Зачерпнув бульон, авантюрист свершил пробу, посмаковал и тактично, так чтобы не тянуло на наезд, произнёс:
— Сушёное мясо — это не то. Правильный бульончик — он из свежей дичи. Особенно камышовые куропатки хороши.
Элианора на комментарий не отреагировала, по причине незнания человеческого языка.
— А по мне очень хорошо вышло, — работая ложкой, возразил Грин.
Не став отстаивать свою позицию, Брег оценил взглядом нашу щиплющую траву лошадь.
— Через пару дней лошадь придётся оставить, а лучше съесть. Точнее, подъесть. И вообще, кто выдумал для лошади такую дебильную кличку. «Плотва», — с трудом выговорил авантюрист иноязычное слово.
Кобыла подняла голову, посмотрела на него и недовольно фыркнула.
— Запомнила, однако, — удивился Брег.
— Схарчить лошадь не позволит Элианора. Да и мне, признаться, эта идея не нравится, — произнёс Антон.
— Ну а я что говорю. Доведём её до Поселка, делов-то, — тоном профессионального подхалима, сменил пластинку Брег.
Набравшись решимости, я задал мучающий меня вопрос:
— Сегодня будет «Сияющий разум», да?
— Ваша прозорливость достойна похвалы, — получив от эльфийки свою порцию супа, ответил Антон.
От этого ответа всё во мне, как внешне, так и внутренне, начало принимать столь упаднический и кислый вид, что Брег посчитал нужным пошутить:
— Эй, эй, стой дорогой человек! У меня же суп прокиснет от твоей негативной ауры!
Антон, решив вероятно меня подбодрить, произнёс:
— В этот раз будет не так тяжело.
— Это ещё почему? — удивился я.
— После первого раза вырабатывается частичная адаптация к токсинам, — принялся объяснять маг. — Также, рядом буду находиться я, отчего ты не будешь спонтанно просыпаться. В этот раз сделаем всё чисто. Через двое суток выведем тебя из сна, подлечим и выключим ещё на сутки. А дальше — мелочи жизни.
— Что я буду учить на этот раз? Магия? — приободрившись, поинтересовался я.
— Анекдоты, пошлые истории, скороговорки, ругательства, народные песни, — с самым серьёзным видом, принялся перечислять Антон. — Если наш язык для тебя неродной, это ещё не повод над ним издеваться, — строго добавил он.
Сказанное выбило меня из колеи. По мне, так за месяц другой я причешу произношение и без всякого зелья.
Считав информацию с моего хмурящегося фейса, Антон пояснил:
— Моя задача сделать тебя неотличимым от аборигена. А это, поверь, непросто. Точнее даже, невыполнимо. Будешь косить под южанина. Они те ещё отморозки с кривым говором, прокатит.
— Лойт говорил, что такие как я могут осесть на соседнем материке, — решил я осторожно провентилировать тему.
Антон огорошил.
— Это тебе говорил не Лойт, а Брег. И говорил не от балды, а потому что я его попросил. Хватит ломаться, доедай и приступайте. Кстати, познакомься со своим сегодняшним учителем, — кивнул маг на Брега.
Облизав ложку, авантюрист хмыкнул и задорно насвистел в бороду:
— Баба к гоблинам ходила кур на камушки менять, баба гоблинов любила за разок аж целых пять!
Страдальчески вздохнув, я принялся за порядком остывший суп.
* * *
Ночь выдалась ясная и безлунная, отчего звёзды на небе светили ярко, а само небо напоминало тёмно-фиолетовое полотно, расшитое мириадами драгоценных камней.
Лёжа на спальнике у костра, Антон молча любовался небом, слушая в процессе нежную переливистую мелодию, которую Элианора извлекала из самодельной флейты. Несмотря на грубоватый инструмент, музицирование давалось эльфийке на удивление хорошо.
В темноте послышались шаги. От единственной имеющейся у отряда палатки к костру подошли Грин и Брег. Здоровяк-авантюрист подкинул в костёр парочку сучьев и осторожно присел в самое настоящее сплетённое из ветвей кресло. Несмотря на видимую хрупкость, оно уверенно выдержало его вес.
Грин, усевшись на второе сделанное эльфийкой кресло, с гордостью доложил:
— Семь часов продержался. Народный фольклор зашёл особенно хорошо.
— Такой талант пропадает, — с деланым сожалением добавил Брег.
Какое-то время сидели молча, слушая флейту и наслаждаясь видом пляшущих языков пламени.
Внезапно Грин встрепенулся:
— Со мной хочет связаться посредник, — сообщил он.
— Соглашайся, что поделать, — без какой-либо мотивации, проворчал Антон.
— Я пойду дровишек наберу, — подорвался с кресла Брег.
— Сиди. Попробуем повысить твою устойчивость к сладостным обещаниям, — совершенно непонятно произнёс Антон.
Брег послушно опустился на кресло. Ему было откровенно любопытно посмотреть на Посредников, которые, как он знал, имеют дело лишь с большими магическими шишками. Также прозорливый авантюрист предположил, что дозволение остаться как-то связано с иномирцем и посёлком добытчиков, в который они должны попасть через несколько дней.
Из-за темноты пространственное смещение возникло как-то сразу, без воздушных волн и молочного тумана. Полившийся из него голубоватый свет, как оказалось довольно яркий, подсветил землю, создав завораживающее зрелище.
Поклонившись присутствующим, Мидия официальным тоном произнесла:
— Буду краткой. Инициатива моего визита исходит от гильдии Посредников и никак не связана с вашими текущими делами. В гильдию поступил запрос на поиск Старшего лича Шарто Нагари. За любую связанную с ним информацию будет выплачена щедрая награда.
Услышав о Старшем личе, Грин аж засопел. Ему немедленно захотелось разразиться комментариями, однако, старик сдержался, требовательно посмотрев на Антона.
Брег же сидел с каменным лицом, напоминая крестьянина попавшего на премьеру столичного театра. Мол, что не покажут, всё интересно.
Элианора, прекратив играть, принялась «настраивать» свой музыкальный инструмент. Размотав завязки, она разделила флейту на две половинки и принялась изменять её форму небольшим ножом.
— Да… И сколько дают? — с ленивым безразличием поинтересовался Антон.
— Зависит от важности информации. Если она поможет хоть чем-то, от ста платиновых динаров, — уклончиво ответила Мидия.
Что-то обдумав, женщина в белой маске добавила:
— Если заказчику удастся встретиться с объектом поиска, оплатой за информацию послужит Заарано страдо, оно же — Сердце дракона.
Со стороны эльфийки раздался звук треснувшего дерева. Грин закашлялся, как-то особо неудачно поперхнувшись слюной. Брег засопел, после чего издал губами неприличный звук. Осознав что облажался, он виновато хрюкнул в бороду:
— Ой, извините.
