Ловлю её и прижимаю к себе.
– Мне жаль, что я довёл тебя до отчаяния, – говорю, глядя в её бездонные печальные глаза. – Этого больше не повториться, Ангел. Надеюсь, ты простишь меня, маленькая… А сейчас – душ.
Она толкает меня в грудь и показывает средний палец.
– В задницу твоё прощение! – рявкает она, снова толкает меня и пытается вырваться, чтобы сбежать из ванной.
Но я держу крепко и практически заталкиваю малышку в душевую.
Врубаю холодную воду на максимум, и мы вдвоём кричим как ненормальные от колючего холода.
Буквально две секунды и включаю горячий душ…
Прижимаю её к себе, и сердце обрывается, когда слышу её тихие рыдания.
Она прячет лицо в ладошках, прижата к моей груди и я не знаю, что делать.
Бля. Мудак ты, Данте…
* * *
Контрастный душ приводит её в чувство.
Только радости никакой.
Ангел краснеет от стыда, злости и отталкивает меня.
– Прекрати прижиматься ко мне… – хрипло произносит она, упираясь ладошками мне в грудь.
Отпускаю её и делаю шаг назад, упираюсь спиной в стену.
Ангелина стоит напротив под упругими струями воды, и она умопомрачительно прекрасна.
Её лицо напряжено, губы сжаты в упрямую линию, а взгляд сфокусирован точно на моём лице. Она скрещивает руки и прикрывает ими свою роскошную грудь.
Я протяжно вздыхаю. Из всех людей, которых я когда-либо обижал своими словами или действиями, об Ангеле я сожалею больше всего.
– Ангел, я хочу с тобой поговорить… – произношу виновато.
– Не уверена, что разговор приведёт к чему-то хорошему, – тихо говорит она и открывает дверь душевой.
Выходит и рывком хватает с полки полотенце, заворачивается в него и старается не смотреть на меня.
Я выключаю воду и следую за Ангелом.
– Думаю, ты сказал мне всё, что хотел. Ты – тиран и абьюзер, Денис. Монстр и ты похитил меня, обманом привёз в эту квартиру, запер, и надеешься, что я воспылаю к тебе тёплыми чувствами? Ты надеешься, что у меня случится стокгольмский синдром?
Она запрокидывает голову и громко смеётся, а потом резко оборачивается ко мне, хлёстко произносит, глядя мне в глаза:
– Не надейся!
Я устало тру лицо и выдыхаю:
– Малышка, всё не так. Я не тиран и не абьюзер. И я не похищал тебя… Почти… Да, я наговорил тебе кучу дерьма, сделал неправильно, но лишь из-за того, что ты мне пиздец как дорога и нужна. Ты позволишь мне объясниться и попробовать заново?
Она фыркает и уходит прочь из ванной.
Я как верная псина иду за ней.
Ангел заходит в спальню и оборачивается на пороге. Закусив губу, она хмуро смотрит на меня и говорит:
– Я устала. Хочу спать. Поговорим утром.
Обречённо киваю.
– Как скажешь, – голос мой звучит надломлено и тихо.
– Только не делай такой несчастный вид! – взрывается она. – Будто это я зверь, а не ты!
И захлопывает перед моей мордой дверь. Едва не попадает мне по носу.
Хмыкаю и устало бреду в гостевую спальню и без сил плюхаюсь в кровать.
* * *
АНГЕЛИНА
Просыпаюсь резко, словно меня кто-то толкнул.
Несколько секунд моргаю, вспоминая, где я.
Голова сонная. Во рту сухо, как в Сахаре, в ушах противно звенит, тело как неродное и вишенка на торте – перед глазами всё расплывается.
На прикроватной тумбе мягко горит только настольная лампа.
Моё сердце на миг останавливается, и пару секунд я не могу дышать.
– Чёрт… – выдыхаю едва слышно и устало закрываю глаза.
Денис запер меня. Я напилась. Потом я с ним поцапалась. Был контрастный душ, затем я ушла спать.
Выпила я много. Хотя не пью больше одного бокала, да и то это событие случается пару раз за год.
Определённо, этот псих дурно на меня влияет.
Кряхтя, отдираю себя от кровати и плетусь сначала в туалет и в душ.
Приведя себя в порядок, одеваюсь и на цыпочках крадусь в гостиную, затем на кухню.
Никого.
Тишина и тишина.
Дальше крадусь в спальню, где предположительно должен быть мой похититель.
Приоткрываю двери, смотрю в проём и замираю.
Мужчина спит и выглядит настолько расслабленно и невинно, даже по-ангельски невинно, что не могу отвести от него взгляд.
Веди он себя по-другому, я бы сейчас с удовольствием к нему зашла и…
Так, что за мысли?!
Скольжу взглядом по его сильному обнажённому телу, мысленно сокрушаюсь, что снизу Денис прикрыт одеялом.
Спит мужчина на животе. Обеими руками обнял, точнее, смял в комок подушку. Золотистые волосы распались по могучим плечам.
У него невероятное тело: большое, но при этом поджарое, сильное, будто отлитое из стали.
На одной его руке от плеча до кончиков пальцев тянутся узоры татуировок.
Что сказать? Хорош, чертяка. Прямо домашний котяра.
Ага. Домашний.
Протяни руку и по плечо оттяпает.
С этими мыслями прикрываю обратно двери, также на цыпочках крадусь в прихожую.
Хватаю его куртку и обыскиваю.
Бинго! Вот мой телефон. А вот и ключи от квартиры. Крепко зажимаю находки в руках.
Естественно, телефон выключен. Сволочь.
Злость отодвигает похмелье в сторону. Я снова могу думать.
Возвращаюсь в гостиную и окидываю помещение внимательным взглядом.
Прислушиваюсь к звукам в спальне Дениса. Слава богу, всё тихо. Он спит. Но я должна спешить.
Лишь в кабинете нахожу чистые листы бумаги и ручки.
Быстро пишу ему записку и оставляю её в гостиной на самом видном месте.
Осторожно, подрагивающими пальцами обуваюсь, хватаю свои вещи и как можно бесшумно открываю ключами дверь.
Потом возвращаю ключи в его куртку и с грохочущим где-то в ушах сердцем выхожу из квартиры.
Прикрываю за собой двери и улыбаюсь до коренных.
Почти свобода.
Выдыхаю облегчённо лишь тогда, когда оказываюсь вне этого дома.
Почти бегу по тротуарам. А потом на самом деле бегу. Мне кажется, что Денис уже обнаружил мою пропажу, прочёл записку и прямо как есть – голый бежит за мной!
Район мне незнаком, да и плевать! Лишь бы скорее. Лишь бы дальше от него.
