Словно он насмехался надо мной и моей яростью. Половина лица была скрыта маской, запястья его были испещрены татуировками, а волосы падали на плечи липкими от чужой крови сосульками. На груди болтался массивный амулет с черным камнем.
Топор сделал приглашающий жест ладонью, и я бросился к нему.
Шаг… второй… третий… И путь преградил бородатый детина. Проклиная и его, и себя, я принял навязанную битву, упуская из вида цель.
Все происходило быстро, но для меня время замедлилось. Превратилось в болотную трясину.
– Бегут! – раздался истошный крик, и я понял, что враги дрогнули и устремились прочь, как вспугнутые тараканы.
– Преследовать! Никого не упустить! – крикнул, срывая горло. – Взять пленных для допроса!
Я бросился за скрывшимся в зарослях топором. Корни и ветки замедляли бег, камни сыпались под ногами. На миг показалось – упустил, но вдалеке мелькнул силуэт, и я прибавил шаг. Горы, всегда благоволящие мне, сегодня изменили и нарочно путали дорогу.
Вложив в ножны бесполезный пока клинок, я перепрыгнул разлом, вскарабкался по каменной стене, цепляясь за колючие заросли, и продолжил путь.
Ему не уйти! Ни одна разбойничья тварь не скроется.
В груди клокотал гнев, пульс взрывал виски. Буду преследовать до ночи, если понадобится, но поймаю и шкуру спущу.
Я гнался за ним долго. Промочил ноги в ручье, исцарапал лицо о ветви терновника, и, когда тучи разошлись, и солнце засияло издевательским радостным светом, а воздух пронзили птичьи трели, я остановился.
И понял, что упустил.
Глава 16. Красные Топоры
Рамона
Воздух стал вязким, как кисель, – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Коленки задрожали, и вся я превратилась в испуганного зайца. Только те быстро бегают, а я не могла даже пошевелиться. Ужас сковал по рукам и ногам, воображение начало рисовать кошмарные сцены. В голове помутилось от ужаса, и, если бы голос не отказал, я бы закричала.
Человек, густо заросший темной щетиной, с брызгами крови на одежде, в упор глядел на меня.
Это один из Красных Топоров!
В том, что это именно он, я почти не сомневалась. С детьми равнин у нас договор, согласно которому они могут ходить лишь определенными тропами, а для караванщиков, водящих через горы обозы, были специальные пути, по которым их сопровождали искатели. Конечно, добрые люди не забредали в это глухое место. И, конечно, не бегали с топорами наголо и в одежде, перепачканной кровью.
Удивление на грубом лице быстро сменилось каким-то темным, злым выражением. Брови сдвинулись на переносице, и я с ужасом увидела, как он удобней перехватил топорище.
– Надо уходить скорее, ты что…
Из-за его плеча вынырнул второй и, увидев меня, едва не споткнулся. Он был приземистей и хромал на левую ногу, но я себе не лгала – этот тоже опасен.
– А ну, стой! – первый ринулся в мою сторону, когда я, наконец, сбросила оцепенение и заметалась по пятачку перед тропой.
Мне надо коснуться скалы! Надо создать врата и скрыться! Но это время, время, которого у меня нет.
– Стой, говорю! – рыкнул мужчина, в несколько прыжков сокращая расстояние между нами.
Не раздумывая, я подхватила с земли камень и приказала ему раскалиться – уж на это магии у меня хватит! Надо защищаться и, если мне сегодня суждено умереть, я продам свою жизнь подороже.
В следующее мгновение разбойник схватил меня поперек талии и притиснул спиной к груди. Я видела его толстые окровавленные пальцы так близко, что могла различить каждый волосок. Пятерня оставила бурый след на ткани платья.
– Далеко собралась, крошка? – прошипел он в ухо, обдавая влажным дыханием.
А сзади уже подступал второй.
И тогда я дернулась, вложив в рывок все силы. Извернулась змеей и впечатала камень прямо в нависшее надо мной лицо. Разбойник дернулся, взвыл дико и ослабил хватку. В нос тут же ударила вонь от паленого мяса, и я, не теряя времени, бросилась к скале.
Хоть бы успеть! Хоть бы…
И поняла, что не успею. Потому что хромой уже нагонял меня – он оказался на удивление прытким. Я чувствовала его шаги кожей. Сейчас схватит, повалит на землю и…
В его руках топор. Он сразу убьет меня или для начала помучает?
Когда я ощутила дыхание смерти за спиной и то, как сталь почти вонзилась между лопаток – все закончилось.
Задушенный вскрик, звук падающего тела – я рывком обернулась. Сердце билось где-то в горле, перед глазами поплыло, и я едва не рухнула сама. Кровь заливала серые камни, алела веером на траве. Хромой корчился, держась руками за шею.
Дурнота накатила внезапно, и меня бы наверняка вывернуло, съешь я сегодня хоть крошку. Никогда прежде я не видела, как страшно и жутко может умирать человек.
– Рамона! – до боли знакомый голос окликнул меня перед тем, как поляну огласил скрежет стали.
Я подобралась и отскочила в сторону, иначе меня бы просто-напросто смели. Разбойник бросился на него, как дикий зверь.
В лестрийских книгах, втайне добытых мамой, битву сравнивали с танцем. Но это был не танец, это была свалка с хрипами и криками, дикая пляска железа и смерти. Одежды пропитались кровью и потом, и Красный Топор, подстегиваемый страхом гибели, уже ничего не страшился.
Он был поистине огромным. Шире Реннейра и выше на полголовы, но Ренн двигался быстрее, четче, с грацией прирожденного воина. И… Матерь Гор! Да он же ранен!
Холодная игла страха прошила меня насквозь.
– Беги! – Ренн успел повернуться ко мне на один короткий миг, а после его снова поглотила схватка.
Бежать? Нет!
Они кружили по поляне, как две хищные птицы, а я заламывала пальцы, борясь с тошнотой и оцепенением. Хотелось закрыть глаза и не видеть, проснуться лишь тогда, когда все это закончится, но я не могла отвести глаз от моего лестрийца: он все медленней уклонялся от ударов страшного топора. А разбойник, хрипя и рыча, как медведь, пытался потеснить его к скале.
И в тот миг, когда я уже была готова сделать что угодно: броситься на врага, вцепиться ему в глаза, в волосы… Ренн нырнул ему под руку. Росчерк стали как алый рисунок по холсту – и пальцы разбойника разжались. Топор с глухим звуком упал на камни, и противник, пытаясь зажать страшную рану под мышкой, рухнул следом.
Я успела зажмуриться, но слышала, очень хорошо слышала звук, будто прямо у меня над ухом разрубили кочан капусты.
Мир куда-то поплыл, и я осела на колени. Прижала ладони ко рту, борясь со спазмами. В нос ударил запах крови, и я услышала торопливые шаги.
Все закончилось?
– Дурная! Что ты здесь делаешь?!
– Ренн! – прохрипела я, потому что голос не желал повиноваться.
