— Да, проблемы. Конкретные такие проблемы у тебя, чувак, — тот, который был посередине, с длинными дредами, сделал несколько шагов ко мне, подойдя почти вплотную и не мигая уставился мне в глаза. Я спокойно смотрел в ответ. Если он хотел меня продавить подобным образом, то не ту жертву выбрал. Да и подойдя так близко, он сделал большую ошибку.
— Я на тебя, белая ты задница, деньги поставил. Большие деньги. А ты бой слил, сука! — он явно начал себя накручивать.
— Это спорт. Иногда ты побеждаешь, иногда тебя побеждают. Сегодня мне не повезло, бывает, — равнодушно пожал я плечами.
— Не гони, чувак. Ты слил бой. Я за тобой давно наблюдаю. Видел, как ты дерёшься. Ты бы этого кубинца без проблем вынес. Но ты решил слить бой. И это была твоя большая ошибка. Я на тебя пять кусков поставил. Так что теперь с тебя должок. Понял?
Я вздохнул и оглянулся. Полиции, конечно, не видать. В этом районе они не частые гости. Придётся, видимо, всё же драться. Отдать деньги не вариант. Знаю я их шакалью натуру. Пятью штуками они не ограничатся, когда увидят деньги, всё заберут. Да и потом прохода давать не будут, если слабину почувствуют.
— Эй, маргарин! Ты меня слышишь вообще, нет?! Деньги, говорю, гони, урод! — он, распаляясь всё больше, подошёл ближе и уже чуть нос к носу в меня не упёрся.
— Да не вопрос. Сейчас достану, — я, сделав вид, что собираюсь достать из куртки деньги, резко пробил снизу в челюсть. Уж очень хорошо он подставился. Можно, конечно, было бы лбом в переносицу, чтобы без вариантов вырубить, но это удар такой… Рискованный очень. Чуть не правильно ударишь, и рискуешь сам травму получить. Поэтому я предпочёл бить наверняка, и тоже очень даже не плохо получилось. Он явно поплыл и начал падать. Я чуть скорректировал падение, перенаправив его в правого товарища, сбив того с ног. Пока они барахтались на земле, переключился на третьего, который подскочил ближе и попытался зарядить по мне вертушкой. Дебил. Кино, видимо, пересмотрел. Кто ж в уличных драках высоко задирает ноги? Да и удар ногой всегда медленнее удара кулаком. Я даже уклоняться не стал. Поставил блок и сходу зарядил ему между ног. Скрючило его конкретно. В ближайшее время он не боец и я обратил внимание пока на остальных двух противников. Урод с дредами ещё копошился на земле, стоя на карачках и мотая головой. Видимо, ещё не пришёл в себя от удара, а вот второй уже подскочил и пытался достать что-то из кармана куртки. Похоже, что ствол зацепился. Я метнулся к нему и сходу зарядил двойкой. Первый удар он кое-как заблокировал, вот только он был отвлекающим, прямой в челюсть с правой руки тут же отправил его в нокдаун. Я огляделся. Похоже, в бой больше никто не рвался. Отлично, можно дальше идти.
Подняв сумку, я успел сделать буквально пару шагов, когда вдруг услышал сзади какой-то металлический щелчок. Оглянувшись, я ещё успел увидеть, как псих с дредами направляет в мою сторону пистолет и даже попытался дёрнуться в сторону, но раздался грохот выстрела, пуля угодила куда-то в район грудной клетки, сбив меня с ног, и моё сознание померкло.
* * *
— На, сука, н-на! Тварь… Будешь знать, как крысятничать!
— Кирпич, хорош. Хорош, слышишь? Ты так убьёшь же его! В полицию захотел, чёрную метку в дело получить?! Хватит с него!
Откуда-то издалека до меня доносились голоса. Всё тело болело и ныло, глаза, похоже заплыли и не открывались. Голова болела как после жуткого перепоя. Ещё через минуту пришло осознание, что я валюсь на земле. Ладонь нащупала траву подо мной.
