— Я никогда не была против заплатить за вид, — сказала Минти, обведя ложкой вокруг. — Я лучше выпью кофе на площади Святого Марка или наслажусь видом Пантеона, чем сэкономлю пару евро и проведу время в какой-нибудь аллее, любуясь унылой кирпичной кладкой.
— Это может стоить гораздо дороже, чем пара евро. — Лука покачал головой. Она понятия не имела, насколько привилегированна. Даже Лука, который вырос в комфортных условиях, управлял очень выгодным бизнесом, путешествовал первым классом и носил костюмы, сшитые на заказ, возмущался местными ценами. — Не все могут позволить себе кофе за десять евро.
Несколько мгновений Минти не отвечала, сосредоточившись на супе. Потом она произнесла низким голосом:
— Джо всегда говорил, что я избалована.
Она попыталась придать всему шутливый тон, но веселья не вышло, а Лука ощутил непривычное желание разыскать Джо и заставить его извиниться. И пустить в ход кулаки, если потребуется.
Ни один мужчина не имеет права гасить свет в этих ярких глазах или превращать уверенную смеющуюся девушку в девушку, полную сомнений в себе.
Этот мужчина явно полный дурак. Он так и сказал, но Минти только покачала головой.
— Забавно, не так ли, что вещи, которые любят в тебе одни люди, другие презирают? Спайку нравилось все — доверительный фонд и предки, которые сражались за Чарлза I и привели к трону Генри VIII. Барти принимал это как должное, потому что сам принадлежал к этому миру. Джо, напротив… — Она покачала головой. — Дело было даже не в моем происхождении, а в деньгах. Которые я сама не зарабатывала. Мы всегда летали бюджетными авиалиниями и останавливались в отелях для молодежи. Вначале это было даже забавно. — Она посмотрела на него с улыбкой. — Всегда весело пробовать что-то новое. Но мне хотелось побаловать его на день рождения, поэтому я привезла его в Нью-Йорк. Первый класс, отличный отель и самый модный ресторан. Это было невероятно дорого, честно, даже я так решила, но он дулся весь праздник. Я вела себя не так, как он ожидал. Очевидно, это я должна была постоянно идти на компромисс. Через неделю мы расстались.
Она снова вернулась к супу. Лука откинулся назад и мгновение наблюдал за ней. Ее лицо — та часть, видная за невероятно большими солнцезащитными очками, — было беззаботным, но он начинал понимать ее. Он заговорил, осторожно подбирая слова:
— Компромисс важен, но только когда он обоюден, Минти. Если кто-то не принимает тебя такой, какая ты есть, не любит в тебе все, даже самые незначительные мелочи, то этот человек не для тебя.
Она отодвинула тарелку с супом и посмотрела на него, яркая улыбка сияла на лице.
— Это сказка, не так ли? Мечты, которыми нас пичкают: кто-то влюбится во все твои недостатки. — Она негодующе покачала головой. — Я так не думаю. Я думаю, что каждый должен немного притворяться и подавлять себя, чтобы отношения продолжались.
Минти протянула руку к хлебу и отломила кусочек.
— Или быть одиноким. Посмотри на мою пра-пратетушку Пруденс. Никто не хотел в жены исследовательницу Амазонки. Она предпочла путешествия спокойной жизни и никогда об этом не жалела.
Лука увидел Минти на рубеже веков: волосы развеваются по спине, в одной руке соломенная шляпа, байдарка несет ее по воде, кишащей пираньями.
— Я не согласен, — осторожно сказал он. — Я думаю, что это возможно — найти того, кто тебе подходит, настоящего партнера. Кого-то, кто будет тебя поддерживать во всем, даже если ты захочешь сплавиться по Амазонке!
Минти покачала головой. Она играла с кусочком хлеба, отрывая маленькие кусочки от мягкой сердцевины и скатывая пальцами шарики. Лука наблюдал за ее нервными длинными пальцами.
— Любовь может быть забавной какое-то время, но я не думаю, что она способна создать основу для «вечного будущего». Всегда возникает слишком много претензий, требуется слишком много компромиссов, чтобы это сработало. Взаимное уважение — это ключ ко всему. Разумная договоренность, когда ты заранее знаешь, чего ожидать. И тогда не нужно ничего менять и двигаться дальше.
О таком браке Лука и мечтал. Внезапно это показалось ему не таким уж привлекательным. Что он собирается делать? Обратиться в брачное агентство? Дать объявление? Он самонадеянно решил, что ему нужно просто оглянуться вокруг. В конце концов, он успешен, у него отличный дом, бизнес. Все, чего он добился сам.
Внезапно он почувствовал себя подавленным. Он что, в самом деле решил, что все эти желанные атрибуты — все, что ему нужно? Он настолько самонадеян, что считает, будто перед ним выстроится очередь из подходящих в жены кандидатур, стоит ему только щелкнуть пальцами?
С чего вдруг он решил, что его выбор принесет ему счастье? В конце концов, была же его мать, утонченная городская светская львица, счастлива со своим деревенским мужем?
— Не сдавайся, — сказал он. — Кто-то отдаст все за то, чтобы сплавиться вместе с тобой по Амазонке.
— На какое-то время. — Она умолкла. Гора хлебных шариков перед ней стала больше. Лука открыл рот, чтобы заверить ее в этом, убедить. Но он не знал, что сказать.
В этот момент официант принес большие блюда с горячей пастой, покрытой ароматными томатами и овощным соусом и украшенной анчоусами.
— Отлично, они не поскупились на анчоусы, — радостно сказала Минти, берясь за вилку. — Я люблю их.
И момент был упущен. Но он хотел удержать его, удержать ее. Провести больше времени в ее порывистом, безответственном, забавном мире, подальше от ежедневных забот и стрессов, которые он нес на своих плечах так долго, как только мог вспомнить. Быть кем-то другим, тем, кто ей нужен, еще какое-то время.
— Нам не обязательно сразу ехать в Ошиа.
Минти оторвала взгляд от ультрасовременного и невероятно сложного проигрывателя в машине.
— Я думала, что мы уже дожили до тех времен, когда ты просто думаешь о мелодии, и она начинает звучать чудесным образом, — проворчала она. — Я не понимаю, что эта штука хочет от меня.
Лука не глядя протянул руку, и через секунду звуки классической музыки заполнили машину. Это было соло скрипки, и Минти мгновенно вспомнила прошлую ночь. Ночь подлинного совершенства и счастья.
— Слишком мрачно, — поспешно сказала она. — Я хочу что-нибудь более легкое.
Что-то, что не будет воскрешать мучительные воспоминания о проявленной слабости. Или потребности.
Лука послушно выбирал музыку, пока не наткнулся на известную певицу-композитора, и Минти одобрительно закивала.
— Отлично, — сказала она, наклонилась назад и закинула босые ноги на приборный щиток, бросив провокационный взгляд на Луку. Она знала, как сильно это его раздражает.
Она пошевелила большими пальцами ног.
— Ну? — спросил он.
— Ну?
— Что ты думаешь о том, чтобы не возвращаться сразу назад?
— Мы уже делали остановку на обед, — отметила Минти, критично изучая ногти на ногах. Она покрасила их в серебряный цвет для вечера, но лак уже начал сползать. Возможно, в следующий раз она выберет более жизнерадостный цвет. Она взяла с собой во Флоренцию яркий оранжевый, он может подойти. Она посмотрела на Луку. Вряд ли он одобрит, если она будет красить ногти в его машине.
