Регент внимательно выслушал обо всех приключениях, задал некоторый ряд вопросов и отпустил лордов с миром. Казалось, что он несколько растерян. Его Высочество пообещал вернуться к разговору немного позднее, но Раялу показалось, что никакого возвращения не будет. Вероятно, регент еще не имел удовольствия столкнуться с доказательствами наследия Первых или если и сталкивался, то до последнего не желал признаваться даже самому себе, не то что другим, в возможности существования дара. И его сложно было винить – маловероятно, что новый Проклятый король, не убедись он лично, смог бы принять на веру старинные легенды, давно превратившиеся в детские сказки, страшные и притягательные, но не имеющие права на жизнь.
Рорри дожидался Раяла и Верда у лестницы и сразу же поспешил к ним, едва завидев. Он нервничал, его волосы прилипали ко лбу, мальчишка откидывал пряди назад, и теперь часть их, засохнув, торчала в разные стороны.
На лорда Флейма Дримленс почти не смотрел, зато Глейгрима и вовсе осмелился схватить за рукав. Возможно, с соседом беседа не складывалась из-за схожести манер.
– Дар… Вы упоминали о даре, там, в Малом зале, милорд Глейгрим. Я знаю, что это такое. Милорд Форест не верит мне, я и не пытался ему рассказывать, но с вами я могу поделиться – у меня тоже есть дар! Я знаю, что скоро произойдет, я, я…
– Успокойтесь, милорд Дримленс. Может быть, нам лучше вернуться к Его Высочеству и в его обществе продолжить беседу? Он отвечает за вас…
– Нет! Нет, вы же тоже знаете, что такое дар. Я же говорю, у меня он тоже есть. И не только у меня – милорд Форест говорил с женщиной, с леди… С леди Шау Лоудбелл, я знаю ее, ее род – верные вассалы моей семьи. И я с ней говорил. Она тоже не обычный человек, у нее тоже есть дар, и она говорила, что может видеть другой мир глазами сына, быть как бы им, когда просыпается в его теле. Я не знаю, как это, но верю ей. Милорд Форест все знает, но не хочет никому верить. Он не поверит и вам.
– Я бы переговорил с миледи Лоудбелл, – заметил лорд Флейм, и Раял согласно кивнул. – Просыпаться в чужом теле, да еще и собственного сына, ужасно, пожалуй. Или невероятно увлекательно! Не могу решить. А если он как раз развлекается с девкой? Не повезло с мамашей этому лорду Лоудбеллу. Хорошо, что мои родители не следят за мной. – Видимо, на всякий случай Верд посмотрел сначала через одно плечо, а после – через другое. Ни отца, ни матери, ни даже дяди за спиной не оказалось.
– Да Лоудбеллы сейчас вовсе ни при чем, я хочу рассказать о другом! Я тоже обладаю этим, как вы говорили? Даром. Я вижу страшные сны, которые сбываются. Раньше видел, а теперь эти сны начинают приходить и наяву. Когда придет человек-чудовище, когда он явится с весами, он положит в одну из чаш свои слова, я видел, как он достает их изо рта и складывает. Это приговорит второе чудовище, совсем маленькое, почти лысое – я видел, он не больше котенка, – и когда его голова-шар ударится о землю – все начнется! Нам всем придет конец! Я вижу это не только во сне, но и когда не сплю. Я смотрю перед собой и вижу чудовищ и весы, я вижу качающуюся голову. Мир погрузится во мрак! Прошу вас, вы должны мне поверить, раз вы тоже одарены, вы должны. Поверьте мне! Остановите все это!
