И какой ужас меня обуял, когда я узнал, каким именно образом их мир пришел к гибели… Настолько, что его покинул демиург… И Итернитас во главе со старым князем и его жрецом стали казаться настоящей угрозой.
А затем, когда старого князя не стало… Ничего не произошло. Собственно, да, все мы можем ошибаться, и мой светлоокий друг не исключение. Ферджина, конечно, было жаль, но он знал о последствиях и сам сделал выбор. Казнь некроманта для меня сюрпризом не стала. Признаться, я выдохнул с облегчением, когда он сгорел. Его дух, правда, всё ещё привязан к острову. Тем не менее за молодым князем я особого рвения беспорядочно поднимать мертвецов не замечал, и это меня подуспокоило. После смены власти он не нарушил слово — и продолжил помогать мне осваивать хаос, за что я ему премного благодарен. Но со смертью старого князя замок будто пробудился… И его энергетические корни смогли пройти под водной преградой, и стали расти… Собственно, у Селфиса как раз начали получаться его эксперименты с добровольцами. И настал мой черед снова пугаться за судьбу Атиозеса и держать слово, данное Селфису.
Вспомнив выражение лица эльфа, когда тот говорил о своих братьях и реакцией на него самого, Багхес цокнул языком и скрестил руки на груди. Несоответствие в правде эльфа с тем, что он сам, благодаря созданиям населяющим Атиозес, считал правдой, терзало сатира.
— Сомнения… Ох, какие же сомнения разрывают меня изнутри, мой молчаливый друг! Я пока ещё не понял в чём, но ощущаю себя обманутым, хоть эльф и не соврал мне за это время ни разу. Недомолвил — да… Но нельзя ведь быть со всеми абсолютно честным?! Или можно? Я не могу утверждать, что я очень умен… Но я нарочно порой разыгрывал роль простака и повесы. Рядом с такими люди часто забывают об осторожности и бывают несдержанны… И я стал отчетливо видеть, что он меня именно что терпит. Разве можно назвать другом того, кто тебя раздражает до скрежета зубов?
А потом Леди Руасил оказалась прикована к постели, и я уже сомневаюсь, что она придет в сознание… И у Джастина в теле, оказалось, всё ещё есть душа. Селфис и бровью не повел, прося меня подтолкнуть изменения… Пусть я плохо представляю, что происходят с душами после, но ведь главное — как они прожили жизнь? А Джастин далеко не самый худший представитель… Поправь меня, если я ошибаюсь…
На холку пегаса с дерева упал осенний лист, пощекотав шкурку, и тот стал энергично стряхивать с себя это ощущение, быстро закрутив головой и гривой, а затем проведя эту дрожь по телу до хвоста.
— Вот и я сомневаюсь, а к тому ли из братьев я обратился за помощью… Если так разобраться, с клыкастым меня тоже многое роднит… А теперь, благодарю тебя за беседу, и прошу меня простить. Скоро время ужина, совет на какое-то время покинет здание, а мне не хочется сейчас сталкиваться ни с кем их них… И покоя мне не дает Итернитас. Наврал мне эльф, или нет, а итоги подводить всё равно придется рядом с этим замком.
Сатир встал, отряхнулся от прицепившихся к шерсти сухих травинок и листов. Еще раз погладил пегаса и, вновь проверив, что останется незамеченным, развоплотился, устремляясь к Итернитасу.
Глава 35. Кони рогатые
Сет задумчиво разглядывал спину Джастина, не зная, как относиться к увиденному.
К сожалению, кровь дракайны, на глину, облепившую разум брата, не повлияла ровным счетом никак. Но регенерации тела помогла. И озадачила одновременно.
Ещё после самого первого переливания дело пошло на лад. Чёрная сеть паутины стала бледнеть и будто бы втягиваться обратно. Поздним вечером накануне прибытия магов, тьма полностью растворилась. Оставалась лишь небольшая покрасневшая область около поясницы, как раз в месте, где когда-то Джастин был оцарапан тварью. И в месте старых ран стала проступать мягкая зеленоватая чешуя.
— Это те побочные эффекты, о которых говорилось в энциклопедии? Он теперь весь таким покроется?
Сет поднял взгляд на присевшую рядом озабоченную служанку. Она с ног до головы укуталась в меха и протягивала ему запрошенный пинцет и миску.
Вместо ответа, он поддел одну из чешуек, срезал ножичком вместе с верхним слоем кожи, и положил в приготовленную тару, не спуская глаз с этой небольшой ранки.
Ждать долго не пришлось. Кожа за несколько мгновений отрастила новую чешуйку, взамен утерянной. Сет устало потер глаза и начал вставать.
— Кажется, стоит временно прекратить доить нашу змейку.
Служанка ничего не ответила, только вынесла миску в лабораторию. Сет разочарованно скрестил руки на груди. Он так и не удосужился узнать её имя за все это время. Старательно напрягал слух, стоило столкнуться с кем-либо, кто мог эту девку хотя бы окликнуть… Но не везло. А сама она была неразговорчива и держалась тише мыши. Он даже не решался залезть в её память, хоть считал себя обязанным сделать это. Слишком уж она была печальна. И почти постоянно витала где-то в облаках, но при этом незамедлительно кидалась исполнять его распоряжение, стоило ему начать говорить. «Боится, что передумаю и казню? Или рада бы сбежать из мира своих грёз?»
Дверь тихо отворилась, и в ледник вновь зашла служанка.
— Ты что спать не идешь?
— Вы не отпускали, да и сама сейчас не усну. Беспокойно мне, — бесцветным голосом ответила Еся, старательно избегая взгляда Князя.
Она предполагала, совершая побег, что он будет сердит на неё, но чтобы казнь… Да ещё и руками ни в чем неповинного Октавио. И после слов Ластиэля о намеренном внушении ей нужных князю чувств Есения много времени проводила в размышлениях и воспоминаниях, смотря на все происходившее с ней до этого времени, немного стерев белую пелену наивности с разума. И начинала потихоньку жалеть, что предложение эльфа отправиться с ним разбилось о желание Князя вернуть её. Хоть на Ластиэля и на Ярека она все еще была обижена, несмотря на обстоятельства. Слово порой может ранить сильнее ножа. А пренебрежение и вовсе разрезать те незримые нити, что связывают любящие сердца.
— Мне тоже тревожно… — утомленно признался Сет. Он был совершенно вымотан за эти дни, полные страха за Джастина. И теперь, когда вот-вот всё должно было решиться, он был чрезвычайно взбудоражен, хоть и понимал, что ему самому стоило бы прикорнуть хотя бы на пару часов. Моральные и физические силы ему ещё понадобится, когда прибудут представители совета.
Поскольку условия ему будут озвучены только когда маги доберутся до Итернитаса, он понимал, что будет прижат к стенке. Вероятность, что ему предложен обычный товарно-денежный обмен была слишком призрачной — иначе бы информацию о цене передал бы Вилфред. Но он привез только сообщение о дате встречи, да лекаря для Силавии. Этот маг уже покинул стены Итернитаса, как только эльфийка очнулась и лихорадка отступила. Слишком уж тяжело было оставаться в замке, да и находиться на проклятом острове явно не доставляло магу удовольствие. Его убыли оплачены семьей эльфийки, и он действовал без специального указа совета. Но раскрывать подробности отказался. Сет не настаивал — ему было абсолютно достаточно того, что она не уйдет в Долину Теней раньше отмерянное ей срока.
