В темноте под покрывалом, Адон вспомнил простое заклинание, которое как он знал, должно было помочь ему перенести эффект жары без последствий. Он желал, чтобы он мог помолиться для заклинания, но он знал, что это бесполезно. До и после своего дежурства, он молился Сан и пробовал заклинания, но его попытки провалились, как и все те, что он пробовал со времени Прибытия.
Миднайт видела солнца, даже сквозь ткань ее плаща. Она очарованно смотрела, как они сошлись в один слепящий ряд прямо над их головами. Затем они соединились и жара почти незамедлительно спала, установившись на обычном уровне. Было похоже что кризис миновал.
Однако жара произвела свой эффект на путешественников, и даже когда они готовились тронуться в путь, разгорелся спор, какое из светил было настоящим, и в какую сторону надлежит держать путь. В конце концов они положились на инстинкты Сайрика и все вернулось на свои места.
Спустя некоторое время равнина на востоке уступила место холмам, покрытым буйной растительностью, а вдалеке нависли верхушки Перевала Гноллей. Герои покинули главную дорогу и были приятно удивлены, обнаружив развалины колоннады, окружающей водоем со свежей водой. Адон испробовал воду и счел ее кристально чистой. Они с жадностью напились воды и пополнили свои фляги.
В голову друзьям только пришла идея о том, чтобы омыть свои потные тела, как Адон, нисколько не стесняясь, начал раздеваться.
“Адон!” – закричал Келемвор, и жрец замер на месте, балансируя на одной ноге, схватившись за ботинок. “Здесь женщины и дети!”
Адон едва не упав, опустил ногу. “Ой, простите”.
Миднайт покачала головой. Идея о том, чтобы помыться и освежить себя перед последним отрезком пути, была довольно заманчива, но все же все остальное следовало делать сообща, не разбивая команды.
“Если вы хотите помыться, тогда я заберу Кайтлан и буду ждать вас на другом конце водоема – мы отвернемся”, – сказала чародейка.
“Тогда мы потом поменяемся”, – сказал Келемвор, стаскивая с себя рубашку.
“Да, исключая то, что вы будете ждать за следующим холмом, прежде чем мы войдем в воду”, – Миднайт взяла Кайтлан за руку и повела ее прочь.
Как только Миднайт и Кайтлан оказались на другом конце колоннады, Адон полностью сбросил свою одежду и аккуратно сложив ее, бросился в прозрачную воду. Он начал брызгаться и кричать, словно дитя, а Келемвор наблюдавший за ним засмеялся, – “Ну, мальчишка!” и также сбросил свою одежду. Даже Сайрик вошел в водоем, хотя по сравнению с остальными он выглядел слегка смущенным.
Миднайт была удивлена молчанием Кайтлан, пока они ждали, когда искупаются мужчины. Ей нравилось болтать с девочкой, но даже когда она попыталась переброситься с ней парой словечек, Кайтлан все также молчала, вглядываясь в горизонт.
“Миднайт!”
Не поворачиваясь, Миднайт ответила, – “Да, Келемвор?”
“Я должен сказать тебе что-то”.
Миднайт нахмурилась, заметив игривые нотки в голосе Келемвора. “Это может подождать”.
“Я могу забыть”, – сказал Келемвор. “Не волнуйся, мы в воде”.
Миднайт пожала плечами и посмотрела на Кайтлан. “Жди здесь”, – сказала она. Кайтлан кивнула.
Миднайт обернулась и обнаружила Келемвора в воде, рядом с собой. Адон и Сайрик оставались на другом конце водоема.
Случайные представления Миднайт о телосложении Келемвора оказались близки к истине – образ мокрого, блестящего тела Келемвора вызвал у Миднайт непроизвольный трепет. Она не могла вспомнить, когда руки подобные этим, трогали ее последний раз. Келемвор, подплыв ближе, вырвал Миднайт из потока ее мыслей окатив водой, игриво зазывая ее присоединиться к нему.
“Тебе бы хотелось этого, да?” – сказала Миднайт, скрестив руки на груди.
“Да”, – сказал Келемвор с озорным, мальчишеским блеском в глазах.
“Вот почему моя одежда останется на мне, пока вы не будете на другой стороне холма”, – сказала она, ударив по воде, посылая тем самым брызги в лицо воина. Он хотел схватить ее за колено, но промахнувшись упал вперед и сильно ударился головой о каменный бортик водоема. Хватка воина ослабла и он начал погрухаться под воду, оставляя за собой кровавый след.
“Кел!” – вскрикнула Миднайт, и внезапно в воде образовалась воронка и рука из кружащейся, брызгающейся воды подняла Келемвора из водоема и положила его на край. Адон бросился к нему. Миднайт принесла их одежды, Келемвор к этому времени начал шевелиться.
“С ним все будет в порядке”, – сказал Адон, осмотрев рану. “Я думаю, ему стоит полежать некоторое время”.
“Глупец”, – заругалась Миднайт, но Келемвор лишь ухмыльнулся и помотал своей головой. Адон накрыл воина одеялом и пошел переговорить с Сайриком, который уже успел одеться.
“Не стоит так волноваться”, – сказал воин. Затем на его лице появилось озабоченое выражение. “Ты дрожишь”.
Миднайт и в самом деле неудержимо трясло. Она не пыталась использовать заклинание, чтобы спасти Келемвора, но она была уверена, что каким-то образом все же спасла его. Взяв себя в руки, чародейка подумала, что это мог быть кулон. Все-таки это была магия.
Миднайт вскрикнула, когда вторая струя воды вылетела из водоема и поглотила ее внутрь себя. Она была сильно удивлена, когда вся ее одежда, кроме кулона, исчезла с нее, тотчас появившись рядом с ней в воздухе, а ее саму начали омывать нежные струи воды. Другие не видели что творилось внутри столба воды, и когда все закончилось, вода исчезла в водоеме, а Миднайт стояла полностью одетой и сияющей от чистоты.
Она перестала дрожать, но ее вновь начали одолевать сомнения. Подумав, она заключила, что чтобы это ни было – кулон или сила самой воды, это была не опасная магия.
“Отличный трюк”, – сказал Сайрик, улыбнувшись чародейке. “Но я удивлен, что ты доверяешь своим заклинаниям после всего того, с чем нам пришлось столкнуться”.
“Я не пользовалась заклинаниями с утра”, – сказала чародейка. “Я не знаю, что это было. Быть может Кайтлан может объяснить это”.
Миднайт посмотрела туда, где она оставила девочку, и почувствовала как ее охватывает паника – девочки не было. Прежде, чем она успела сказать хоть слово, позади нее разадлся плеск, и Миднайт обернулась, обнаружив Кайтлан плескающейся в водоеме.
Из-за ранения Келемвора, герои решили разбить лагерь у колоннады, а свое путешествие к замку продолжить утром. Сайрик провел большую часть вечера осматривая колонны и статуи, которые окружали лагерь.
Колонны были толстыми и гладкими, возвышались от земли на дюжину футов, а между собой их соединяли арки, тянувшиеся от одной колонне к другой, словно радуга.
Некоторые колонны были разрушены, их вершины превратились в кучу заостренных камней. Трещины, тянувшиеся вниз от разбитых вершин разрушали колонны без пощады, и огромные куски камня валялись рядом с изломленными гигантами. Многие арки полностью исчезли, нарушая некогда идеальную симметрию колоннады и заменив ее странным, непредсказуемым дизайном.
