Несмотря на тряску на выбоинах, Грейс сумела просмотреть личное дело Кетти Ходжес. Не замужем, детей нет, репутация образцовой работницы, преданной делу, доброжелательной, на своем месте трудится уже десять лет. Никаких заметок о чем-либо подозрительном в ее поведении.
Машина наклонилась на резком повороте, и Грейс с удивлением заметила, что сначала придержала тело старика, а уже потом сама ухватилась за ручку, закрепленную для этих целей на потолке. Только она разжала пальцы, как зазвонил ее телефон.
Она тут же ответила.
– Говорит офицер Нокс. Инспектор Кемпбелл?
– Слушаю вас, – ответила Грейс, закрывая другое ухо, чтобы приглушить завывания сирены.
– Мы нашли медсестру. Мертвую. Она упала или спрыгнула со скалы в овраг, расположенный между зданием и лесом.
Грейс переварила новость, прежде чем отдать распоряжение перевезти тело в отделение судебной медицины Эдинбургского госпиталя.
– Осмотрите рабочий кабинет и жилище Кетти Ходжес, – добавила она и назвала адрес, указанный в документах, предоставленных директором. – Изымите ее мобильный, компьютер, если он у нее есть, и всё обыщите. Важна каждая мелочь: банковский счет, сумма денег наличными… Всё!
– Ясно. Будем держать вас в курсе.
Пока шел этот диалог, Грейс смотрела то на бывшего инспектора, то на электрокардиограмму, прерывистость которой тревожила ее все сильнее.
– Через сколько времени мы приедем? – забеспокоилась она.
Как бы в ответ на ее вопрос, машина неожиданно подпрыгнула на ухабе, все приборы задрожали, а молодая женщина стукнулась плечом о стенку «скорой». От удара Скотт Дайс открыл глаза.
Грейс тотчас приблизилась к нему.
– Не так быстро, – бросил ей врач.
Старик, казалось, несколько секунд пытался сообразить, где он находится, потом повернул голову к Грейс. Линия электрокардиограммы тут же резко скакнула.
– Не волнуйтесь, – успокоил его врач. – Мы везем вас в больницу, чтобы лечить. Все будет хорошо.
Но пульс не замедлялся. Напротив, он еще больше участился, когда Дайс неловко попытался снять с лица кислородную маску.
– Оставьте ее, сэр. Это для вашего блага.
У Грейс было единственное желание: сорвать с его лица эту маску, чтобы иметь возможность его допросить. Но он сделал это сам, проявив усилие, на которое она не считала его способным.
– Хендрике… – еле слышно прошептал он хриплым голосом.
Грейс вздрогнула, услышав свое прежнее имя. Теперь у нее не осталось никаких сомнений: он знал, к кому обращается.
– Немедленно наденьте ее, – раздраженно потребовал доктор и попытался вернуть кислородную маску на лицо пациента.
– Это его решение, – твердо возразила Грейс. – Его показания являются ключевыми.
– А я здесь для того, чтобы спасти ему жизнь.
Но инспектору не пришлось приводить новых доводов в свою пользу. Скотт Дайс схватил ее за запястье под каменным взглядом врача.
– Ваше поведение недопустимо, мэм! Оно будет отмечено в моем отчете, – пригрозил тот.
Грейс его больше не слушала. Склонившись над бывшим инспектором, она ловила его малейшие реакции.
– Кто со мной это сделал? Мой отец в этом участвовал? – осыпала она его вопросами, зная, что, возможно, у нее совсем мало времени, чтобы получить ответы.
Скотт Дайс опустил веки, охваченный накатившей слабостью, но сразу поднял их. Его губы дрожали. Грейс заставила себя приблизить лицо к губам старика.
– Я не тот… кем… ты меня… считаешь… – прерывисто выговорил он.
– Слишком просто, – возразила она. – Что вы знали о моих похитителях?
Сердечный ритм старика замедлился.
– Он устал, – раздраженно заметил врач.
– Я… умираю, Хендрике… Зачем мне врать?..
Грейс слегка поморщилась, признав правоту аргумента. Мгновение слышны были лишь завывания сирены «скорой помощи» и тревожное попискивание электрокардиографа.
– Ну, я вас слушаю, – проронила она.
Хриплое дыхание перешло в едва слышные слова:
– Меня заставили замолчать… потому что я их почти разоблачил… Это… заходит так высоко, Хендрике… Не бойся их… Ты должна продолжить мое расследование… и раскрыть немыслимую правду…
– Какую правду? Не бояться кого? – переспросила Грейс, которой пришлось прижать ладонь к потолку, когда «скорая» на полной скорости обогнала впереди идущую машину.
– Они сделали такое, чего никогда не было в истории нашей цивилизации… на глазах у всех… но у меня… не хватало… доказательств…
Его голос затих, а электрокардиограф угрожающе пискнул.
– Он не выдержит! – встревожился врач.
– Кто «они»? О ком вы говорите? Помогите мне! – запаниковала Грейс.
– Твои первые слова… когда… тебя нашли… Ты повторяла без конца…
Теперь ее ухо касалось губ Скотта Дайса. Все ее внимание было сосредоточено на том, что он пытался ей сказать, несмотря на вой сирены и шорох шин по асфальту. Голова старого инспектора слабо повернулась в последнем усилии. Казалось, он видит Грейс сквозь свой погребальный саван.
– Что я повторяла? – настаивала молодая женщина, дрожавшая при виде того, как жизнь уходит из старика.
– Папка… Посмотри… Твои первые… слова… Ты повторяла только это… только это…
Его голос прервался и сменился свистом. Из уголков глаз покатились слезы, грудь едва поднималась.
– Это вы мне прислали анонимное письмо?
Он с трудом приоткрыл глаза в последний раз.
– Нет, не я… Прости, что не сумел, Хендрике…
Грейс схватила руку старика в тщетной попытке продлить ему жизнь. Но на бескровном лице Скотта Дайса уже застыла маска смерти.
Глава 14
Было шесть часов утра, когда Грейс включила компьютер в своем кабинете.
Накануне, подписав кучу официальных бумаг в больнице и оставив тело Скотта Дайса в отделении судебной медицины в Эдинбурге, она отправилась в полицейский участок, в котором служили офицер Нокс и его коллега. Там она договорилась с их начальником о том, чтобы полные отчеты судмедэксперта, а также протоколы обысков на работе и в доме у медсестры были присланы непосредственно ей. После этого она вернулась домой, чтобы немного поспать, несмотря на внутреннее возбуждение.
Когда она проснулась, кот, как обычно, был на подоконнике, и, хотя Грейс торопилась, она все-таки потратила немного времени на то, чтобы поблагодарить его за разнообразное меню: сегодня он принес ей не птицу, а крысу… Зато она пренебрегла обязательной утренней гимнастикой, чтобы поскорее отправиться в управление.
