Ум громко объявила по-тайски и по-английски, что проходит обыск, назвала свое имя и звание, а Огневского объявила «консультантом». Тот про себя усмехнулся – кем ему только не приходилось быть, но «консультантом» при обыске – впервые…
Система осмотра у тайской полиции была довольно стандартная. Менее важные помещения, например общий зал и зону отдыха, предписывалось обойти слева направо по кругу, а самое важное – кабинет Шестова – разбить на квадраты и тщательно осмотреть каждый.
Корович ходил по пятам за Огневским и угрюмо сопел. Андрей нарочно разговаривал с Ум только по-тайски.
Осмотрели и знаменитую баню. Тут уж Шестов дал душе разгуляться… Внутренняя стена как в настоящей русской парной – деревянные полки́ в два яруса и даже печка, выложенная камнем. Неужели настоящая, дровяная? Сложно даже представить, как смог олигарх получить на это разрешение от владельца здания. Хотя это же Шестов, у него по-другому и не бывает.
Но больше всего поражала вторая стена бани – она состояла из одного панорамного окна, так что сидевшие на полках смотрели вниз на лес высоток, бездну воздуха и далекий тротуар. Второй такой парной точно не было на свете, всё под стать ее хозяину.
Андрей позволил себе один миг полюбоваться панорамой своего города. С высоты пятидесяти этажей Бангкок был совсем иным: шум, толкотня, грязь и запахи остались далеко внизу, мегаполис выглядел светлым и гармоничным. Даже сумасшедший поток транспорта за счет расстояния казался неторопливым и упорядоченным, а ряды ярко раскрашенных такси собирались в причудливые узоры.
На входе в изящный кабинет Шестова сидела одинокая секретарша, миловидная и потерянная. Видимо, не знала, чем ей заниматься после исчезновения начальника.
Ум участливо заговорила с ней, пытаясь вызнать, где пропавший обычно держал свои личные устройства.
Среди тайцев не так много людей с сильно кучерявыми волосами. Но Огневский вдруг понял, что и Ум, и Рин (так представилась секретарша) разделяли эту редкую черту. У обеих завитушки были крупные и густые, как у женщин Африки или Кавказа.
Может быть, поэтому через пару минут девушки уже дружески, оживленно о чем-то беседовали, пока Андрей осматривал рабочее место олигарха. Откуда только взялся в Индокитае этот тяжелый «генсековский» стол темного лака, обитый зеленым сукном, на котором странно смотрелся огромный аймак последней модели… Огневский вынул из него жесткий диск и положил в небольшую сумку, висевшую на плече.
– Кхун Селэгей редко пользовался большим компьютером, – сказала Рин, – обычно всю работу он делал на ноутбуке. Еще у него был айпад, в нем он иногда подолгу что-то писал на русском языке.
Они обшарили комнату по всей науке, но ни ноутбука, ни планшета не нашли.
– Ой, – вспомнила вдруг секретарша, – ноутбук же в вертолете!
– Чего? Алай на? – синхронно воскликнули Андрей и Ум. – В каком вертолете?
– За день до того как… исчезнуть, – вздыхая, начала Рин, – кхун Селэгей собирался куда-то лететь, я с вечера собрала его сумку и чемодан и отнесла… – Она показала тонким пальчиком наверх.
– Тут есть вертолет? – поразился Огневский.
– Ну да, на крыше.
«Кому-то всё, кому-то ничего, – ворчал про себя Андрей, поднимаясь по лестнице. – Одному гениальные стихи и личный вертолет, другому шрам на полбашки и споры с идиотами».
Корович все так же безмолвно поднимался следом. Ум осталась внизу, опрашивала шестовских сотрудников.
У двери на крышу открылась знакомая картина – статный молодец в черном костюме, загородивший проход.
Огневский устало покосился на Коровича, тот буркнул по-английски, с ужасным акцентом:
– Лэт хим пасс. [Дайте ему пройти. – англ. искаж.]
У охранника было квадратное лицо, широкие плечи, щетина темных волос на бритой голове и черные глаза, умные, очень внимательные. Интересный тип, по взгляду отнюдь не простой туповатый «бык». К тому же иностранец – хотя в СБ корпорации большинство работников были из бывшего СССР, но небольшой англоязычный контингент тоже держали. Шестов настаивал из интернационалистских убеждений.
Команду Коровича охранник проигнорировал.
– Стэп асайд, Питерс! [Отойди, Питерс! – англ.] – заорал на него Корович, видимо, решив сорвать гнев на подчиненном. – Ю донт хиар ми?! [Ты не слышишь меня?! – англ. искаж.]
Питерс прищурился, но глядел не на своего начальника, а на Огневского, стоявшего в одном шаге перед ним. Андрей смерил того глазами – по виду отлично подготовленный, крепкий, без лишней массы тела… Огневский понял, что взвешивает его, как потенциального противника…
Питерс рванулся на него и что-то блеснуло в выброшенной вперед руке.
Андрей такого не ожидал, но по счастью, удар ножом был знакомый – Огневский еще в училище тренировался, чтобы отражать такие.
Почти машинально отвел руку нападавшего, перехватил запястье, перевел в болевой захват. Нож со звоном упал на бетонный пол, покатился по ступеням вниз.
Все еще держа противника в захвате, Андрей обернулся на Коровича – неужели это его штучки?!
Но на лице безопасника было неподдельное выражение туповатого шока.
Тут Питерс выкинул неожиданный трюк – не пытаясь освободить руку, всем телом повалился на Огневского, сильно ударив его плечом в грудь.
Андрей упал на спину, прижимая подбородок к груди, чтобы не стукнуться затылком о бетон. Противник, весивший килограммов под сто, рухнул на него сверху. Отчаянно смелый, подлец, рисковал получить перелом захваченной руки, но не побоялся. От удара Огневский ослабил захват, и Питерс освободился.
Несколько секунд они, сцепившись, катались по полу. Потом Корович, стоявший все это время в оцепенении, наконец очнулся. Схватил нападавшего, оттащил от Андрея, выкручивая Питерсу руку.
Тот с удивительной силой и ловкостью высвободился, метнулся к двери на крышу, с грохотом распахнул ее. Его мощная фигура в порванном черном костюме исчезла в ослепляющем свете солнца.
– Держи! – прорычал Огневский, вставая. В его руке был обрывок черной с белым ткани: умудрился в пылу борьбы оторвать рукав пиджака вместе с куском рубашки.
– С крыши не уйдет, – со злобным азартом проговорил Корович.
Он был неправ.
Выскочив через дверь на крышу, Огневский зажал руками уши – сильно гудел, набирая обороты, вертолетный двигатель. Темно-серая винтовая машина все быстрее вращала лопастями. От нее отбегала фигура в синем рабочем комбинезоне – похоже, техник, обслуживавший вертушку.
Андрей бросился к вертолету, борясь с волнами горячего воздуха. Машина уже отрывалась от бетона.
Огневский выхватил пистолет, стал целиться в кабину.
– Стой! – заорал сзади Корович. – Убьешь пилота – вертушка свалится! Или на нас, или вниз на улицу…
