Жизни Вихта в столице Ферстленда ничего не угрожало – так успокаивал себя сын Рогора, – а вот у незаконнорожденного отпрыска Холдбиста, который никем не приходился Форестам и мог рассчитывать разве что на благосклонность из-за дружбы с Вайткроу и помощь в спасении Фейг, поводов для беспокойства насчитывалось несколько больше.
Чтобы точно убедить Вихта и заодно объяснить, что действовать за спиной друга крайне некрасиво, Рирз привел разговор и к тому, чтобы юноша признался в некоторых своих грехах – например, в отправлении письма Клейсу Форесту. Полного содержания послания бастард пока не знал, однако он являлся сыном своего отца и научился заводить шпионов сразу, как останавливался где-либо больше чем на пару дней. От них-то он и узнал, что гонцы были отправлены в Санфелл.
Сын Рогора полностью не доверял никому. Он просто не мог позволить себе подобной роскоши. У бастарда имелись приятели, которые знали, как предавать в нужный момент; братья, родные, единокровные люди, с которыми он жил некоторое время вместе, с которыми взрослел и креп и которые отказались от него по одной лишь прихоти отца и вмиг позабыли все хорошее, что для них делалось; слуги, помощники, защитники и многие другие, кто был полезен, но мог оставить бастарда по приказу родителя. Первым другом для северянина стал Амфи, в его преданности сомневаться не приходилось, но и полного доверия он заслужить не мог – синекожий был слишком болтлив и добр.
После водного жителя подобного отношения добился лишь Вайткроу. Его уважение и готовность помогать другу тронули сердце Рирза, а податливость южанина позволяла им управлять. По возвращении в родимый дом параноидальные мысли вновь вернулись и доверие понемногу уменьшалось. Зря или нет, должно показать время.
Время, которое бежало так быстро, что бастард не успел ничего сделать или обдумать, а уже качался на волнах вместе со знакомым капитаном-торгашом и медленно, но верно приближался к землям западного лорда.
– Опустошишь мои запасы, милорд, и мне будет очень грустно ждать тебя в Счастливой бухте. – Лайтор забрал из рук захватчика Фиендхолла кружку и умостился на палубе рядом. Оба мужчины сидели, прислонившись спиной к борту, но если Рирз подложил себе тюк с сеном, то капитан был менее разборчив и уселся на деревянный настил.
– Ты достаточно получил, чтобы набить бочками доверху весь трюм и заставить все палубы кораблей, – огрызнулся бастард. Он был не в духе. – И получишь еще.
– Если получу. Кто знает, что нас ждет на землях Старскаев? Никто… – капитан отхлебнул из кружки, поморщился, плюнул в сторону, на дощатую палубу содержимое рта и вернул сосуд обратно. – Это что еще за дрянь?
– Северный эль, по-южному разбавленный медом и соком из фруктов.
– Мерзкое сочетание! – Лайтор вновь сплюнул, хоть напитка у него уже не было.
– Его следовало бы немного подогреть и добавить четверть воды, но я не стал. Возможно, и сок нужен иной.
– Его бы это не спасло. Ни вода, ни что-то еще, – капитан еще кривил лицо, он покачал головой, протерев рукой губы. – Зря ты травишь себя без причины. С этим могут и враги справиться, ты подожди немного и лишний повод дай. Знал бы, что ты хандришь, не стал говорить про Старскаев.
– Не хандрю я. Вихт уже должен быть в Санфелле или близ него. Вскоре мы узнаем, что нас там ожидает. – Бастард хотел вновь хлебнуть эля, но капитан поднялся, решительно забрал чашу и выплеснул ее содержимое в море. – И зачем? Тебе кажется, что морю недостает красок и хмеля?
– В море проливалось много крови, но оно не изменило цвета. В море тонуло много кораблей с вином, но пьянит ветер и чувство свободы, а не соленая вода. Оно переживало многое, думаю, и твое тошнотворное пойло переживет.
