— Так, ты толком не можешь рассказывать, верно? Отвечать «да» и «нет» можешь?
Октавио, прислушиваясь к себе, неуверенно кивнул.
— В приказе так и было сказано, что это должна быть она? Прям по имени?
Вампир замотал головой.
— Привязка к вещи? В том смысле, у неё или на ней такая-то вещь?
Кивок.
Эльф удовлетворенно фыркнул. Видимо, приказ отдавался в спешке и на эмоциях: продуман был не до конца. Все оказалось проще, чем он поначалу представлял.
— Так делов-то?! Скажем ей, уговорим отдать. В конце концов, отнимем, если воспротивится, и отдадим эту вещь хоть парню, хоть любому встречному — до постоялого двора не так уж далеко.
Октавио, спрятав лицо в ладонях, затряс головой.
— Ну как ты не понимаешь? Я в любом случае жить после этого не смогу…
Отчаяние в голосе друга убедило Ластиэля, что продолжать настаивать бесполезно. Стараясь раньше времени не унывать, он сел рядом с Октавио, направив взгляд на будущую жертву друга, и глубоко задумался. Если исходить из того, что было ему известно о дамнарах — шансов у девицы не было никаких. С другой стороны — Октавио являл собой живое подтверждение тому, что нечто могло пойти иначе. А значит, вероятность достучаться до князя все-таки была.
«Чем же так разозлила его эта девица? Очевидно, что она сбежала… Влюбился, а она отказала? Это состояние ему физически недоступно… Да и при желании обладать велел бы вернуть её, а не убить. Что-то украла? Слишком суровое наказание за такое, даже для дамнара. Чем-то обидела? Тогда наверняка прибил бы на месте… Да и ушла от Итернитаса не так уж далеко — мог бы любого из своих волков по следу пустить. Хотя, нет, с ними же нет ментальной связи… Да и почему не прилетел сам? Старый князь, по слухам, любил поквитаться лично…»
Так они просидели в размышлениях почти до конца перевязки. Зачарованный кувшин, который был среди вещей беглянки, натолкнул эльфа на мысль. Он видел такие в кабинете Селфиса. Тот проговорился, для чего их использовал его младший брат. Но и девица, и её спутник были людьми — свежая кровь им ни к чему. Чтобы продать зачарованную вещицу — нужно идти севернее, в город, а их путь лежал в глухую чащу. Неспроста…
— Как думаешь, он ведь захочет посмотреть или послушать?
Октавио передернуло, и эльф услышал обреченный стон.
— Я не из праздного любопытства спрашиваю… Рискованно, конечно… Но ты говорил, что он отличается от твоей семьи… Сколько у нас времени?
— Сегодня до полуночи, — Октавио с надеждой поднял глаза на друга. — Ты что-то придумал? Что мне делать?
— Тебе, мой друг, быть поблизости, навострить уши и держать себя в руках до последнего. И кому угодно, молиться, чтобы дамнар захотел ментально поприсутствовать в твоей голове в последние минуты её жизни.
⋆☽ ◉☾⋆
«Первая Матерь, как же я устал! Ну почему это все свалилось именно на мои плечи? Я же никогда к власти не стремился, ни в Вириди Хорте, ни здесь. Селфиса править готовили чуть ли ни с пелёнок, из меня же просто пытались слепить хоть что-нибудь путное, пока их нравоучения не стали вызывать отторжение… Когда к отцу перебрался, с его бессмертием и жадностью до единоличной власти, я так и думал, что всё и будет идти своим чередом. Защитить от ужасов тех, кто мне дорог было достаточно. Что мне дело до остальных? Я привык отвечать бесчувствием на ненависть толпы. И выполнять приказы отца, будь они не ладны… В том же безразличии, близком к апатии, мне доводилось быть и палачом… Так почему же сопровождающее меня годами равнодушие в такой критичный момент дало сбой?
Хотя, нет. Сейчас я не до конца с собой честен. Принесение в жертву невинных людей по прихоти или извращенному желанию всегда вызывали неприятие. Если бы ни это чувство — мы бы не встретились и не подружились бы с Олафом тогда давно… Когда было всё так просто. И если бы не оно, я бы не запрещал кнехтам отца творить кровавые непотребства, как они развлекались во время его правления…»
В коридоре послышались шаги, и Сет отвлекся от дневника. В комнату зашел Олаф.
— Ты что до сих пор не спишь?
— Мои волки Мавку раскопали по твоему приказу. Целехонька, хоть и дрожит. Мертвячка — что ей сделается. Еле уговорили поближе к замку прийти. К груди руки прижимает, что-то прячет — тебя требует.
Сет измученно потер глаза. Поиски сатира ни к чему не привели. Мавку он сам велел достать — болото не могло само так засохнуть в одночасье, была вероятность, что там найдется подсказка.
— Дай мне несколько минут, я спущусь к озеру.
Когда Олаф удалился, Сет вновь взялся за перо. Слишком многое произошло за столь короткий срок — делая записи он успокаивался. И надеялся таким образом распутать тугой клубок колючих чувств, не дающих покоя.
«Ох, как же мне не верилось! Несмотря на шестое чувство, не верилось! Я раньше никогда так не сомневался в собственном чутье! Ну как?!
— Помочь… Ты знаешь, зачем я пришел, старик?
Я тогда обернулся, заглянул ему в глаза. Видать, опять потемнели — ну когда я научусь это ощущать? Всемир судорожно вздохнул, качнулся, но взгляд не отвел.
— Видать, не с добрыми вестями пожаловал.
— Мне нужно напитать Итернитас. Ты понимаешь, что это значит?
Люди были наслышаны. Даже дети — и те понимали. Прижались к родным еще крепче, хотя, казалось бы, куда ещё… И всхлипывать начали так тихо, давясь подступающим горем… Настолько тихо… А я чуть было не оглох от этого. Как? Как отцовский Жрец умудрялся выбирать жертвы? Чтоб мне провалиться тогда на месте…
— Много?
Я даже не сразу понял, что Всемир ко мне обращается, и о чем он вообще спрашивает. Откуда я знаю? Я раньше такого не делал. Десяток? Пятерых? А один или двое, это много, или нет?! Да я и представления не имею, сколько было бы достаточно!
Собственно, я лишь смог развести руками в замешательстве. Всемир молчал. А я разрывался изнутри, подумывая, не пробить ли мне чем уши, лишь бы не слышать эти тихие всхлипы. Вероятно, насквозь через голову… Как же у меня болело внутри! Почему?! И как мне нужна была хоть какая опора!
Мне иногда кажется, что я застрял где-то там. Около озера Вейриегеланг. Сколько же мне было? Пятнадцать? Шестнадцать лет? Внутри был бунт, но я заставил себя подчиниться. Итернитас уже тогда крепко меня поймал, но после этой проклятущей воды уже сросся с моим весселем. Сколько раз я корил себя за то, что не сразу понял, куда попал! Был окрылен знакомством с родным отцом и опьянен появившейся силой. А надо было сигануть в первый же портал и бродить по мирам, впитывая всё новые и новые знания…
Но мне нужна была опора. Раньше я во всем полагался на Аэлдулина и Селфиса. Затем, когда был вырван из привычной беззаботной среды, я потерялся… Флаум не дал мне совсем уж сникнуть духом. Вскоре я встретил Отца, и обрел новую семью, со всеми вытекающими последствиями. Моим ориентиром стал отец, что, в общем-то, довольно логично. Особенно если учесть, что мы с ним были единственными дамнарами на Вириди Хорте.
