Таруо выпрямился, закрывая обзор вранолюдам. На какой-то миг он забыл о вражде между кланами, о том, что они сотворили с провинцией Судза. Кем бы Ёмори ни были, ему не хотелось, чтобы они увидели ужас в центре комнаты.
Увы, он не мог загораживать проход вечно. Из-за его плеча выглянул Ханэ, и Таруо услышал, как часто забилось его сердце.
— Здесь ничего нет, — резко сказал Ханэ, обернувшись к спутнику. — Пошли, поищем его где-нибудь ещё.
— След привёл сюда, — возразил Казу. — Ханэ, ради всех богов, прекрати загораживать мне доро..
Казу подавился последними словами. Закашлявшись, он подался вперёд и вцепился Таруо в плечо. Мгновение спустя у него подкосились ноги, и вранолюд повис на нём, оттягивая плечо своим весом.
Нири прошёл вглубь комнаты, присел на корточки перед телом. Стряхнув почти потерявшего сознание вранолюда на руки его собрата, Таруо подошёл к брату.
Обура лежал на спине. Рваный разрез шёл от его горла и заканчивался чуть ниже живота. Судя по страдальческому выражению на лице вранолюда, он был ещё жив, когда его потрошили. От этой мысли Таруо стало дурно.
— Эта тварь прячет свой запах, — негромко сказал Нири, указывая на кровавое месиво вместо грудной клетки. — Вымазалась его кровью, сволочь. И вряд ли им ограничилась.
Сзади что-то грохнуло об пол. Вздрогнув, оба волколюда развернулись к угрозе, но это был всего лишь Казу, который не удержался на ногах. Он подполз к брату на четвереньках, остановился у руки Обуры и вдруг, схватив за запястье, стал щупать вену на тыльной стороне.
— Он… он же ещё жив, да? — странно улыбаясь, спросил Казу.
— Определённо нет.
Таруо толкнул Нири в бок, но тот только отмахнулся.
— Ты же чувствуешь, он уже начал коченеть, — безжалостно продолжал Нири.
Казу поднял на волколюда полный неверия взгляд. Улыбка словно приклеилась к его лицу.
— Может… может это и вовсе не он? Может, на него наложили морок, а на самом деле это не Обура?
Нири глухо зарычал. Он хотел что-то сказать, но в итоге только молча поднялся и направился к выходу. Он успел только добраться до проёма, когда там мелькнула хрупкая маленькая фигурка. Она пробежала так быстро, что Таруо не успел её разглядеть.
Нири рванул за ней не раздумывая. Миг спустя он шарахнулся обратно, зачем-то закрывая проход.
— Ты чего бегаешь одна? — с плохо скрываемым облегчением выдохнул Нири. — Я уже подумал, что…
— Нири, Шиёки пропал! — раздался дрожащий голос Хины. — Он сказал, что посмотрит на кирина и вернётся, но не вернулся!
После этих слов Ханэ резко побледнел. Он подскочил к телу Обуры и принялся лихорадочно его ощупывать.
— Здесь его точно нет, — тем временем продолжал увещевать Нири.
— Тогда почему ты здесь… такой?
Она попыталась прорваться — Таруо видел, как она прыгала перед Нири, — но её сил явно не хватало, чтобы сдвинуть волколюда с пути. Хина быстро это поняла и, в очередной раз подпрыгнув, повисла на шее Нири.
Волколюд схватил её, прижал к себе, не давая разглядеть больше.
— Что… кто это… там?
Вместо Нири ей ответил Ханэ.
— Мы не знаем. Есть вероятность, что это очень хороший морок, так что Обура это или Шиёки, не определишь.
Таруо услышал, как она полузадушенно пискнула, будто ей не хватало воздуха.
— Нири, оставайся с ними. Мы с Ханэ найдём эту тварь.
Он опасался, что Нири сейчас начнёт возражать, и придётся потратить время на спор с ним, но волколюд неожиданно легко согласился.
— Только не нападайте на неё вдвоём. Позовите хотя бы кого-то, когда найдёте, — Нири развернулся боком, всё ещё удерживая Хину так, чтобы она ничего не видела.
Возразил тот, от кого Таруо не ожидал услышать чего-либо в ближайшее несколько часов точно.
— Я иду с вами, — тихо, но твёрдо произнёс Казу. — Если это демон, я помогу его изгнать.
“Придётся следить за ним, чтобы не кидался вперёд нас. Он же сейчас и смерти не испугается. Может, он и не самый приятный вранолюд, но я не хочу видеть, как его разрывают на части”.
— Казу, поклянись Изанами, что ты сейчас не врал, — подал голос Ханэ. — Что ты хочешь изгнать это существо, а не героически самоубиться об него.
— Клянусь Изанами, — бесцветным голосом повторил за ним Казу.
“Как будто его будет волновать клятва, — фыркнул про себя Таруо. — Если он захочет умереть, он просто её нарушит”.
Казу направился к раздвижной перегородке, на ходу распуская волосы. Когда он встряхнул головой, в его руке сверкнул золочёный шнурок.
— Это ещё что? — скривился Нири.
— Симэнава, — глухо ответил Казу. Бледный и заляпанный чужой кровью, с лихорадочным блеском в глазах, он сам выглядел, как выходец из страны Мёртвых, которого надобно изгнать.
Выходя из комнаты, Таруо краем глаза заметил упавший веер Казу. Роскошная вещь лежала рядом с Обурой, перепачканная в его крови. Таруо хотел было сказать об этом Казу, но передумал. Вряд ли вранолюду сейчас было дело до какого-то веера.
На улице запах крови ощущался так сильно, что Таруо принялся рыскать вокруг в поисках ещё одного трупа. Услышав шорох, он поднял голову. Отступить не успел, и нечто небольшое, но очень проворное сорвалось с ветвей и прыгнуло прямо на Таруо, чуть не сбив его с ног. Казу выбросил перед собой руку — и в нарушителя со свистом полетел его шнурок-симэнава. Нечто с визгом повалилось в траву.
Таруо с рычанием придавил его к земле, навалился всем телом. Впрочем, в этом не было надобности: симэнава опутала существо с ног до головы, и оно могло только испуганно таращиться в ответ.
Казу и Ханэ бросились к нему одновременно и так же вместе застыли, едва заметив, кого поймали. Таруо не стал рисковать. Для верности придавив воронёнка ещё сильнее, волколюд угрожающе прорычал:
— Клянись Цукиёми, что это твой истинный облик!
— Клянусь, клянусь! — испуганно протараторил тот.
Таруо всё же немного помедлил прежде, чем слезть с него и дать Казу отозвать свой заговорённый шнурок обратно.
Шиёки резко сел. От симэнавы у него остались полоски на лице, медленно сходившие на нет. Окинув его взглядом с макушки до пят, Таруо не заметил на нём никаких глубоких ран. Только одежда была потрёпанной, будто мальчишка продирался сквозь заросли с шипами.
Птенец переводил растерянный взгляд с вранолюдов на Таруо, но не решался спросить, в чём, собственно, дело.
— Так там был не морок, — выдохнул Ханэ и опустился рядом с Шиёки, словно вместе с воздухом его покинули и силы.
Казу облизнул побелевшие губы, потянулся к поясу, чтобы достать веер, но нащупал лишь пустоту. Опустив взгляд, он пробормотал что-то себе под нос и не придумал ничего лучше, чем прикрыть рот ребром ладони.
