Староста крепко задумался: сила шла через его земли немалая, Кивамую плохо придётся. А если ещё соберутся сторонники тэми с Западной равнины, то вообще крышка. При таком раскладе нейтралитет может оказаться не совсем верным выбором, лучше уж примкнуть к более сильным и справедливым.
– Я смотрю, у вас многие вооружены заморскими топорами и копьями.
– Многие, – соглашаюсь я. – Только это оружие большей частью не заморское, а сделанное в Бонхо.
– А те, кто остался в лесу, тоже так же вооружены? – спросил Гокомуй.
– Многие, но не все, – не стал я врать и даже преувеличивать. – Всего в нашем войске по-новому вооружено в три раза больше воинов, чем в моём отряде.
Примерно так оно и есть: хотя бы по одному экземпляру металлического оружия набиралось на три с лишним сотни воинов – сколько-то копий, ножей и топориков заморского происхождения и продукции моей мастерской имеется у вождей и воинов по всем подразделениям, под сотню в отряде Кано, немало у сонаев из других селений, ну и мои «макаки» вооружены по-новому почти поголовно. С учётом, что значительная часть медного оружия была у вождей и их сопровождения, почти всё оно сейчас здесь.
Староста загрузился ещё сильнее: тысяча бойцов с металлическим оружием разгромит регоев и ополчение всего запада Пеу. И это ты, приятель, ещё не видел моих «макак» в бою.
Ну а вожди нашего войска, слегка ошалевшие от того, что же я несу, смотрели на меня с восторгом. Когда собирались с дружественным визитом в селение, я успел предупредить, чтобы они молчали или поддакивали мне, но никто из них не ожидал подобного.
По окончании пиршества вожди армии разбрелись по отведённым им для ночлега местам довольные и весёлые. Некоторым, особенно налегающим на туземную брагу или наиболее нестойких против алкоголя, пришлось помогать идти. Местные же пребывали в явной растерянности…
* * *
Следующая пара дней прошла в отдыхе, рекогносцировке окрестностей на расстояние дневного перехода и знакомстве с вождями ближайших деревень. Ещё вечером выяснилось, что Туте именуют не деревню, а всю округу с несколькими селениями – как дареойскими, так и ганеойскими.
Местные предводители прибывали предстать пред светлы очи юной претендентки на престол, а заодно проверить рассказы о её огромном войске. Вид множества воинов, вооружённых длинными копьями с медными наконечниками и окружающих Солнцеликую и Духами Хранимую тэми, визитёров впечатлял. Равно как и виднеющийся вдали лагерь основных сил. Ничего удивительного, что уже через день в Туте стали стекаться отряды желающих примкнуть к нашей армии. Причём, по словам Вахаку, старых сторонников Кахилуу среди них было не очень много – в основном подтягивались те, кто в борьбе наследников Пилапи предпочли держать нейтралитет.
Через два дня, когда воины отдохнули, а обстановка в Кехете уже стала более-менее ясна, я собрал малый военный совет, то есть Вахаку, Длинного, Кано, Тилуя, Тоборе и четырёх предводителей самых крупных отрядов. С тем, что пора идти дальше, никто не спорил, не для этого тащились в такую даль, чтобы сидеть на лесной опушке.
С маршрутом движения также вопросов не было: Вахаку, поняв, куда мы вышли, и порасспрашивав визитёров и добровольцев, пополнивших наши ряды, определил деревни, вожди которых являлись стойкими и явными сторонниками Кивамуя. И теперь нам предстояло их посетить, так сказать, по месту проживания. Как ни странно, из двух десятков селений Кехета набралось всего четыре, где правили однозначные враги тэми. Правда, последовательных союзников не имелось вовсе. Зато, как сказал верзила-текокец, у соседей в Ласунге, наоборот, нейтралы вперемешку с теми, кто будет рад появлению Солнцеликой и Духами Хранимой. Объяснялось это, кстати, просто – мать Раминаганивы была сестрой тамошнего таки.
Согласно принятым у туземцев военным тактике и стратегии, вообще-то войску тэми следовало как раз двигаться в земли ласу, где к нам сразу примкнут сотни новых бойцов. Но две сотни воинов, вооружённых медным оружием и уже наловчившихся биться строем, казались и мне, и остальным вождям достаточной силой, чтобы рискнуть сначала установить контроль над Кехетом.
На следующее утро выступили. Вперёд выдвинулся отряд разведчиков под командой Гоку, за ними топали остальные «макаки» и отряд Кано. Затем – воины из Бон-Хо и Хау-По, сонаи из других селений и пополнившие наше войско полторы сотни кехетцев. Замыкали колонну оставшиеся бонхойские отряды.
Первое селение с вождём неправильных взглядов лежало совсем рядом, в полудне ходьбы от Туте. Добрались в самый солнцепёк. И здесь нас уже ожидал горячий приём. Местный босс, похоже, собрал всех, кого смог, – человек четыреста воинов на окраине деревни было точно.
Конечно, многие из защитников Кибу-По, как именовалось селение, вооружены и выучены были получше сувана или рана, но против плотно сомкнутых рядов «макак» и сонаев из Тено-Кане шансы у них практически нулевые даже без поддержки остальной части нашего войска.
Бой был скоротечный и ожесточённый: нестройная вражеская толпа натолкнулась на ощетинившийся копьями строй, десятками нанизываясь на медные наконечники. Всё моё раздражение, накопившееся за последнее время, вдруг выплеснулось на этих дикарей, преграждающих путь к морю, по которому я должен добраться до цивилизованных мест с ванной, ватерклозетом и бритвенными станками. Остальные «макаки» следовали примеру своего «пану олени», который ожесточённо махал топором. Пара ударов, принятых на щит, и один пропущенный, но отбитый кем-то из соседей, немного охладили мой пыл, но к этому времени противник уже дрогнул, попятился, а потом и просто побежал.
Заваленная убитыми и ранеными кехетцами окраина селения, согнанные к площади возле Мужского дома уцелевшие враги, на скорую руку организованный допрос пленных. Славный Ратамуй, староста Кибу-По, погиб, – несколько его воинов под конвоем Вахаку с десятком бойцов прошли по полю боя и указали на жилистый труп с застывшим на лице оскалом ярости. Раны колотые, типичные для большинства убитых. Серьёзный мужик. Был.
Наши потери: среди «макак» один убитый, у сонаев двое тяжелораненых, возможно, не выживут, ещё десятка полтора получили неопасные для жизни ранения. Не знаю уж, относить ли к пострадавшим себя – в горячке боя не заметил, как заработал порез левого уха, слава богу, хоть не отрубили его совсем. И когда только задели?..
Приятным сюрпризом явилось то, что наши щиты, представляющие собой деревянные каркасы, обтянутые кусками тюленьей кожи, к удивлению, неплохо отражали удары бронзового оружия, имевшегося у сегодняшнего противника. До этого они прошли несколько испытаний в полевых условиях против каменных копий и боевых палиц сувана и рана и неплохо себя зарекомендовали, но у меня были серьёзные сомнения насчёт их эффективности против металлических топоров и мечей. Совершенно напрасные, как оказалось. Иначе убитых и тяжелораненых у «макак» и сонаев было бы куда больше.
А вот у такамцев, которые заходили в деревню с другой стороны, чтобы отрезать противнику путь к бегству, убитых и тяжелораненых почти два десятка, не повезло воинам Хоропе, они оказались прямо на пути толпы ретировавшихся кехетцев. Зато если и сумел кто из врагов избежать плена, то таковых считаные единицы. В остальных отрядах потерь практически нет.
