Марк даже присвистнул.
— Кажется третий лишний тут я, — хмыкнул он. — Счастливо оставаться. Не убейте друг друга.
И, насвистывая какую-то мелодию, вышел. Магда проводила его взглядом, осознавая, что даже рада, что Марк ушел.
Лекарь уже был рядом с ней. Смотрел хмуро из-под бровей и молчал. Потом вздохнул и привлек к себе.
— Ненавижу тебя, — пробормотала Магда, уткнувшись носом ему в плечо.
— А вот это вряд ли, к сожалению, — выдал Вард. — Хотя мне иногда тебя убить хочется, зараза. Нравится меня мучить?
Его ладонь легла на спину между лопаток. Магда чувствовала его тепло сквозь тонкую ткань рубашки. Тело переставало дрожать от холода, но по коже пробегали мурашки от наслаждения, потому что его пальцы неосознанно и нежно гладили вдоль позвоночника. Вард со вздохом закинул ее руки себе на плечи. Магда несмело обняла его, прижимаясь.
— Я буду ненавидеть объятия, когда все закончится, — буркнула она в грудь Варду.
— Так неприятно? — без эмоций спросил мужчина.
Боги! Это невозможно чувственно и оттого мучительно. Как он этого не понимает? Промолчала, только прижалась к нему сильнее.
Марк покинул замок, его путь лежал через раскинувшийся вокруг строения городок. Узкие улочки начинались чуть в стороне от резиденции Варда. Аккуратные деревянные дома с покатыми крышами в пару этажей самые ближайшие к замку принадлежали зажиточным горожанам. Здесь селились придворные и военные, которые успели обзавестись семьями или те, кто предпочитал город комнатам в замке. Некоторые дома уже взрастили целые поколения в своих стенах и переходили от отца к сыну. За ними любовно ухаживали. Если чем и отличался город у замка от других подобных селений Симфонии, так это тем, что каждый двор выделялся вычищенными, разукрашенными яркими красками стенами домов, резными крылечками и ставнями, аккуратными ровными оградами и ухоженными палисадниками. И это не зависело от зажиточности горожан. Дома свои жители города у замка — Арчитивитус — любили, холили и лелеяли.
Вычищенная, выложенная камнем мостовая привела Марка к центральной круглой площади селения, вокруг которой коваными вывесками заманивали к себе различные ремесленные лавки и магазины. Опознав по геральдической вышивке на плаще магистра другого домена, горожане на миг застывали, открыв рты, а после поспешно кланялись правителю. Марк не обращал на них внимания. Никогда не любил излишнего раболепия. Но, видимо, такова его судьба, с которой он долго не хотел мириться.
После диверсии Магды пришлось объявить о болезни магистра Речного источника и спрятать Лиса от греха подальше. Даже не представлял, как объяснять придворным причину его состояния. Закинутая и отложенная на потом проблема с магистерством в двух доменах стала перед молодым фивом как никогда остро. Марк прекрасно понимал, что ее нужно решать, но до сегодня не представлял как.
Кольцо симфов весьма своеобразный артефакт. Оно всегда выбирало сильнейшего мага, отдавая предпочтение тем, в ком течет кровь магических рас. Марк по сравнению с людьми был невероятно силен магически, как и его брат. Они с Вардом с детства знали, что когда-то их выберет кольцо. Их готовили к роли правителей. Кольцо никогда не меняет своего выбора. И покидает хозяина только после его смерти. Об этом Марк не думал, когда покинул «королевский двора» и явился в Речной. Ужас своего положения осознал только, когда его выбрало второе кольцо.
Ругал себя тогда последними словами. Он должен был предугадать такое развитие событий. Отец предупреждал его, но Марк не внял предостережениями и вляпался по полной. До недавнего времени проблема с двойным магистреством не имела решения, но если кто-то мог поменять выбор артефакта, так только потомок его создателей. И молодой фивирет это понимал.
На пути к порталу мысли молодого магистра то и дело возвращались к Магде и брату. Ему достаточно было одного взгляда и одного вдоха, чтобы понять, что леди Феникс больше не принадлежит ему. Но Марк не чувствовал себя обманутым и разочарованным.
Перегорело все внутри, наверное, еще в тот день, когда Магда попыталась украсть у него кольцо, когда к своей досаде понял, на что она способна. Хотя сегодня осознал, что готов ее понять и простить. Девушка напоминала загнанного в угол зверя и оттого бросалась на всех без разбору.
Марк чувствовал себя виноватым за бой на ристалище. В начале думал, что Магда притворяется и бой выведет ее на чистую воду. Но быстро сообразил, что это не так. И если бы не представлял Домерка на ее месте — вообще не смог бы ударить всерьез.
Вспоминал перепуганные глаза девушки, ее слезы, которые видел впервые, и ощущал себя последним придурком. Магда явно не притворялась. Обессиленная, лишенная магии, раненная и избитая им леди Феникс напомнила Марку Флору, любимую младшую сестру. И в той драке Марк вынуждено примерил на себя роль ее обидчика, поэтому не таил обиду на учителя за устроенную им с братом знатную трепку.
Но все же своим поступком Магда разрушила хрупкие отношения, которые им удалось построить в Речном. Столько всего передумал после ссоры с этой неугомонной девицей.
Сначала злился. Стоило посмотреть на спятившего Лисандра, как злость удушающей волной поднималась с новой силой. Потом даже немного ревновал, когда увидел ее в объятиях брата.
Ведь пару недель прошло всего, а Магда уже липла к хилфлайгону. Влюбилась в Варда как кошка. И как братец этого не понимает? У слишком эмоциональной леди Феникс не получается скрывать собственные чувства. Ее выдает слишком живое лицо. Марк какое-то время наблюдал за ее медитацией, вернее за мимикой девушки, которая менялась как пламя костра, и удивлялся, как ей удалось обвести его, лучшего ищейку убежища, вокруг пальца.
Вард тоже красавец. Только лечит ее он, как же. Марк хмыкнул. Раньше младший такими щенячьими глазами смотрел только на Дамаск. А теперь стоило заикнуться, что одной наглой воровке плохо бледнел и, бросив все дела, мчался на помощь.
Брат явно влюблен в Магду. У него это на лбу написано большими буквами. По крайней мере для Марка это очевидно. Только младший никогда не признается в своих чувствах, так как считает себя связанным обязательствами с другой. И Магда на этот раз сломает зубы о его хилфлайгонское упрямство. Если, конечно, не помочь им.
Бездна! Как Вард вечно умудряется отбивать у него женщин? Лекарь же чуть ли не святой. Правильный со всех сторон, как ни посмотри. Марк злился на Варда. Но не Магда тому была причиной. Младший невольно обижал единственную женщину, которую сам фивирет когда-то любил.
И глупое сердце до сих пор реагировало бешенным стуком на приемную сестру. Дамаск ни капли не изменилась, стала только красивее и взрослее, серьезней и мудрее. Как Вард может так с ней? С юности же стоял между ними, бесил своей безответной любовью к девушке, которую Марк считал своей чуть ли не с того момента, как отец привел ее в дом. Брат влез в их отношения, добился взаимности от Дамаск. И что? Теперь просто повелся на несчастные глазки самой главной интриганки Симфонии, которая искренне считает, что цель оправдывает средства и пойдет по головам для достижения цели.
