Но непонятки эти, равно как и полный царственного гнева прощальный взгляд юной претендентки на трон Пеу в мой адрес, быстро вылетели из головы, потому что наконец выдалась возможность пообщаться со светлокожими чужаками. Тот, кто постарше, заинтересовался полукровкой-металлургом с выдающимися колдовскими способностями. Именно такой образ, оказывается, вырисовался у них из рассказов окружения Ратикуитаки о моей скромной персоне.
Я же был рад поговорить с чужеземцами в спокойной обстановке мастерских. А Атакануй – незапланированному выходному: ещё не хватало беседовать с заморскими гостями под какофонию, сопровождающую полировку и заточку нашей продукции.
Для начала интересуюсь, как зовут моих собеседников. Увы, настоящие их имена мой язык воспроизвести оказался не в состоянии. Так что пришлось ограничиться туземными прозвищами: Итуру – у молодого и Тунаки – у пожилого.
После десяти минут разговора о медеплавильном производстве, где мне пришлось в очередной раз озвучивать ставшей официальной версию о том, что главное в производстве меди – нейтрализовать и куда-нибудь обратно загнать временно освободившихся из каменного плена духов, плавно перевожу речь на своих гостей.
Были они моряками с одного из заморских кораблей. Я, разумеется, полюбопытствовал, почему они остались на нашем острове. И неожиданным образом вынужден был прослушать лекцию-проповедь о религиозных взглядах пожилого Тунаки, сопровождаемую комментариями его молодого товарища, иногда весьма едкими. К концу этой лекции-проповеди ловлю себя на мысли, что молодого именую «для внутреннего потребления» Бакланом, а пожилого – Сектантом, что исчерпывающе характеризует обоих.
Пожилой принадлежал к религиозному течению, название которого мной расслышано как «тенхорабубу». Смысл этой веры я уловил приблизительно: провозглашался единый и всеблагой бог, от последователей религии требовалась праведная жизнь (не воровать, не красть, не лгать, соблюдать умеренность в сексуальной жизни и прочее). Лично мне подобного рода вероучение не казалось чем-то необычным – любая из земных религий проповедовала что-то подобное. Но в местами каменном, местами бронзовом веке, когда за людей считают только своих соплеменников, призывы к всеобщей любви и братству выглядели чересчур радикально. В общем, поклоняющееся своим племенным богам и идолам большинство не любило исповедующих тенхорабубу (пусть будут тенхорабиты). Нелюбовь эта принимала разные формы: от глухой неприязни до погромов или репрессий со стороны правителей.
Хозяин корабля к тенхорабизму Сектанта относился спокойно, но слухи о наличии на борту нечестивца, отвернувшегося от родных богов, распространились среди команды. Баклан, будучи с Сектантом из одного селения и в каком-то там родстве, несколько раз вынужден был пускать в ход кулаки, чтобы защитить земляка (которого при этом категорически не понимал и даже осуждал). В итоге капитан, он же владелец судна, предпочёл оставить этих двоих в Мар-Хоне, крупнейшем портовом поселении Пеу, опасаясь резни среди экипажа.
– Ладно, знакомство с тенхорабизмом можно отложить на потом, вы мне про мир за пределами Пеу давайте.
Итак, родиной Сектанта с Бакланом было государство Вохе, народ соответственно – вохейцы (если уж точно – вохуакива). Форма правления – абсолютная монархия во главе с обожествляемым царём. Находится на севере от нас, в двух с лишним месяцах морского пути (точное время варьировалось в зависимости от попутных или встречных ветров). Насчёт площади и населения мои собеседники ответить затруднились. Но, по их мнению, и то и другое намного больше Пеу: кроме столицы бывшие моряки смогли назвать ещё пять крупных городов, в каждом из которых имелось несколько тысяч домов.
Если честно, приходилось прилагать немало усилий, чтобы понимать чужеземцев: я, конечно, за четыре проведённых среди папуасов года волей-неволей сумел овладеть местным языком настолько, что понимал и говорил как на бонхойской, так и на сонайской его разновидностях, но разбирать, что мне говорят два чужака, начавшие учить его чуть больше года назад, удовольствие ещё то.
Итак, Вохе – довольно крупное островное государство, расположенное у берегов материка Диса (что означает – Восточный). По крайней мере, из соседних стран только материковое царство Кабирша сопоставимо с Вохе по военной и экономической мощи. Ещё два государства – Укрия и Тузт, помещающиеся на одном острове, именуемом Укрия, играют второстепенные роли.
Кроме этих четырёх царств имеется ещё куча больших и мелких государств на островах, разбросанных по огромному океану, располагающемуся между восточным материком Дисом и западным – Ирсом. Причём протяжённость этого океана в широтном направлении была просто чудовищна: от берегов Кабирши до Ирса плыть надо около восьми месяцев (в вохейском календаре, как и в земном, было двенадцать месяцев). Правда, четверть этого времени приходится на остановки в попутных портах для пополнения запасов воды и провизии и ремонта. Я попробовал прикинуть размеры этого океана: если корабль делает хотя бы 10 километров в час, за сутки получается 240 километров. Шесть месяцев пути – умножаем 240 километров на 180 дней, выходит 43 200 километров. То ли я чего не так посчитал, то ли этот мир больше Земли.
Впрочем, в любом случае пути по этому океану местным обитателям были доступнее, чем по нашей Атлантике или Тихому, потому что через него от Диса до Ирса протянулось несколько цепочек архипелагов – у берегов континентов острова были натыканы так густо, что потерять землю из вида было можно, только если очень постараться; в центральной части акватории клочки суши встречались реже, но всё равно острова поодиночке или группами были достаточно часты, так что торговые корабли редко когда оказывались вне видимости суши больше недели.
Однако такие шикарные условия для мореплавания наблюдались только в относительно узкой полосе тропиков и южных субтропиков: во всяком случае, так получалось со слов Сектанта, который говорил, что снег (он сказал – холодная и белая вода, но я его понял) иногда идёт только на самом севере Укрии и то почти сразу тает.
Ближе к экватору и далее к югу острова располагались реже. По крайней мере, рядом с Пеу, лежащим южнее экватора, находился только один более-менее крупный архипелаг из трёх больших островов на расстоянии в полмесяца пути по морю к западу. Между Пеу и тем архипелагом имелось ещё несколько крохотных кусочков суши, скорее, скал, даже без пресной воды.
Из другой земли ближе всего располагалось побережье Диса, тянущееся к югу невесть насколько – вроде до тех мест, где вновь становится холодно.
Как-то само собой Сектант, как человек более образованный и повидавший мир, чем выбравшийся из своей деревни три года назад Баклан, начал описывать острова с востока на запад.
Вохе и Кабирша и в меньшей степени Укрия с Тузтом были самыми древними и цивилизованными странами: в Вохе царская власть насчитывала без малого полтора тысячелетия (правда, Сектант затруднился ответить, одна династия правила всё это время или они сменялись). Кабирша в этом отношении немного перещеголяла родину моих гостей, но, как сказал пожилой вохеец, ненамного – типа племянник первого кабиршанского царя, спасаясь от страдающего паранойей дяди, бежал на дикий в то время остров, правителем которого и стал.
