Грейс нагнулась и сумела в него спуститься. Перед ней оказалось нагромождение крупных камней высотой в человеческий рост. В кармане завибрировал мобильный: GPS сообщал, что она пришла на место назначения.
Она осторожно попыталась сдвинуть огромные камни, лежавшие наверху кучу. И там, где ожидала столкнуться с их сцеплением намертво, неожиданно почувствовала, что камень сдвигается. Она повторила операцию в нескольких местах и поняла, что эта стена возведена недавно, очевидно, всего несколько лет назад. В отличие от других камней в лесу, на этих не было мха.
Используя ледоруб и гвоздодер как рычаги, Грейс сумела снять камни, один за другим. И с заколотившимся от возбуждения сердцем увидела, что перед ней открылся вход в подземный коридор. Осторожно убрав последние валуны, преграждавшие ей путь, Грейс сунула гвоздодер в рюкзак, а ледоруб повесила на пояс, у бедра. Затем она достала фонарик и шагнула во тьму прохода.
Влажность увеличилась, и, несмотря на теплую парку, Грейс вздрогнула, ощутив, как холодная сырость касается ее лица и шеи. Скрип ее подошв по камням отдавался от стен, а выходивший изо рта пар витал перед лучом фонаря. Узкий проход заставлял двигаться боком до того момента, когда он вдруг вывел в широкую пещеру. Археологи не ошиблись, в горе действительно была спрятана комната. Но они, вероятно, не догадывались о том, что возникло в луче фонарика Грейс. В нескольких метрах впереди нее, в скале напротив, вырисовывалась массивная деревянная дверь, укрепленная металлическими накладками.
Завороженная, она не стала осматривать остальную пещеру, а сразу осторожно двинулась вперед по неровному полу, покрытому, кажется, утоптанной землей. Подойдя к двери, толкнула ее, но та не поддавалась. Тогда Грейс просунула в щель гвоздодер и с третьей попытки у нее все-таки получилось: по пещере разнесся хруст сломанного дерева, и дверь приоткрылась.
Несмотря на прохладу, Грейс почувствовала, как по спине потек пот, руки стали мокрыми. Затаив дыхание, она вошла. Мрачно скрипнули петли. Мало-помалу темнота расступилась перед светом, и Грейс застыла на месте, окаменев от ужаса. Во втором помещении, меньшем по размеру, лежали груды пожелтевших от времени человеческих костей. Черепа порой отделились от туловищ, а руки и ноги смешивались с грудными клетками. Кое-где висели обрывки ткани, придававшие скелетам вид зомби. У Грейс перехватило горло, руки задрожали, и она стиснула зубы, чтобы не разрыдаться, когда по размеру скелетов поняла, что они принадлежат детям. Хотя и не могла точно подсчитать их количество, была уверена, что их здесь больше сотни. Возможно, сто тридцать…
Она долго стояла неподвижно. Ужас произошедшего здесь терзал ее душу и сердце, а мозг рисовал кошмарные картины отчаяния и агонии. В каждом углу пещеры свет фонарика выхватывал мрачные вертикальные полосы. Следы царапин, оставленных отчаявшимися ребятишками на скале. Рядом с этими следами были различимы наивные рисунки: домик, дерево, собака…
Возможно, последние воспоминания, за которые цеплялись невинные жертвы. Грейс показалось, что она слышит крики, плач и даже слова тех, кто постарше, убеждающих с несвойственной их возрасту решимостью малышей, что все будет хорошо. Но какая участь ждала их перед смертью? Как человеческое существо могло совершить такое зверство?
Потрясенная, Грейс не нашла в себе сил проложить путь через эту гору скелетов и решила сначала осмотреть первое помещение. Выходя, она заметила вокруг дверного замка зазубрины – свидетельство того, что дети боролись до конца.
Охваченная болью, какую еще никогда не испытывала ни в одном из своих расследований, Грейс осветила стены главной пещеры и поняла, что находится в нужном месте. Повсюду настенные картины изображали историю Крысолова. Стили были разными, но все имели общий момент: флейтист везде изображался в красках, с множеством деталей, доминируя над маленькими и плохо прорисованными черными фигурками следующих за ним детей. Такая композиция напомнила Грейс, как древние греки и египтяне показывали в своих живописных работах разницу между богами и людьми.
Но больше всего ее поразило то, что если одни рисунки, частично стершиеся или выцветшие, казались очень старыми, другие выглядели гораздо более свежими. Как будто историю Крысолова на протяжении многих лет иллюстрировали разные поколения художников. Грейс вздрогнула, пытаясь понять, что это означает. А если гамельнский Крысолов создал некое общество, даже секту, которая веками чтит его дьявольское деяние? Оглушенная своим открытием, Грейс опустила руку с фонариком. И тотчас получила подтверждение того, что последователи этого средневекового монстра не ограничивались почитанием его преступления: луч фонаря, скользнув по нижней части стены, выхватил пять маленьких скелетов с руками, скованными цепями, закрепленными в кольцах, вделанных в скалу. Пять детских скелетов, на первый взгляд гораздо более свежих, чем те, что за дверью.
Грейс было нечем дышать. Она хотела покинуть эту комнату пыток, глотнуть свежего воздуха. Подойдя к выходу, в последний раз обернулась, чтобы обвести пещеру лучом фонарика. Только сейчас она осветила ту часть, которая до сих пор оставалась погруженной во мрак. Увидела ниши с расплавившимися свечами и деревянный сундук. Несмотря на ощущение удушья, она подошла и открыла его острием ледоруба. Внутри, аккуратно сложенные, лежали три разноцветных костюма, в точности такие же, как у Крысолова-флейтиста.
Грейс с отвращением отпустила крышку, сердце заколотилось от тревоги, с которой она не могла совладать. Силуэт из ее кошмара возник в дверном проеме ее камеры, огромный, угрожающий, шуршащий одеждой по полу, прежде чем склониться над ней. Она стиснула челюсти, чтобы не закричать, и прижала руки к глазам.
Когда Грейс посмотрела снова, костюмы лежали на прежнем месте, в сундуке, как подтверждение появившейся у нее вчера догадки: знаменитое преступление Крысолова не умерло вместе с ним семьсот с лишним лет назад. Напротив, оно породило омерзительное общество педофилов. Эта сеть дожила до наших дней, и она сама стала одной из ее жертв.
Чувствуя, что ноги ее не держат, Грейс присела на корточки, чтобы оценить масштаб своего открытия. Теперь достаточно будет взять образцы ДНК, которые наверняка обнаружат в пещере, в первую очередь, с костюмов, чтобы установить личности и задержать тех, кто здесь орудовали, а возможно, орудуют до сих пор. Этот бесценный след непременно приведет и к ее мучителям. А может быть, и к Лукасу?
Она повернула голову к входу в пещеру и представила себе, что проникающий через него свет – это свет в туннеле, по которому она шла в поисках истины.
Однако какое-то странное ощущение мешало ей встать, чтобы выйти и вдохнуть свежий воздух, который так был ей нужен. Ты слишком спешишь, – нашептывал ей внутренний голос, к которому она привыкла прислушиваться. Грейс подумала о Скотте Дайсе, о том, как он заговорил о «немыслимой правде». Намекал ли он на эту древнюю организацию? Она поверила бы в это, не добавь он загадочную фразу: «Они сделали такое, чего никогда не было в истории нашей цивилизации… на глазах у всех…»
