У Грейс вновь появилась надежда.
— Вы его с тех пор видели?
— Нет, никогда.
— Куда он уехал? — допытывалась она.
— Я не знать, иностранец уехал в никуда. Иностранец дурак: умирать от холод и голод, точно.
— Покажите нам хотя бы направление, — настаивала Наис.
Механик попросил их следовать за ним и показал уходивший к горизонту карниз на склоне горы за пределами поселка.
— Что там?
— Ничего…
— Совсем ничего?
— Только одна семья сумасшедшая. Семья хочет жить как предки. Но они дураки оставаться там. Жизнь слишком тяжелая. Мы не понимать, почему они не едут жить в поселок.
— Вы их никогда не видите?
— Они приезжать раз в год в поселок, это всё. Но они совсем не любить иностранцев. Ваш друг не мог оставаться там. Невозможно…
— Дайте нам напрокат мотосани, — перебила Наис.
— Моя их нет.
— А эти? — спросила Наис, показывая на ремонтируемые.
— Жителей поселка. Не сдаваться в прокат.
— Мы у вас их покупаем. Сколько?
Механик покачал головой и, причитая, стал расхаживать по своей мастерской, словно ведя внутреннее сражение с самим собой.
— Вы покупать? Точно?
— Да.
— Вы платить двадцать тысяч крон?
— Когда они могут быть готовы?
— Через час…
Наис достала деньги, отсчитала купюры и положила запрошенную сумму на верстак.
Владелец гаража не мог прийти в себя.
— А в той семье говорят на нашем языке? — забеспокоилась Грейс.
— Нет. Совсем не говорить язык иностранцев. Они вас не понимать.
— Тогда за ту же цену я попрошу вас помочь нам. Вы переведете вопросы, которые мы хотим им задать, а мы запишем вас на наш телефон, — объяснила Грейс под одобрительным взглядом Наис, нашедшей эту идею великолепной. — А мы поймем их ответы по жестам.
Механик снова почесал голову гаечным ключом и в конце концов согласился.
— Сколько ехать до этой семьи?
— Час, может быть, если вы не потеряться и не сломаться мотосани. Я вам дам GPS, чтобы он показывать дорогу, если хотите.
Грейс и Наис поблагодарили хозяина гаража и расположились в углу мастерской, ожидая, когда мотосани будут готовы. Потом они сформулировали десяток вопросов и формул вежливости, которые тот записал. Затем он объяснил им, как работают их средства передвижения. Будучи любительницей мотоциклов и велосипедов, Наис быстро разобралась в управлении, у Грейс это заняло больше времени.
— Там нет телефона, — сообщил мужчина. — Смотрите: не потеряться. Вы оружие?
— Да, — ответила Наис, показывая свой пистолет.
— Хорошо…
— Последнее, — спросила Грейс. — Как на инуитском сказать «спасибо»?
— Qujanarsuaq.
Она предпочла повторить вслух:
— «Кьянарсуак».
Механик скривился, выражая сомнение в лингвистических способностях Грейс, после чего ввел в GPS координаты места обитания живущей обособленно семьи. Он хотел с ними попрощаться, но вдруг открыл одно из багажных отделений мотосаней Наис и извлек коробку с эмблемой, обозначающей взрывчатку.
— Вам это нельзя. Опасно. Мой забыл забрать.
— Что это? — спросила Наис.
— Динамитные шашки для вызывать сход снега. Вам это не нужно.
Механик махнул им на прощание рукой и пошел по своим делам.
Наис тронулась с места первой. Грейс последовала за ней, но с большей осторожностью, потом освоилась и, прибавив скорости, понеслась к туманному горизонту.
43
Механик не обманул. После часа пути по бесконечным ледяным и скалистым просторам Грейс и Наис выехали на огромную равнину. Было начало третьего часа дня, когда они наконец увидели дым и белые холмики, очевидно, жилища местных жителей — иглу. Чуть поодаль на снегу виднелись серые и белые пятна меха.
Когда они подъехали достаточно близко, чтобы выключить моторы мотосаней, из одного из трех ледяных домов уже вышел мужчина в кожаной рубахе на меху, с невозмутимым видом наблюдавший за ними. Это был инуит лет сорока, твердо державший в руках безупречно чистую кирку. Рядом с ним стояла собака, а в нескольких метрах в стороне целая свора псов заходилась в лае и рвала ремни, на которых сидела.
Две женщины медленно подошли, держа руки на виду. Мужчина по-прежнему стоял неподвижно, к нему присоединился еще один, тоже вооруженный, но копьем с резным наконечником из моржового зуба. Он издал крик, и свора тотчас замолчала.
Теперь слышно было только гортанное рычание северного пса, скалившего длинные острые зубы.
— У тебя пистолет под рукой? — шепотом спросила Грейс.
— Предпочитаю его не трогать. Они заметят, и это может плохо закончиться.
Медленно, движением, которое она постаралась сделать как можно менее агрессивным, Грейс вытянула вперед руку с телефоном так далеко, как только смогла, и включила первую записанную фразу, означавшую в переводе с инуитского приблизительно следующее:
«Приветствуем вас. Мы не говорим на вашем языке. Мы ищем одного человека. Хотим спросить вас, видели ли вы его. Можно вам задать несколько вопросов?»
Сначала, услышав мужской голос, двое инуитов насторожились. Потом один хлопнул другого по плечу, сказал несколько слов, и они приняли менее враждебные позы. Они продолжили диалог, потом один согнулся, чтобы войти в иглу, находившееся позади него.
Он вышел оттуда через несколько секунд в сопровождении третьего мужчины, чья сгорбившаяся фигура и морщинистое лицо выдавали преклонный возраст.
Он положил руку на мохнатую голову собаки, что-то ей сказал и сделал знак приезжим подойти.
Оказавшись рядом с ним, Грейс почувствовала сильный запах свежевыделанной кожи, исходивший от всех трех мужчин, и с трудом сумела не показать своего отвращения. Она посматривала на собаку, следившую за ними черным глазом, в то время как трое инуитов долго рассматривали этих странных женщин, рискнувших забраться в их края; и даже обошли вокруг них, чтобы получше разглядеть. Грейс чувствовала себя отбившимся от своих животным, к которому присматриваются члены другой стаи.
Неожиданно старик громко произнес что-то прозвучавшее как приказ и вошел в иглу. По жестам двоих мужчин, оставшихся снаружи, Грейс и Наис поняли, что их приглашают зайти. Собака села у входа и обнюхала их, когда они проходили мимо нее.
Инуитское жилище встретило их сильным запахом звериных шкур, смешанным с запахами очага, сушеной рыбы и человеческих испарений.
