не издавал ни звука, боясь разрушить ту хрупкую надежду на удачное завершение эпопеи с Бобом и его бандой, витавшую в воздухе. – Ну что ж. – Полицейский пристально посмотрел Ингу в глаза. – Ваша сестра – чудесная девушка. Мне и самому искренне хочется ее защитить. Доброй ночи! – Виктор похлопал собеседника по плечу и, усмехнувшись, повторил сказанные Ингом чуть ранее слова: – Скрывать правду всю жизнь, если совесть позволит, так, господин Мольен?
Не дожидаясь ответа, Виктор направился в сторону выхода, а Инг какое-то время постоял в коридоре, прижимая к сердцу помятый пакет с фотокарточками из приюта, а затем позволил проходящей мимо Кэти увести себя в сестринскую. Кэти умела заботиться о людях. С ней всегда было очень комфортно и уютно. Она сунула Ингу в руки чашку крепкого чая и подрумяненный сухарь. Кэти не задавала вопросов и вообще старалась не приставать.
– Как Шу? – спросил Инг, шумно хлебнув из чашки.
– Сделала ей укол, как ты просил. До утра проспит.
– Хорошо.
– И ты поспи.
– Я боюсь, Кэти. С самом детства я не помню снов, но в последнее время у меня поутру возникают неприятные ощущения, как будто пока я спал, со мной произошло нечто очень важное, а что именно – никак не припомню. Это раздражает.
Инг покосился на пакет, отданный Виктором, который тяжким грузом покоился на коленях. Черно-белые фотографии из приюта, пожелтевшие по краям от старости и ненадлежащих условий хранения, безжалостно смятые Ингом.
Внезапно ему отчаянно захотелось зажмуриться, зашвырнуть чертов пакет куда подальше и заткнуть уши. Ему чудилось, что он слышит детские крики и шепот, доносящиеся из-под тонкой промасленной бумаги. Говорят, по фотографии можно определить, жив человек или мертв, – его выдает взгляд. Усопшие словно отводят глаза куда-то в сторону, их взгляд стеклянный, безжизненный, расфокусированный… И смешно, и страшно. Наверное, фотокарточки лучше сжечь. Инг поставил чашку на стол, а после встал и засунул пакет в свой портфель.
Кэти молча следила за ним безразличным взглядом, хрупая сухарями.
– Вколоть тебе тоже успокоительного? – предложила она, зевая.
– Нет. Не хочу злоупотреблять. Еще привыкну. – Инг снова опустился на диван и обхватил свои плечи руками.
– Тогда как мне тебе помочь? – Кэти развернула конфету и сунула ее в рот.
– Просто побудь со мной. С тобой спокойно. – Он протянул к ней руку, и Кэти мигом оказалась в его объятиях.
– Мне сказали, ты хочешь уехать, – промурлыкала она.
– Главврач?
Кэти кивнула.
– Я не уверен. Еще ничего не решено. А тебя это волнует? – Инг внимательно посмотрел на Кэти, пытаясь разгадать ее непостижимые мысли, сокрытые внутри хорошенькой головки.
– А должно? – хихикнула она, задорно встряхивая локонами.
– Кэти-Кэти, мне никогда не понять тебя, – вздохнул он. – Но ты права, я все же посплю. А ты посиди со мной, пока тебя не вызовут.
Инг растянулся на узком диванчике и закрыл глаза. Кэти примостилась с краю, прижавшись щекой к его плечу. От Инга пахло дождем и лекарствами. Измотанный и уставший, он заснул практически мгновенно. Кэти тоже клонило в сон, но ей пришлось минут через десять уйти – необходимо было сменить пациентке капельницу. И слава богу. Кэти явно бы не понравилось, услышь она имя, которое шептал во сне Инг.
– Алиса…
Глава 25. Серая дверь
– Да не будь ты такой занудой. – Демид подмигнул Алисе. – Чем еще на выходных заниматься? Дома, что ли, с книжкой лежать? Пойдем лучше с нами в караоке, повеселимся.
Сидевшая рядом с Демидом Соня захихикала и принялась рассказывать о том, как в прошлую субботу они до самого утра танцевали в баре, после чего кого-то то ли потеряли, то ли, напротив, нашли. Непонятно. Ее манера излагать события была настолько запутанна и сумбурна, что Алиса давно уже отчаялась уяснить хоть что-то из рассказов Сони, к тому же ее внимание постоянно отвлекали Сонины брови. Алиса пыталась не пялиться, но то и дело цеплялась взглядом за две широченные черные выразительные дуги, будто живущие своей собственной жизнью, о которой их хозяйка вряд ли подозревала, иначе бы не выделяла их карандашом настолько жирно. Соня игриво засмеялась, и ее брови совершили поразительный прыжок от переносицы до лба и обратно.
– Ну так что? Придешь? – спросил Демид, откусывая от яблока, которое он минуту назад выклянчил у Алисы.
