— Ты же приходила к нам в клан с дедом. Да, Крис? — пропел он.
Принцесса кивнула как завороженная. Но ей тогда было так мало лет, что осталось лишь смутное воспоминание.
— И как я тебя раньше не заметил? Ты очень красива.
Фивиреты одуряющее действовали на противоположный пол. Как ядовитые цветы окутывали своим ароматом, заговаривали чарующим голосом. Люди не могли противостоять их обаянию, но не симфы. Крис немного отстранилась от Этрика и нахмурилась, сообразив, что пытался сделать маг.
— Так что? Ты готова принять мою кровь? — усмехнулся Этрик, будто ничего не произошло.
— Если так нужно, то да.
Крис не поняла, почему Этрик ей подмигнул и стал таким довольным, как кот объевшийся сметаны.
— Тогда веди меня. Я редко бываю возле замка.
— Нужно куда-то идти? Почему нельзя здесь? — не поняла принцесса.
Фивирет как-то странно на неё посмотрел и глуповато улыбнулся.
— Это требует уединения.
Крис растерялась. Даже не представляла, куда можно привести фивирета, чтобы остаться наедине. Не в замок же. Вряд ли Дэниель разрешит подобное вторжение. Да и в убежище не стоило. Не хватало еще нарваться на вражеские отряды.
Этрик понял её замешательство, взмахнул рукой и открыл портал в пространстве.
— Позволь, мне об этом подумать, — произнес он, осторожно взяв принцессу за руку.
Крис без сомнений последовала за ним в портал. Первое, что увидела небольшой деревянный дом, уютно расположившийся под ветвями деревьев. Они будто обвили его, ласково прижались, обняли, как мать дитя. Окошко нежно оплел хмель, его зеленые соцветья сережками украшали стекла. Двери не было, только сплошная вьющаяся стена из ветвей незнакомого ей растения.
Этрик неожиданно обнял её за плечи и пропел над ухом.
— Это моё тайное убежище, — он мягко подтолкнул принцессу к двери.
Крис нырнула под водопад из листьев и едва сдержала удивленный возглас. Вся мебель состояла из живых сплетенных ветвей. Стены зеленели листвой, а ноги утопали в мягком травяном ковре. В углу живая кровать, оплетенная хмелем. И запах. Божественный запах леса.
— Здесь так…
Этрик не дал ей договорить. Он взмахнул рукой, и вместо покрывала постель зацвела маргаритками. Крис ахнула.
— Всезнающий, — вырвалось у неё.
— Я люблю маргаритки, — пропел Этрик. — Но ты можешь выбрать другой цветок. Я выращу его для тебя. Ты, например, очень похожа на ночную фиалку.
Крис покачала головой, пропустив комплимент фива мимо ушей. Красиво, конечно, но придется запачкать всю эту красоту кровью. Этрик вдруг развернул её за плечи к себе, наклонился и поцеловал. Принцесса удивленно отпрянула.
— Что-то не так? — прошептал мужчина, не отпуская ее плеч.
— Зачем? — захлопала глазами Крис. — Зачем ты меня поцеловал? Мы пришли сюда не за этим.
Этрик непонимающе нахмурился.
— Разве лучше свести всё к формальности?
Крис растерялась.
— Я не понимаю. Зачем поцелуи? Разве они как-то помогут?
Этрик какое-то время внимательно её изучал, удивленно подняв бровь, будто пытался понять серьезно она или шутит. Потом громко хмыкнул и, едва сдерживая смех, спросил:
— Цветочек, а как ты собиралась получить мою кровь?
Вместо ответа Крис скосила взгляд на рукоять кинжала за поясом. Этрик захохотал. Крис обижено нахмурилась, не понимая причины его веселья.
— Какая кровожадная, — заметил фив, отсмеявшись. — Крис, неужели ты действительно собиралась порезать мне вены? — продолжал веселиться он.
— Ты же сам сказал, что нужно кровью благословить «короля мира», — принцесса не понимала причины его веселья, от чего начиналась злиться еще больше.
Этрик же продолжал хохотать.
— Я что-то не так сделала? — зло бросила Крис.
— Ну, нельзя же все понимать так буквально. А после меня ты собиралась зарезать какого-нибудь беднягу хилфлайгона?
— А что нужно обязательно убивать?
Этрик еще пару раз хмыкнул и попытался взять себя в руки, ведь Крис уже зло на него поглядывала.
— Никого убивать не нужно и даже ранить. Есть другой способ смешать кровь, — спокойно начал пояснять он, но закончить не успел.
— Ни слова больше, мальчишка!
Этрик едва не подпрыгнул на месте от злого окрика дяди. Король фивиретов молнией ворвался в дом с перекошенным от гнева лицом. Следом показались его сопровождающие. В тесном пространстве живого дома запахло грозой.
— Я приказал тебе не вмешиваться! — закричал король на стушевавшегося племянника.
— Но, дядя, она даже не понимает, что нужно делать, — привычно огрызнулся Этрик.
— Это не твоя забота. Возвращайся в лес и не смей больше нарушать мои приказы! — Фагрус даже замахнулся, но вовремя остановил руку, не желая бить племянника при свидетелях.
Крис умоляюще взглянула на фива, который, было, уже направился к двери. Этрик замешкался у выхода, глубоко вздохнул, будто принял тяжелое решение и сделал шаг назад, гордо поднял голову, с вызовом посмотрел на короля и громко ответил:
— Дядя, мы должны помочь симфам. Это наш союзный долг. Ты не можешь оставить внучку своего друга без помощи.
Фагрус изменился в лице. Ярость уступила место обреченности и унынию. Он разжал ладонь и к ногам Этрика упал золотой медальон. Король посмотрел на племянника с грустью и надломленным голосом сказал:
— Ты вынуждаешь меня делать это.
Этрик перевел удивленный взгляд с медальона на дядю.
— Не нужно, — вырвалось у него.
Но Фагрус уже произнес имя руны. Возле ног Этрика проросли зеленые побеги, они стремились вверх, обвивая ноги фивирета. Закручивались по спирали и заключали Этрика в живую тюрьму. Он даже не пытался сопротивляться, только немым укором смотрел на дядю, пока зеленые ветви не скрыли его лицо.
— Спи, пока не настанет твое время, — услышала Крис шепот короля.
Крис не дышала все это время. Она знала, что фивиреты могли обращаться в деревья, но видела это впервые. Зрелище было не из приятных. Король наградил принцессу симфов тяжелым взглядом и молча пошел к двери в сопровождении притихшей свиты.
— Почему вы не хотите мне помочь?! — крикнула ему вслед Крис. — Вы же были другом моему деду. И предали его! Не помогли в войне с людьми, струсили! — голос срывался, от отчаяния слезы подкатывали к горлу. — И теперь… Вы же знаете, что их можно спасти, но опять предаете.
Фагрус замер на месте. Не оборачиваясь, приказал сопровождению выйти и вернулся к принцессе. Крис попятилась, заметив каким усталым и старым стало лицо короля.
