– Ангелина, остановись, – грозно говорит у меня за спиной Денис.
А я так безумно зла на него, что он разрушил то хрупкое, что я только-только начала ощущать к нему и даже прониклась доверием, как он берёт и выкидывает этот тупой финт с квартирой! Резко оборачиваюсь, смотрю на мрачное лицо мужчины, и лишь сильнее злюсь. Вскидываю руку и показываю ему средний палец. В ярости ору:
– Иди ты на хер! Достал меня!
– Ангелина! – выдыхает он, то ли удивлённо, то ли раздражённо и хватает меня за руку. – Что же ты такая психованная? Я же тебе не срань какую предлагаю!
Это я – психованная?! Да он бы на себя посмотрел, сволочь!
Вырываю руку и снова ору ему в лицо:
– Отвали! Видеть тебя не желаю! Слышать тебя не желаю! Хватит с меня! Тошнит уже от твоей одержимой любви!
– Одержимая любовь? Тошнит? – повторяет он. Темнеет лицом и раздувая гневно ноздри, произносит, чеканя каждое слово: – Ангелина, угомонись и просто делай, как я говорю. Идём со мной.
– Никуда я с тобой не пойду! Чёртов придурок! Чтоб тебя бандюганы прикончили! – кричу в приступе невообразимой ярости.
Не помню, чтобы я когда-нибудь вот так страшно злилась.
Разворачиваюсь и успеваю сделать лишь несколько шагов, как Денис хватает меня поперёк туловища и отрывает от земли! Зажимает меня подмышкой и быстро несёт в сторону дома!
– Придурок?! – шипит он зло. – Чтоб меня прикончили?! Ну, всё, маленькая дрянь, ты довела меня до точки кипения. Не нравится тебе милый Данте, значит, познакомишься с тем, кого ты точно не хотела бы видеть!
Я дёргаюсь и пытаюсь вырваться. Бью его изо всех сил, но всё бесполезно и, кажется, Денис даже не ощущает моих жалких ударов.
Едва не теряю телефон и вовремя успеваю его поймать. Прекращаю бороться и ощущаю, что выдохлась.
Мужчина заходит в подъезд явно очень дорогого дома, так как здесь всё такое чистенькое, шикарное, просто кричащее о богатстве жильцов, что мне становится тошно и себя до безобразия жалко.
Глаза наполняются жгучими слезами, и первые капли срываются и падают на мраморный пол.
Невольно всхлипываю, когда Денис заходит в лифт и нажимает кнопку нужного этажа.
– Ш-ш-ш, всё будет хорошо, Ангел. Я позабочусь о тебе, – говорит он, но при этом продолжает держать как мешок с сеном.
– Это безумие… – произношу слезливо. – Пожалуйста, Денис… Отпусти меня…
Снова пытаюсь вырваться, но мужчина лишь сильнее и крепче держит. Закусываю губу до боли, чтобы снова не наговорить ему гадостей, от которых этот псих ещё больше озвереет.
Боже, вот я дура! Как могла вообще довериться ему, как могла хоть капельку поверить? И вот он результат!
– Ты говорила, что я псих, безумец и мне лечиться надо, – горько усмехается Денис. – Что ж, ты права, я – псих. Я возжелал тебя, как только увидел. Я старался не идти напролом, а нежно тебя завоевать…
– Это ты не шёл напролом?! – задохнулась я от возмущения. – Да ты словно катком прошёлся по мне и моей жизни! С меня хватит! Пусти-и-и!
Лифт мягко останавливается, и двери бесшумно открываются.
Я упираюсь ногами и руками, и Денису приходиться буквально выдёргивать меня из лифта, но я крепко вцепляюсь в створки, стиснула зубы и держусь.
– Ангелина! – шипит он. – Прекрати! Отцепись, маленькая зараза!
– Это ты от меня отцепись, зараза мирового масштаба! – рычу в ответ.
Денису придётся меня дёргать, и тогда я могу пораниться, и он использует подлый приём – щекочет меня под мышкой.
Подлая сволочь!
Всего лишь на миг разжимаю пальцы и вот мы уже на лестничной площадке, где размещена всего одна квартира.
Он отпускает меня и ставит на пол лишь тогда, когда двери лифта закрываются.
Смотрит на меня таким раздражённым, давящим и тяжёлым взглядом, будто я переехала его любимого питомца.
– Вот и всё, – говорит он мрачно.
Я зажмуриваюсь на миг, пытаясь успокоить разбушевавшиеся нервы.
– Ты победил, – произношу ледяным тоном и поднимаю на него взгляд, полный холода. – Но что дальше? Ты не получишь от меня взаимности. Я не твоя собственность. И ты не имеешь права меня держать здесь.
– С меня хватит, – говорит он резко и быстро открывает двери. И показывает рукой, чтобы я входила.
Мне хочется вновь протестовать и наорать на него, но если честно, я жутко устала. Раздражённо вздыхаю и вхожу внутрь.
– Завтра привезут все твои вещи, – говорит он, как только закрывает дверь.
– Супер. Всегда мечтала, чтобы чужие люди копались в моих вещах, – говорю ядовито.
Нагибаюсь, чтобы расшнуровать кроссовки, но Денис вдруг садится на корточки и отводит мои руки. Сам начинает развязывать узел и снимать с меня обувь.
– Так ты пытаешься загладить свою вину? – спрашиваю едко.
Он стягивает с меня второй кроссовок, поднимается и с ухмылкой произносит:
– Мне кажется, Ангел, ты очень хочешь быть отшлёпанной. Могу прямо сейчас устроить.
Чувствую, как моё лицо краснеет. Поджимаю недовольно губы и демонстративно прохожу вглубь квартиры. Денис идёт следом. Вдруг кладёт руки мне на плечи, останавливая меня. Сжимает мои плечи и произносит на ухо, опаляя горячим дыханием:
– Я весь твой, Ангел, но я не всегда смогу быть ласковым и нежным. Особенно, когда ты сама меня провоцируешь.
Закусываю губу и сжимаю руки в кулаки. Тоже мне рыцарь.
– Я оставляю тебя здесь одну. Осмотрись и отдыхай. В квартире есть телевидение, музыка, библиотека, бытовая техника, холодильник, полный еды.
Он замолкает и неожиданно забирает из моих рук телефон. Я резко оборачиваюсь, смотрю на него в шоке и в бешенстве рычу:
– Отдай телефон!
Он убирает его в карман своей куртки и говорит невозмутимо:
– Свой новый телефон найдёшь в гостиной на журнальном столе. Он запрограммирован только на мой номер. Звонить и писать можешь только мне одному. Интернета пока нет. Извини.
– Психопат чёртов! – топаю ногой от бессилия. – Верни телефон! Немедленно!
– Верну, когда успокоишься, – отвечает он. – Завтра обо всём поговорим.
Толкаю его в грудь и рычу, вкладывая в слова всё своё отчаяние:
– Всё бесполезно, Денис! Я не стану твоей! Никогда! И заниматься с тобой сексом никогда не буду!
Внезапно Денис начинает смеяться.
Это не злой смех. Не смех, полный ярости. Ему реально весело и даже радостно!
Он смеётся надо мной. Не воспринимает меня всерьёз. Мне хочется его ударить – сильно и чтобы ему стало больно. Чтобы у него мозги вышибло, и кровь хлестала фонтаном!