– Я тоже умею предсказывать. – Верда не впечатлил страдающий и просящий помощи ребенок. Глейгрим испытывал к лорду Дримленсу некоторую жалость, можно сказать, что он жалел всех, даже собственных врагов, однако это ничуть не влияло на принятие решений. Флейм повернулся к взрослому соседу, выбирая его более разумным собеседником. – Сейчас ты скажешь, что нам надо бы обязательно, всенепременно и без лишних свидетелей побеседовать с леди Лоудбелл. А после обязательно предложишь посетить королевскую библиотеку и прогуляться в Башни Мудрости. Ведь такого обилия древних книг, манускриптов и старых пергаментов, которые воняют жуками, сыростью, плесенью и скукой, более нигде нет. Если я возражу про Цитадель Мудрости, то ты сначала будешь рассказывать мне о направленности этого книгохранилища, а после, если мне совсем не повезет, предложишь отправиться в том числе и к лекарям. Сразу как появится время и Его Высочество соизволит нас отпустить. Путь-то не так далек, а твои верные слуги нас защитят, заодно и новых наковыряешь по дороге… А пока в нашем распоряжении совсем иное хранилище знаний, и мы просто обязаны посетить его прежде, чем делать какие-то выводы. Я все верно сказал?
– Почти, – без тени улыбки согласился Раял. – В первую очередь я бы подобрал более подходящее место и время для данного монолога.
– Я пойду с вами! – уверенно заявил лорд Рорри Дримленс. Быть может, следовало согласиться с этим и посмотреть, как из-за собственной глупости будет страдать Флейм, к которому Раял, разумеется, приставил бы мальчика.
– Это не самое интересное занятие для юного лорда. Вам и без того пришлось слишком многое пережить, милорд Дримленс, лучше отправляйтесь по своим делам, – Раял попытался быть мягким.
Рорри прищурился от злости, мотнул головой и от души топнул ногой:
– Вы меня не слушали. И без меня вы не справитесь. Но когда придет человек-чудовище, вы еще пожалеете, что не слушали меня! Никто меня не хочет слушать. – Мальчик развернулся и, бурча, направился прочь. – Глупые! Совсем… глупые, мнящие себя взрослыми… Ничего-ничего, вы еще поймете, что были не правы. Поймете, а будет поздно!
Тоб
Тоб очень хотел уйти от обманщика-рыцаря и даже собрал вещи, те, которые, как ему показалось, должны помочь выжить и добраться до ближайшего города. Несмотря на то что начал он с рвением, достойным лучшего применения, отделиться от ставшего уже почти родным сира юноша не смог. Зэуран просил его и Даффу остаться, требовал в первую очередь подумать о бедной женщине и подождать хотя бы до более или менее безопасного места, откуда можно отправить вореба регенту и принцу. Рыцарь умолял позволить ему защитить ученика лекарей и его спутницу, пока кто-то другой не возьмет на себя подобную обязанность.
Крестьянский сын и сам понял, что уходить ему вместе с сестрой короля негоже – беда могла поджидать их за каждым деревом. Как те страшные люди, у которых их отбили рыцари. А если придут сами рыцари? Только Зэуран, хоть и был лжецом, мог защищаться и умел владеть оружием. Он тренировал и Тоба, но у юноши получалось не очень хорошо. Совсем недостаточно для того, чтобы дать отпор кому-то старше его самого и опытнее юноши-оруженосца.
Вставал еще вопрос с добычей пропитания. Ученик лекарей знал некоторые травы и ягоды, орехи, коренья и то, какие ветки можно пожевать, если хочется пить, но Даффе требовались мясо и рыба, и если из речки выудить юноша что-то мог попробовать, то охота ему не давалась никак.
Решение отправляться Тоб отложил до утра, равно как и продолжение сбора вещей. А когда рассвело и стало понятно, что вокруг по-прежнему опасные леса, а поле лишь случайность и занимает совсем небольшую территорию, пришлось ждать еще. Затем начались пролески, снова поля, затем лесок, непродолжительный, но густой, и равнина, на которой не росло ничего, кроме травы и цветов. Зэуран знал, куда идти, и пытался объяснить бывшему крестьянину способы ориентирования. Тоб, все еще сердитый, не хотел слушать, но вопреки этому что-то запоминал.
