— Ваша светлость?
Я сказал тише:
— Закладываю основы государственности королевства Скарляндов вообще. Если бы я собирался остаться здесь королем, я бы постарался избавиться от такой унизительной опеки, это же ясно!.. Но я скоро уйду за Большой Хребет или в Армландию, неважно. А тот, кого выберете королем Скарляндов, будет уже связан этими правилами, которым мы за это время придадим гранитность закона!
Он слушал внимательно, наконец с облегчением заулыбался:
— А-а-а, теперь да, понятно. А то я все думал, что это вы свою же власть сами же и ослабляете!
По его лицу я видел, как в мозгу промелькнули десятки мыслей насчет будущего короля, очень лакомые мысли, все-таки, как ни стар, но это может оказаться и преимуществом.
Я развел руками:
— Ради будущего Скарляндии.
Он подумал, сказал осторожно:
— Ваше высочество, я могу прислать вам дополнительные отряды. Если нужно, конечно.
Я сказал с благодарностью:
— Конечно, нужно. Если они хороши, то могут и остаться на потом в качестве постоянной охраны.
Он взглянул чуть настороженно, я сказал даже больше, чем он рассчитывал, но я же без всякой задней мысли, так что он успокоился, но весь взыграл, уже чувствую, как забегает мыслью на год вперед, а то и дальше, дальше, уже и корону надел, и Варт Генц нагнул, и в устрашенную Гиксию вводит армию…
Шварцкопф взглянул с вопросом в не по фигуре умных глазах, а я обнял его и сказал доверительно:
— Теперь начинается работа во славу Скарляндов! Только бы успеть… Ветеранов можете оставить на местах на всякий случай, а молодых парней, желающих стать воинами, всех направляйте в Гандерсгейм. По дороге их перехватят мои люди еще в Турнедо, снабдят оружием и немного обучат, так что в Гандерсгейм прибудут уже настоящими орлами.
— Гандерсгейм, — пробормотал он, — слышал, слышал. Там все еще боевые действия?
— Да, — ответил я. — Там страна варваров. Они добивали Сен-Мари, когда мы туда вторглись, так что мы спасли королевство, а варваров отбросили в их края.
Он сказал деловито:
— Теперь у вас возможности добить врага в его логове. Это прекрасная идея начет новобранцев! Во-первых, ветераны будут обучать их во время долгого марша. Во-вторых, там окажутся не одни перед лицом врага, а справа и слева будут войска опытных воинов, уже побывавших в сражениях.
Я сказал с облегчением:
— Я рад, что вы сразу все схватываете, дорогой друг. Все-таки предлагаю нечто новое для Скарляндов. Насколько я знаю, отсюда никуда войска не отлучались.
Он вздохнул:
— Ваша светлость, Скарлянды всегда только отбивались, да и то редко успешно!
— Теперь будет мощная боеспособная армия, — заверил я. — И больше никому не позволим разорять святые скарляндские земли, где лежат наши деды и прадеды, гордо и смело сложившие головы во славу ее будущего величия!
Он украдкой смахнул непрошеную слезу, выпрямился и сказал с чувством:
— Не позволим!
— А вернем армию через полгода, — повторил я. — За это время наберутся боевого опыта, обтешутся, многому обучатся. Это будет в самом деле армия, а не толпа деревенских парней, которым дали оружие, но не показали, как правильно обращаться, чтобы не обрубить ноги ни себе, ни товарищу. И они возродят древнюю славу Скарляндов, которую коварные и злобные враги втоптали в грязь и надеются, что Скарлянды никогда больше не оправятся и не потребуют возмещения за все смертельные обиды! Никто не забыт, ничто не забыто!
Он задохнулся от переполняющего его волнения, глаза вспыхнули звездным огнем, лицо налилось кровью, вскрикнул громовым, но сорвавшимся от избытка чувств голосом:
— Да!.. Да… Именно так!.. Именно это кипит в моей душе, но я не могу выразить в словах, а вы, ваша светлость, так четко и выверенно…
— Практика, — ответил я. — Я тоже милитарист еще тот, хотя демократ больше некуда. Но поскреби демократа… нет, лучше не скрести! Теперь давайте подумаем, как ограничить чрезмерные права племенных вождей. Все-таки у нас сейчас не государство, а союз племен, да и то такой, что все готовы вцепиться друг другу в глотки и без иноземного вмешательства…
Он сказал горько:
— Не вцепляются только потому, что за спиной дом горит, а племя голодает. А так бы, да вцепились бы сразу!.. У всех друг к другу счеты. Всякие разные.
— Нужно собрать общий съезд вождей, — сказал я деловито. — И на нем выработать общие правила укрепления государственности. Понятно, все будут держаться за свои неотъемлемые, но можно принять такие, что, мол, в случае внешней опасности все временно передают свои права ими же выбранному одному из вождей.
Он уточнил с хитрой улыбкой:
— Лучше кому-то со стороны, ваше высочество. Так им легче. Друг друга ненавидят, все ж соперники! Но с этим уже решили, раз вы не против. Власть на год будет передана князю Скарляндии Ричарду Завоевателю!
Он умолк, в радостном предвкушении потер ладони и даже как-то нехорошо хихикнул.
Я спросил настороженно:
— Ну?
Он сказал с подъемом:
— Я вижу, с этими реформами… мы скоро в самом деле сможем на равных тягаться с Варт Генцем!.. А если добавить несколько месяцев подготовки, что вы затеяли… Варт Генц просто устрашится напасть на эти священные земли!
Я пробормотал:
— Ну, это на поверхности.
Он покачал головой:
— Это для вас. А мы что, начиная все сначала, еще не были готовы… сами по себе.
— Я только подтолкнул вас, — заметил я. — Ускорил события.
Он сказал довольно:
— Теперь это и другие начинают понимать. И ликуют. Дело в том, чтоб успеть создать армию до того, как Варт Генц нападет!..
— При мне это невозможно, — заверил я. — По крайней мере, пока правлю Варт Генцем.
Он сказал счастливым голосом:
— Вот в этом и есть наше счастье! А за этот год мы создадим крепкую армию! Даже раньше.
— Через полгода, — повторил я, — она вернется из Гандерсгейма настоящей, обученной, обстрелянной, с боевым опытом, способная воевать с кем угодно.
Он счастливо вздохнул:
— Наконец-то я дожил до этого дня…
— Я тоже, — ответил я. — Я тоже.