Рирзу вернули пустую тару, и он скрипнул зубами. Более всего он желал разбить голову капитана этой кружкой. От ярости, которая начала его охватывать, в горле заклекотало, а внутренности словно сжались в крепкий и твердый как камень ком. Все чаще мужчина чувствовал, когда сердился – неважно, сильно или нет, – физически ощущал, как что-то внутри рвется наружу и сводит пальцы на руках и ногах. Пока это что-то подчинялось и его удавалось удерживать внутри себя, но бастард опасался думать о том, что будет дальше. Вернее, он знал о последствиях. О некоторых ему поведал Вихт, а о других он догадался сам.
– Принесу тебе нормальной выпивки. Не южные слабые женские напитки, которые называют изысканными, но вполне хорошее. Припрятано у меня от особых любителей.
Лайтор вовремя покинул сына Рогора, и тот быстро справился, вернув себе душевное равновесие, – когда источник раздражения скрывается с глаз, это проще делать.
У Рирза на душе было неспокойно. Он оставил Фиендхолл на Утто Грейвула, подписав предварительный договор о возможном брачном союзе. Он не расстраивался от того, что не станет выбирать жену самостоятельно, так поступали все лорды долгие-долгие столетия до Рирза, сейчас и будут поступать дальше. Мужчина не опасался, что бывший моряк будет действовать в угоду своим интересам и может не захотеть отдавать столицу севера обратно. В таком случае вариантов было несколько – Утто может подавиться замком, если регент настроен против Рирза, и тому придется поспешно ретироваться, чтобы прятаться в Новых Землях, или будет вынужден вернуть все по приказу регента, если сына Рогора признают законным правителем; в крайнем случае, если регент признает в Рирзе правителя, но не станет помогать решать проблемы севера, Вихт вновь может помочь другу и воспользоваться даром, чтобы захватить Фиендхолл.
Дар… и почему он не посоветовал Вихту перед встречей с регентом немного поспособствовать хорошим новостям? Пара-тройка строк, несколько мазков, и регент уже счастлив от встречи с южанином. Да, друг не очень хотел поступать подобным образом в будущем, это его выматывало и, если верить словам, притягивало кошмары и беспокойство по ночам. Но ради одного раза можно было потерпеть. Жаль, что Рирз не подумал.
В любом случае, вассалы Бладсвордов не волновали сына Рогора, куда больше его печалило, что Грейвул может переменить сторону и выступить против нового правителя севера. Бастарду казалось, что он был слишком пьян, порой чрезмерно болтлив и мог открыть те секреты, которые не стоило. То ли победа ударила ему в голову, маленькая, но долгожданная, то ли он отвык от северных напитков, то ли не рассчитывал оба раза норму… Вайткроу останавливал его, но вовремя ли? Спрашивать у моряка напрямую о своих словах мужчина опасался, не стоило привлекать лишнего внимания, сам Вихт помнил еще меньше, хоть и проявлял удивительное благоразумие, и оба лорда пребывали теперь в вынужденном неведении, опасен ли вассал-предатель восточных лордов или послужит на благо.
Вихт отправился в Санфелл уж более двух циклов назад. Они простились как братья у Рейджвинтера – небольшой деревушки с довольно внушительным трактиром, всего в полутора днях пути верхом от Фиендхолла. Обычно зимой основная часть ее жителей старалась уходить в Фиендтаун, почти у всех в городе имелась родня, а ранней весной люд вновь отправлялся в родные дома. Нередко жители пользовались своим местоположением, скупая у проходящих торговцев все ценное дешевле, чем те могли бы выручить в городе, а после подороже продавали в Фиендтауне. На разницу простолюдины неплохо жили и в холода не голодали. Большая часть идущих с портов караванщиков была рада поскорее избавиться от груза и покинуть суровое место, особенно если их не радовали ветра и грозы. Те, кто отказывался от подобной чести, вскоре жалели – гости Фиендтауна, даже торговцы, были вынуждены искать жилье, ждать в очередях, выискивать себе выгодных партнеров, платить налоги и за продажу, и за прибытие, вдобавок проводить в пути на несколько дней больше.
