Полицейский вздохнул, но согласился покопаться в большом металлическом шкафу, откуда извлек папку с документами, которую передал этой чрезмерно требовательной инспекторше.
– Спасибо, офицер.
Она открыла бежевую папку и стала отслеживать пальцем строки.
Месяц за месяцем регистр указывал название заархивированного дела, его номер, количество страниц, иногда дату выдачи и возврата, а также личность бравшего. Просматривая этот длинный список, она не нашла ничего интересного вплоть до даты 22 января 2016 года, где ясно было указано: «Отчет об археологических раскопках в Тёйфелькюхе, 163 с.». Значит, отчет насчитывал на сто пятьдесят с лишним страниц больше, чем резюме, с которым она ознакомилась. Теперь Грейс была уверена, что более полный отчет существовал, и она законно могла задать вопрос, действительно ли он содержал одни топографические данные, как полагал директор музея. Чем составители его наполнили?
Заинтригованная этим открытием, Грейс была еще больше заинтригована, когда узнала, что это досье было выдано в самый день его сдачи в архив кому-то, кто вместо своего имени и даты возврата поставил только вопросительный знак.
– Прошу прощения, – сказала Грейс, легонько махнув рукой офицеру, по-прежнему сосредоточенному на ее телефоне.
– Угу?
– Я полагаю, что все выдачи дел из архива должны тщательно фиксироваться в этой книге?
– Подтверждаю.
– Тогда, почему эта графа не заполнена? – спросила Грейс, указывая пальцем на ячейку, в которой должно было значиться имя взявшего дело.
– Действительно, это против правил. А когда взяли дело?
– В январе 2016-го…
Офицер, казалось, задумался.
– Ну да, конечно! В начале 2016-го комиссар Харальд Шмидт еще был здесь. Он вышел в отставку значительно позже положенного срока. И если был кто-то, кто считал себя выше правил, то это он! Наверняка он и взял дело.
– От чего умер комиссар? – с невинным видом поинтересовалась Грейс.
– От сердечного приступа.
– Он был женат?
– Да, его вдова, Жермена, по-прежнему живет в Гамельне, если это вас интересует.
– А у вас нет ее адреса?
Мужчина поискал в компьютере и что-то нацарапал на листке бумаги.
– Вот…
– Спасибо за помощь. Вы очень любезны.
– Я успел посмотреть ваше видео, это жуть, – сказал он, возвращая Грейс телефон.
Та с сочувственным видом молча кивнула и убрала аппарат во внутренний карман куртки.
– Удачи в излечении от этой напасти, – бросила она ему, выходя из полицейского участка.
По дороге к дому бывшего комиссара она заметила гостиницу, в которой собралась провести ночь, потому что было уже около двадцати двух часов. Кроме того, разумно ли отправляться с визитом к вдове Харальда Шмидта в столь поздний час?
Конечно, нет, но Эллиот Бакстер дал ей всего три дня. Поэтому через двадцать минут Грейс звонила в дверь скромного домика с оштукатуренными стенами, стоящего в стороне от старого Гамельна. Ожидая ответа, она постаралась придать себе более презентабельный вид. Но, посмотрев на себя сквозь фронтальную камеру телефона, с сомнением подняла бровь. От мороси ее волосы немного завились, придавая ей симпатичный, но уж больно легкомысленный вид, поэтому она постаралась восстановить строгую прическу. Из-за беготни по городу лицо раскраснелось и блестело от пота. Супер, я похожа на бегунью, тренировавшуюся на берегу моря… Идеально для первой встречи, – с иронией подумала Грейс, и тут перед глазком в двери мелькнула тень.
– Кто вы? – тревожно спросил женский голос на немецком.
– Добрый вечер, мэм, вы говорите на английском?
– Немного, но не очень хорошо, – ответила вдова на шероховатом английском.
– Прекрасно. Меня зовут Грейс Кемпбелл, я инспектор полиции из Глазго, Шотландия. Мне крайне неловко тревожить вас в такое позднее время, но я приехала издалека в связи с расследованием, возможно связанным с одним делом, которым Гаральд занимался пять лет назад, – объяснила она, поднося удостоверение к глазку.
– Что именно вам нужно? – спросила женщина, не отпирая дверь.
В ее голосе, под подозрительностью, Грейс различила нотку любопытства.
– У меня есть веские основания думать, что пять лет назад ваш муж принес домой один документ, и тот до сих пор находится здесь. Речь идет о важном отчете, который он позаимствовал в архиве полицейского участка.
– А вы не могли бы прийти завтра?
– Я понимаю вашу настороженность, но этот отчет может мне очень помочь в расследовании похищения ребенка… Время поджимает… – солгала она.
– Надо было сразу сказать.
Дверь открылась, и перед Грейс оказалась миниатюрная дама лет семидесяти пяти, с волосами, уложенными на манер средневековой прически, и с усталым видом. Из-за крупных очков в прозрачной пластмассовой оправе она смотрела на инспектора, чуть откинувшись назад и наморщив нос.
– Вы высокая и хорошо сложены, – заметила она.
Грейс не знала, как истолковать «хорошо сложена», но поскольку не считала себя «высокой», то сделала вывод, что у этой женщины собственная шкала оценок.
– Большое спасибо за то, что уделили мне время.
– Простите за беспорядок, я никого не ждала.
Грейс подумала, что у немцев своеобразные представления о беспорядке. В холле, куда она вошла, пахло воском, два зонтика ровно лежали на сверкающей бронзовой подставке, а на белой плитке пола не было ни единого пятнышка.
– Поскольку вы спешите, я провожу вас прямо в бывший кабинет моего мужа. Порой он запирался там и часами работал. Но, предупреждаю, Харальд никогда не складывал свои бумаги по порядку, он просто оставлял их стопкой на письменном столе, как попавшие в сеть сардины. Там жуткий беспорядок.
Дама начала подъем по лестнице, находившейся напротив входной двери, а Грейс последовала за ней, готовая в любой момент подхватить хозяйку дома, каждый шаг которой казался чудом.
– Я все сложила в большую картонную коробку, не сортируя. Я никогда не совала нос в служебные дела мужа, пока он был жив, и не собираюсь этого делать после его смерти. Но выбросить все это не решилась… Что вы хотите, вот так вот. Пока я сохраняю его вещи, мне кажется, что он не совсем ушел. Даже после кражи я сложила бумаги обратно в коробку, хотя там был жуткий кавардак.
Грейс остановилась на середине лестницы.
– Когда произошла эта кража?
– О, мне повезло. На следующий день после похорон Харальда, 14 сентября 2016 года. Можно подумать, что они только этого и ждали. К счастью, они мало что унесли.
– А что именно у вас украли?
– О, пару украшений, и всё.
