– Благодарим тебя, Сонаваралингатаки, – ответил Бухшук-Мишка. – Но потери людей не такие уж большие, чтобы понадобилась помощь жителей Пеу.
– Тунаки и Итуру поплывут на родину, не только чтобы передать ракушки семьям погибших и раненых. Я посылаю их обменять в Вохе или в ином месте тонопу на те вещи, которые я им укажу. А жители Пеу будут сопровождать и помогать, если наступит такая необходимость.
– Хорошо. Только от твоих людей, Сонаваралингатаки, не будет большой пользы на корабле, – сказал Кушма-Чикка. – Они даже на еду не наработают. Так что надо снабдить их провизией на время пути.
– Согласен, – кивнул я, мысленно проклиная торгашей. – Думаю, четырёх сопровождающих Тунаки и Итуру хватит. Пусть они плывут на разных лодках, чтобы не быть вашим людям сильной обузой. И все они будут хотя бы немного говорить на вашем языке. И конечно, вы заберёте их обратно, когда поплывёте к Пеу в следующем году.
– А что должны будут приобрести Тунаки и Итуру? – полюбопытствовал Кушма-Чикка.
– Разные вещи. Но они много места не займут. Но ещё я хочу, чтобы они привезли цхвитукхов. Я слышал, они больше свиньи и могут носить тяжести.
Торговцы, похоже, слегка охренели. Наконец Бухшук-Мишка сумел выдавить из себя:
– Иногда цхвитукхов перевозят на кораблях. Но недалеко. Я не слышал, чтобы кто-то возил их морем.
– Я готов отдать за то, что вы перевезёте мне цхвитукхов, много тонопу.
– Ты не представляешь, как это будет выглядеть! – возмущённо воскликнул владелец десятка кораблей.
Нет, почему же, представляю. И даже представляю, как там будет пахнуть. Вслух же я сказал:
– Я понимаю, что перевоз таких зверей будет нелёгким делом. Потому и готов дать за них много тонопу.
– Не знаю, выдержат ли они три месяца морского пути.
– А зачем три месяца? – поинтересовался я. – От Тагиры вы добираетесь сюда за месяц.
– Всё равно месяц – это много.
– Хорошо, сколько ракушек нужно, чтобы привезти?
– Триста связок белых или четыре сотни и пять десятков розовых, – ответил Кушма-Чикка.
Аппетиты у них неслабые: тридцать тысяч раковин – да это одна двадцатая всего нашего экспорта ракушек!
– Сотня, – парировал я. – Или полторы сотни розовых.
– Две сотни пять десятков белых или три сотни и шесть десятков розовых.
В итоге сошлись на полутора сотнях связок белых или двухстах розовых тонопу. Но по рукам ударить не успели, так как, оказалось, торгаши имели в виду одного цхвитукха, а я подразумевал парочку – самца и самку. Потратили на торг ещё полчаса, чтобы прийти к двумстам двадцати связок белых ракушек или трёмстам розовых в обмен на доставку двух молодых цхвитукхов в Мар-Хон.
Дальше пошло обсуждение подробностей доставки и тонкостей договора – всякие форс-мажорные обстоятельства и прочее. Здесь я предоставил полную свободу Сектанту и Тагору. Как ни странно, плотник, недолго пробывший моряком, и солдат удачи оказались подкованы в сопровождающей торговые сделки казуистике не хуже купцов-профессионалов. Так что почтенным Кушма-Чикке и Бухшук-Мишке оставалось только мрачно соглашаться со всякими «товар считается привезённым, если его передали лично Сонаваралингатаки или посланному Сонаваралингатаки человеку», или «обязуюсь в случае гибели одного или обоих цхвитукхов вернуть две трети отданного за перевозку». Я точно при составлении договора пропустил бы не одну ловушку, оставляющую меня ни с чем.
Цену, конечно, купцы заломили запредельную – я уже знаю от Сектанта и Тагора, что двух-трёхмесячные цхвитукхи стоят приблизительно пару серебряных монет, что составляет от одной до двух тысяч наших ракушек. В общем, «за морем телушка – полушка, да рубль перевоз». А тут, если судить по отношению цены самого товара и его перевозки, даже не один рубль, а целых пять. Но ничего, придётся раскошелиться. Зато мне точно уготовано место в туземной истории, и причём не только в качестве великого колдуна и полководца. Так и представляю, как спустя несколько поколений папуасские школьники заучивают: «Он принял страну с палкой-копалкой, а оставил с деревянной сохой».
Да и доставка неведомых зверей на самом деле – только одна сторона грандиозных планов на этот навигационный сезон. Другую же их часть почтенные торговцы просто-напросто не заметили: четвёрка туземцев, откомандированных для сопровождения «моих» вохейцев, не просто будет их сопровождать, попутно телохранители-надзиратели потрудятся моряками.
А на следующий сезон опять постараюсь пристроить несколько человек из Хона и Вэя в экипажи чужеземных кораблей, только на этот раз всё будет выглядеть для купцов как самоличная инициатива папуасов, которым захотелось посмотреть мир и которые готовы работать за еду. За несколько лет, думаю, мореходную практику пройдёт достаточное количество жителей Пеу, чтобы из них формировать команды для собственных судов. Капитанов и штурманов, конечно, придётся первое время нанимать из вохейцев, но с обязательным обучением помощников из местных кадров. Даже купить у чужеземцев корабль и то будет выгоднее, нежели постоянно пользоваться их услугами. А уж если строить парусники своими силами – тем более. Подходящие деревья на нашем острове имеются – Сектант даже показывал мне пару рощ. Правда, это было на границе Бонхо с Сонавом. Но можно найти и ближе – если не в Хоне, то в Талу или Кесу точно. Тем более всё равно до строительства собственного торгового флота ещё не один год.
Расставались мы с почтенными негоциантами вполне довольными друг другом. Купцы подсчитывали барыши, я же думал о тех новшествах, которые смогу внедрить среди туземцев, когда вернутся мои эмиссары: кроме приобретения цхвитукхов Сектанту с Бакланом была поставлена задача поискать кузнеца или металлурга, готового перебраться на Пеу; также по возможности следовало найти специалиста по ирригационным сооружениям и строителя или архитектора, способного организовать кирпичное строительство. Вообще-то список, записанный пожилым вохейцем под мою диктовку, насчитывал полтора десятка профессий, но я прекрасно понимал: вербовка парочки мастеров хотя бы среднего уровня уже будет удачей, не так уж много на самом деле, даже в наиболее развитых странах Земноморья, ремесленников и просто грамотных людей, а ещё меньше их согласится сменить родные места на какую-то варварскую глушь.
В принципе для революционного рывка в местной экономике достаточно кузнеца, способного выплавлять железо из болотной руды и обучать этому моих подопечных; специалиста по рытью осушительно-оросительных каналов, который сможет передать свои знания и умения туземным ученикам; а также скотины для таскания сохи или плуга и перевозки тяжести. Ну и, конечно, потребуется политическая воля, чтобы освободившееся время папуасы тратили не на сидение под пальмами, а на производство прибавочного продукта. Вопрос, как это сделать, не вызвав массового народного возмущения: ну, из недавно покорённых бунса, равно как и тех, кого ещё предстоит покорить, Длинный выжмет всё, что можно, а вот с ганеоями Хона-Вэя будет намного сложнее, не говоря уже о дареоях…
