— Почему.
— Ты считал меня маленькой. Защищал.
Хмыкнул. Стал перебирать пальцами пряди на её затылке. С изумлённым удовлетворением отметил, как дыхание Эльзы участилось, и она потянулась всем телом, прижимаясь к нему ближе.
Ворон вдыхал её запах и фиксировал в себе нарастающее яростное желание. Эти чувства были так новы, и в то же время так знакомы, что он решил — хватит бегать. Пора выяснить, что он испытывает к этой женщине. Или принять, что намного честнее. Возбуждение и тягу однозначно. От её близости перехватывало дыхание и оглушительно стучало сердце. Лишь из-за рзацева блокиратора в паху всё лежало неподвижно, действие препарата спадёт только через неделю.
Он вдохнул как можно глубже её запах и как в пропасть шагнул, спросил:
— Почему защищал?
Эльза посмотрела ему прямо в глаза, ответила тихо:
— Считаешь себя слишком опасным. Исключительным мерзавцем. Думаю, ты защищал меня от себя.
— Получилось?
— Нет.
Вер нагнулся, приближая губы к её губам, его голос звучал глухо.
— А надо было?
— От тебя? Конечно.
— Продолжать?
— Что продолжать? — Эльза шептала еле слышно, её руки легли на его плечи.
— Продолжать защищать. Надо?
— От тебя? Бессмысленно. Я уже всегда…
Ворон провёл языком по её нижней губе, отчего она прерывисто втянула воздух и вцепилась пальцами в его плечи, подавшись вперёд. Он слегка отстранился, не размыкая объятий. Дождался, когда в глазах Эльзы появится осмысленность, и медленно произнёс:
— Я бы послушал эту историю.
Эльза покраснела, начала яростно отбиваться.
— Пусти!
— Нет.
— Не собираюсь ничего рассказывать! Я уже всё сказала! Пусти!
— Ну уж нет, малышка Эльза. — Ворон ловко схватил её руки, завёл ей за спину, зажал одной рукой, а второй обхватил подбородок ошеломлённо замершей Эльзы, приподнял, вынуждая заглянуть в глаза.
— Ты привлекла моё внимание. Добилась своего. Признаю. Ты мне не сестра. — Ворон перевёл взгляд на её губы и глухо добавил. — И не невинна.
От последнего слова Эльза сжалась, зажмурилась, кожа от корней волос до основания шеи покрылась красными пятнами. Верн сначала оторопел от такой реакции, а затем прищурился.
— Погоди. У тебя же были мужчины. Я же… Я же сам видел тебя с… — Замолчал, увидев на бордовых щеках прокатившиеся из-под зажмуренных век блестящие дорожки. — Эльза. Какого… Мы ровесники, тебе тридцать четыре года! Какого!
Он внимательно рассматривал Эльзу, сжавшуюся в его руках. Кожа пламенела, по красным щекам и шее пошли белые пятна, из-под плотно сжатых век катились слёзы. Ворон глубоко вздохнул, отпустил напряжённое до предела хрупкое тело.
— Малыш, я не собираюсь…
— Никакой я тебе не малыш! — Её глаза широко распахнулись и полыхнули такой яростью, что маг невольно сделал шаг назад. — И не малышка! Хватит, Вернон! Малышка Эльза, которая бегала за тобой, которую ты от всех защищал, давно выросла. И когда подростком я поняла, что ты во мне видишь лишь сестрёнку, всё равно надеялась и ждала тебя. Потом, когда ты выбирал девок, так похожих на меня, я продолжала ждать и быть рядом. А когда однажды ты свалил, я потеряла надежду…
Эльза села на скамейку, закрыла лицо руками и разрыдалась. Ворон сел рядом, обнял её за плечи, притянул к себе. Она уткнулась ему в грудь и сквозь рыдания продолжила говорить.
— Ты уехал, и я ждала. Тебя не было так долго, ждала. А когда вернулся, снова чужой… Я так устала… Я хотела кому-то отдаться, я хотела мужчин, Вернон! Я хотела! И у меня почти получалось! Но чужие руки, чужие взгляды, эта похоть… И рзацев ты в голове. Не могла, Вер. Несколько раз пыталась — с хорошими, красивыми, сильными… Так и не смогла.
Ворон обнял её сильнее. Эльза продолжала сбивчиво говорить, и её слова обрывали в нём многолетние путы. Будто снова проживал их встречи. Её взгляды и намёки. Свои решения отстраняться и держаться подальше. Свою тягу к ней, восхищение и глухую тоску по несбыточному.
И его накрывало глобальным таким недоумением. Как?! Как он умудрился её выбор не увидеть? Как мог отказываться? И настолько самому себе запудрить мозги? Он снова и снова оглядывал мысленный ряд своих подруг, ставил рядом Эльзу и недоумевал. Как он мог быть таким слепцом? Даже Лана… Они же все лишь бледные копии Эльзы!
Ворон вспоминал, как каждое утро сидел в фойе с планшетом и любовался Эльзой, когда она проходила мимо. Как на совещаниях старался стоять ближе, чтобы уловить её запах. Как восхищался её умом и спокойствием. Как бесился, когда рядом с ней появлялись другие мужчины. Как прокрадывался к Эльзе в кабинет, где на неудобном стуле за шкафом, обязательно во время её работы — в единственном месте в Сфере мог заснуть и полноценно восстановиться.
Дурак, ну какой же он дурак! И сейчас, когда он прижимал к себе её вздрагивающее от рыданий хрупкое тело, гладил по волосам и вдыхал столь желанный запах, его затапливало невероятное осознание: «Моя! Только моя!» Никого к себе не подпустила, и до сих пор хочет только его, хотя давно должна была возненавидеть. Этой изумительной, такой знакомой и незнакомой женщине, о которой даже думать себе запрещал, оказывается, нужен лишь он, Ворон. Она давно знает его всего. И несмотря ни на что продолжает хотеть только его. Такого, как есть!
И вслед за этим пришло решение. Ну уж нет, малышка Эльза! Слепой старый Ворон столько лет не видел, как ты приходила. Упустил тебя на арене в прошлый раз. Теперь нет. В этот раз не отпустит. Не теперь, когда всё его существо наполнено осознанием: вот она, настоящая!
Эльза перестала всхлипывать и очень чётко и зло произнесла:
— Значит так, Ворон Марков, если ты сегодня не лишишь меня невинности, я клянусь, что пойду, напьюсь, обдолбаюсь, или что там ещё делают в таком случае, найду первого встречного и сделаю это с ним. С меня хватит! Всё, — прошептала она горько, — с меня хватит. Увольняюсь и сваливаю!
Попыталась высвободиться и притихла, услышав искрящийся восхищением и смехом голос Вернона:
— Боюсь, ты ставишь опасные задачи, малышка. — И тихо рассмеялся, когда она сердито запыхтела и опять постаралась высвободиться. Когда он заговорил, его голос был наполнен трогательной нежностью. — Я всё понял, Эльза. Всё понял. Спасибо, что показала мне. Я ведь в самом деле всё это время любил тебя. И люблю.
Эльза вскинула голову и недоверчиво уставилась на него.
— Не веришь?
Она быстро отрицательно помотала головой.
— Не веришь. Сам слышу, как это странно и нелепо звучит. Давай лучше покажу тебе одно место. Тут неуютно и ты мёрзнешь. А там тепло и можно хорошо поговорить.
Ворон встал и крепко взял её за руку.
