К ним подскочил мужичок с длинной расчерченной лентой. Сет кивнул в сторону девки. Портной с безразличным выражением лица подошел и начал её замерять. Есения задергалась и попыталась отстраниться, уворачиваясь от чужих рук. Тогда портной кликнул, и из подсобки вышел здоровенный детина и двинулся в сторону Есении с грозным видом, намереваясь схватить. Та испуганно пискнула и спряталась за спину князя, недоумевая от происходящего.
Сет словом остановил торговца и сам занялся выбором тканей. После отреза нескольких дорогих, велел показать лен, хлопок и шерсть, вопрошающе посмотрев на спутницу.
— Ну что, теперь дашь себя измерить?
— Не надо меня измерять, я сама пошить сумею. А зачем он того увальня позвал?
Сет вздохнул. «Похоже, девка действительно не понимает ничего. Как вообще до своих лет дожить умудрилась?»
— Торговец принял тебя за невольницу. Громилу позвал, чтобы тот удержал тебя, кабы не сбежала и чтобы не дернулась.
— А сейчас мы все что, разве не невольники? — с укором и некоторой обидой в голосе бросила князю девушка.
— Так добровольно же за мной пошли, — приподняв бровь сказал князь.
— Так обманом же решение принять заставил, — парировала Есения.
Сет смерил её тяжелым взглядом. Язык за зубами девке удавалось держать далеко не всегда, и это изредка раздражало.
— Ты действительно разницы между рабством и услужением не видишь? Позволь, покажу тебе кое-что. Только держись рядом, а ещё лучше под руку.
Есения упрямо сжала губы, заведя руки за спину. Князь ухмыльнулся. Велел Кэйе продолжить разбираться с тканями, и вышел, бросив взгляд на девку. Есении ничего не оставалось как пойти следом.
Они прошли несколько улиц. Город постепенно мрачнел, становился безлюднее. Стала чаще встречаться стража, недоверчивым взглядом смерившая князя и пытающуюся поспеть за ним спутницу. Через несколько поворотов между узко стоящими зданиями, спутники вынырнули в густую толпу.
Есения потеряла князя из виду и в растерянности стала крутить головой. От осознания, куда попала, в ужасе закрыла рот рукой в безмолвном крике.
На вращающимся помосте стояла обнаженная простоволосая девушка с потухшим взглядом. Торговец людьми что-то выкрикивал в толпу. На невысоких площадках, как товар на полке, стояли невольники с табличками на шеях. В клетках тоже были люди. Те из них, в чьих глазах ещё оставалась непокорная искра, были с израненной от кнута и побоев кожей. На лицах нескольких мужчин были свежие клейма.
Есения оцепенела, боясь пошевелиться, будто бы движение сразу могло перенести её на один из помостов с обреченными. Сердце резанула жалость. Звук кнута, щелкнувший в отдалении будто бы обернулся вокруг её горла невидимой удавкой. Он машинально поднесла руки к своей шее, желая помочь воздуху проникнуть дальше, и заодно убедиться, что кроме повязки на ней нет никаких пут. Из глаз брызнули слезы сострадания.
К ней подскочил пузатый мужичок. Глядя сверху вниз на девчонку, он воровато осмотрелся и, не увидев рядом с ней хозяина, рывком схватил за косу, разворачивая и тяня на себя. С силой разжал челюсть девки, заглядывая в рот. Еся начала вырываться. Мужик лишь что-то одобрительно проговорил и потащил девку в стороны пустой клети. Наконец ей удалось справиться со сдавливающим горло ужасом, и она закричала, но в толпе на неё не обращали никакого внимания. Лишь некоторые безразлично покосились в сторону шума.
За запястье мужика ухватилась рука с заостренными ногтями и сильно сжала, так что тот охнул и выпустил добычу.
— Сгинь! — прорычал Сет, сверкнув глазами и не пряча клыков, трясясь от ярости и стараясь обуздать энергию смерти. Он не ожидал, что настолько сильно будет желать прибить торговца на месте, хоть сам парой минут ранее договорился с ним за пару момент слегла припугнуть девицу.
Есения, не слушая, как торговец рассыпается в извинениях, уткнулась лбом в грудь к князю и расплакалась. Она уже почти видела себя вместо той, простоволосой. Успела мысленно проститься с братцем и броситься в ближайший омут с камнем на шее. Ужас начал отступать и сменился облегчением, стоило ей осознать свое спасение. Сейчас она была как никогда рада его близости.
Сет выпустил занемевшую руку торговца, которого наградил напоследок меткой — если торговец вовремя её заметит и обратится к лекарям, то может и выживет. Мгновенно забыв о нём, воспользовался удачным моментом и приобнял рыдающую девушку. Торговец, пятясь, задел путника в плаще, скрывающем голову. Тот обернулся, поправил капюшон и отошел в сторонку, исподтишка поглядывая на стоящую в обнимку парочку.
— Ну вот, мы только пришли, а ты уже, кажется, насмотрелась… — с укоризной насмешливо сказал князь. — Говорил же, возьми меня под руку.
— Как так с людьми можно? Как вы это допускаете? — рыдая пробормотала Есения.
— А каким образом я могу этого не допускать? Этот город на другом конце мира. Мне неподвластен.
— Сделайте что-нибудь! — не отрываясь от груди, выкрикнула девушка, стукнув его кулаком.
Сет тяжело вздохнул.
— Что сделать? Ну хочешь, я всем, кто не в цепях, глотки вспорю…
Есения в ужасе завертела головой, продолжая прижиматься.
— Ну, или смертью дотянусь — они ничего почувствовать не успеют, если тебе этих тварей так уж жалко. Только всё равно толку не будет.
— Нельзя так! — Есения отпрянула, сжав кулаки и с вызовом заглядывая Князю в глаза. — И почему не будет?
— Да потому что уже через несколько дней всё вернется на круги своя. Одних убьешь, вторых освободишь — на их место другие придут, — печально проговорил дамнар.
Девушка перевела взгляд на брусчатку в бессилии качая головой, оказываясь верить в услышанное. Кажется, что она уже и сама знала ответ на свой следующий вопрос.
— Кто все это учинил, кто надоумил?
— Поверь, люди с этим сами как-то справились. Идея взять под контроль другого не нова. Способы только частично отличаются от мира к миру, из века в век, — Сету начал рассматривать свою руку, будто бы она могла помочь подобрать слова. — Вы можете бесконечно обвинять в происходящем кого угодно. Время, обстоятельства, Богов и монстров, вроде меня. Но почему-то никогда не признаете то, что самым страшным чудовищем может оказаться человек.
◦ ☽ ◯ ☾◦
По возвращении к повозкам, обнаружили лишь стоящего рядом Олафа, всматривающегося в толпу. Вожак явно нервничал, но, несмотря на это, всё же заметил заплаканный вид девушки, и обратил внимание, со стороны какой улицы они вышли. И без того взвинченный, не удержался, резко, еле сдерживая закипающую кровь, встал перед Князем и рявкнул:
— Ты что над девкой издеваешься? Не того поля она ягода, чтобы тебя развлекать!
— За языком-то последил бы! — ощетинился Сет. — А то может и вправду развлечься стоит, чтобы хотя бы было за что твои упреки выслушивать.
