Я успеваю завершить все дела с университетом. Остаётся дождаться только вручения диплома и всё – я свободна и в моей жизни начинается новый виток, новый уровень. Я жду этого дня с трепетом, надеждой и предвкушением.
Ещё с нетерпением жду Дениса.
Пока его нет, я посещаю гинеколога, и доктор выписывает мне подходящий для моего организма противозачаточный препарат. Начинаю принимать его, хоть внутри и зреет зерно неправильности моего поступка, но разум подсказывает, что я делаю всё верно.
Что ж, время покажет, на самом ли деле верно?
Знаете, поговорка: «С глаз долой, из сердца вон» в отношении Дениса отчего-то не работает.
Каждое чёртово утро начинается с мыслей о нём, каждый день заканчивается мыслями о нём, каждая тихая и одинокая ночь навевает тоску, и я думаю о нём, вспоминаю его поцелуи и ласки.
А ведь раньше я жила себе спокойно, всегда одна и никакие посторонние мысли не тревожили меня, и зародившиеся нежные чувства моё сердце не терзали. Зато сейчас…
До дня вручения диплома я пытаюсь забыться в работе. Приезжаю рано утром, и ухожу самой последней. Возвращаюсь домой и до самой ночи медитирую на телефон в ожидании смс-ки или звонка.
Снова тревожу Геннадия и слышу однотипные ответы: Данте всё ещё работает; спешит, как может; про твою защиту мы ему рассказали. Горд, счастлив, тоскует. Просто жди его, Ангелина…
* * *
Проходит пять недель и наступает день вручения диплома.
На Данилова я уже откровенно зла. Хоть бы как-то со мной связался! Я бы даже элементарному письму на бумаге обрадовалась! Но нет, от него не строчки, не весточки.
Если его бизнес подразумевает вот такие частые, долгие и «молчаливые» командировки, то нам не по пути. Я не собираюсь, как сейчас находиться в безызвестности, тревожиться за него и каждый момент ждать, что сейчас позвонят и скажут: «Ангелина Геннадьевна, к сожалению, мы со скорбной вестью. Данилова Дениса Александровича больше нет…»
Спросите, что за упаднические мысли полезли в мою голову?
Всё просто. Зная, что Денис и Швед занимаются не совсем законными делами, точнее, совсем не законными (хотя я так и не знаю, чем именно), я взялась читать криминальные романы.
Прочла пять книг разных авторов и мне этого хватило, чтобы сделать вывод – криминальный мир на первый взгляд может и кажется гламурным, кто-то даже скажет, что он романтичен, но это не так. Это кошмарный мир. Люди, что выбрали этот путь – страшны своими решениями и поступками. Смерть для них ничто. И глупых девушек вроде меня подобные личности поедают на завтрак. Рядом с Денисом я могу обрести многое. Но могу и лишиться абсолютно всего. Даже своей жизни.
Мафиози, бандиты… Но сейчас их называют бизнесменами.
* * *
АНГЕЛИНА
Торжественное вручение дипломов проходит без сучка и задоринки. Чинно, строго, немного грустно, но грусть светлая и приятная.
С однокурсниками мы заранее договорились отметить наш выпуск в недорогом, но уютном ресторане недалеко от универа. Всё уже было выкуплено и заказано.
Отдельно был накрыт стол и для всего преподавательского состава. Только не в ресторане, а прямо в универе. Традиция, что поделать.
Дождавшись окончания торжественных напутствий от преподавателей, ректора, декана, кураторов, мы всей гурьбой, смеясь, и поздравляя друг друга, вывалились из зала и направились на выход.
«Ну, вот и всё. Я добилась своего. Почти», – проносится в голове трепетная мысль. Пальцами провожу по корке красного диплома и улыбаюсь. Денис, наверное, будет горд за меня. Как и родители.
Кстати, нужно сообщить им, что я, наконец, получила желанный диплом.
– Я догоню, – говорю друзьям, и они уходят.
Но не успеваю достать из сумки телефон, как меня окликают.
Оборачиваюсь и замираю. Закусываю нижнюю губу, чтобы удержать губы от непроизвольной улыбки.
Демидов Александр Владимирович. Как всегда – великолепен.
– Привет, красавица, – улыбается он, рассматривая меня, словно впервые видит. – Поздравляю с окончанием!
– Привет, – киваю я. Смущённо улыбаюсь. – Спасибо.
– Отец сказал, что тебя уже ждут в крупной холдинговой компании, – весело подмигивает Алекс.
– Да, ждут, – пожимаю плечами. – У меня договорённость с ними, что работать начну с конца августа.
– Конечно, лето. Отпуска, – кивает он. – Кстати, не будешь против, если наведаюсь в ресторан к вам на вечеринку?
– Что ты, приходи, конечно! – теперь улыбаюсь во все тридцать два зуба.
– Отлично, – выдыхает он. – Тогда до вечера.
– До вечера… – произношу с запозданием. Алекс уже ушёл.
Достаю, наконец, телефон и вижу на экране семнадцать пропущенных звонков от папы. Боже…
Во время вручения дипломов я его убрала в сумку и предварительно поставила на беззвучный режим.
С лица мгновенно сходит улыбка.
Паническое чувство от понимания, что что-то произошло, накрывает с головой. Словно на меня обрушивается огромная и ледяная волна воды. Не двинуться не могу, не вдохнуть. Ничего.
Бросаю сумку на подоконник и трясущимися пальцами набираю отца.
В груди всё сжимается от страха.
Отец отвечает лишь на десятом гудке.
– Папа? Что… случилось? – произношу каким-то деревянным голосом.
– Ангелина… – надломленный голос отца подтверждает мои самые худшие опасения. – У матери случился приступ. Доченька, она в реанимации и врачи не дают никаких гарантий… Приезжай, пожалуйста…
В первые секунды я чувствую только леденящий ужас, и ничего больше.
– Геля? – зовёт отец, не услышав обратного ответа.
Сглатываю и сдавленно отвечаю:
– Пап… я приеду. Прямо сейчас бросаю всё…
– Хорошо, я тебя жду…
Отец отключается, и я без сил падаю на подоконник.
Я впадаю в глубокое оцепенение. Но страх подстёгивает, и я быстро соображаю, что времени на рефлексию и страдания у меня нет. Страх за маму начинает расширяться со скоростью света и затапливает всю мою душу. Всё важное для меня, – университет, языки, работа, карьера, Денис – всё вдруг утрачивает смысл.
Моя мама, любимая, родная, единственная – в данную минуту борется за жизнь. Отец за неё переживает, и потерять её боится не меньше меня.
Тут же открываю приложение, чтобы забронировать билет на самолёт. Надеюсь, по вылетам что-то поменялось… Но обнаруживаю, что в мой город вылеты есть, как и прежде, только по воскресеньям и вторникам. Сегодня только четверг.
Так, ладно. Самолёт, конечно, лучше. Всего два часа и я на месте, но можно и поездом. Двенадцать часов и я тоже буду дома.