— Да нормально всё! Что с этим жиробасом будет? Видишь, шевелится уже! Ща, погоди, напоследок заряжу ещё с ноги. Н-на, тварь!
Рёбра вспыхнули болью. С-сука. Оклемаюсь — убью! И почему, «жиробасу»? Уж кем кем, а жирным я никогда не был. При росте сто восемьдесят сантиметров за восемьдесят пять кг я никогда не выходил. Бля, но как больно-то! Что же там происходит? Я опять попытался открыть глаза, но безуспешно. И почему голоса какие-то подростковые и явно не тех чёрных? Тут как вспышка озарилось в моей голове воспоминание о выстреле. Сука, я же ещё и ранен, наверное. Мне же скорая нужна! Я попытался выдавить из себя хоть слово, но изо рта вырвалось лишь какое-то сипение.
— Жирный! Жирный, ты живой там? — донёсся как через вату чей-то голос, — Эй? Скажи хоть что-нибудь?
Я опять выдавил из себя какое-то сипение.
— Ща, погоди, я Шкета позову. Попробуем тебя к медичке отнести.
Послышался звук удаляющихся шагов, и я остался в полной тишине. Попытки пошевелить рукой и ногой приводили к резким вспышкам боли. Похоже, без переломов не обошлось. Но что за хрень тут происходит? Я же точно помню выстрел? Ну и смысл тогда было меня избивать? Не проще было контрольный выстрел сделать, если сразу не добили? И что это за пацаны, которые явно меня знают? Может с кем-то перепутали? Одни вопросы в общем. Послышался приближающийся топот ног.
— Эй, Жирный, ты там не спишь?
Я вяло пошевелил рукой.
— Ща мы тебя к медичке отнесём. Давай, Шкет, хватай его за ноги!
— Да ты охренел, Глиста?! Нам с тобой вдвоем его даже не приподнять, а не то что дотащить куда-то. Это же Жирный! Тут кран нужен, в натуре.
— Хватит хрень нести. Не можем же мы его тут оставить?
— Так пусть он встаёт и идёт, а мы будем поддерживать. Иначе никак. Можно, конечно, Иванычу сказать, но ты же знаешь, что потом будет? На неделю сортиры мыть отправит. Тебе оно надо?
— Тоже верно. Не надо. Слышь, Жирный, ты встать можешь? Нам не дотащить тебя. Попробуй встать, мы поможем.
Вот уродство. Легко им говорить «Встань!». Тут еле рукой то можешь пошевелить. И что за ерундой они страдают? Почему скорую помощь не вызывают? Ладно, хрен с ними. Если буду и дальше валяться, так и подохну тут. Надо как-то встать. Я медленно подтянул ноги, опёрся на руки и стал пытаться приподняться, стараясь не обращать внимания на дикую боль. И тут же почувствовал, как кто-то подхватил меня под руки и стал помогать. Через несколько минут я кое-как утвердился на ногах и потихоньку куда-то побрёл, ведомый моими помощниками. Глаза по прежнему открываться отказывались.
* * *
— На пол. На пол его кладите, не надо на кушетку! Он же грязный как свинья, да и в крови весь. Ещё уделает мне тут всё — недовольный женский голос прямо сквозил презрением и высокомерием.
— Да, госпожа, — донёсся робкий голос одного из подростков, и меня положили на деревянный пол. Тело опять прострелило болью. С-сука… Кушетку, значит, пожалела. Вот тварь.
— Так. Что тут у нас? Рука, нога, рёбра — переломы, сломан нос, многочисленные ушибы и ссадины, черепно-мозговая травма. Внутренние органы целые. Ничего серьёзного, в общем, — равнодушно перечислил голос. Я аж охренел. Ничего серьёзного, значит? И тут же чуть не подскочил от воткнутой мне без лишних церемоний в бедро иглы.
— Сейчас уснёт, переломы я ему заживлю, и утром почти в норме будет, — ещё успел услышать я, перед тем как отключился.
