Клотильда открывает, находит наспех переписанные на двойных листах, ужасным почерком, конспекты, учебник практических работ, диск «Лучшее от Бархатного Подполья»
[185] с фотографией группы на обложке. Никакого письма. Она вынимает блокнот, где Этьен рисовал человечков, умирая от скуки на занятиях. Ни расписания, ни пометок о домашних заданиях там не оказалось… Ему всегда было плевать с высокой колокольни на распорядок дня и все связанное с учебой, он следовал за Ниной Бо, отличником Адриеном и переходил из класса в класс.
Клотильда переворачивает страницы, находит билет на концерт группы Indochine с датой 29 апреля 1994 года и вспоминает, что он мечтал пойти туда с теми двумя, не с ней.
Где это клятое письмо? Ну зачем она его отослала? Так бы и надавала себе по морде! Что, если он его не получил? После смерти почтальона на почте мог начаться бардак…
«Избавился!»
Взгляд Клотильды задержался на этом слове, которое Этьен написал 25 мая 1994 года, и не сразу осознает его смысл. Она не знает, что поразило ее сильнее – само слово или восклицательный знак.
Ее поразила дата. 25 мая Этьен привез ее к приемному покою больницы в Отёне.
Как он посмел?
Написал – даже без орфографических ошибок, тупой мерзавец!
Ей все равно, прочел он письмо или нет, может, было бы лучше, если бы прочел. Клотильда швыряет блокнот в корзинку и пулей вылетает из комнаты, едва не сбив с ног мадам Ранкёр.
– А, это вы, милая, как поживаете?
– Нормально.
– Ждешь Этьена?
– Да.
– Не слышала, как ты вошла… Видела тебя вчера в пиццерии… Нормально работается?
– Да.
– Вот ведь несчастье с беднягой почтальоном! Что теперь будет с малышкой Ниной? Хорошо, что мадам Больё взяла на себя все хлопоты, а Этьен увезет ее с собой в Париж. Сменит декорации и постепенно утешится.
– …
– Сегодня слишком жарко, я совсем выбилась из сил. Поможешь внести стол из сада в комнату?
– Конечно.
– Удачно вышло, что ты здесь, я припозднилась и одна не управлюсь до прихода гостей.
Клотильда берется за дело и все время вспоминает запись Этьена от 25 мая. Вот бы подняться в ванную, достать из аптечки все, что там есть, растереть таблетки и всыпать смертоносную смесь в стакан Этьена! Она успевает разложить фрукты по вазам и расставить бутылки с освежающими напитками, и тут появляется он. Она слышит голос и узнает запах. Вот что значит прикипеть к человеку – он еще за дверью, а ты уже чувствуешь его присутствие.
– Увидимся вечером? – шепчет он ей на ухо.
«Избавился…» – думает Клотильда и спрашивает:
– Где?
– Ну, не знаю, в каком-нибудь тихом месте.
– Хорошо.
Клотильда подходит к Нине, говорит: «Мне очень жаль твоего деда…» – и слышит в ответ тихое «Спасибо…».
Обе произносят слова машинально, как роботы.
Через час Клотильда решает: «Все, хватит!» – и назначает свидание на девять вечера, на обычном месте, под их деревом. Этьен отвечает: «Ладно, пока…» – и она наконец уходит, возвращается домой одна по плавящимся от жары тротуарам.
Через две недели Этьен с Ниной будут в Париже. А как же она, что будет с ней?!
Чего она хочет – жить или умереть?
Зачем Этьен захотел увидеться вечером? Скорее всего, решил ее бросить.
Освободиться окончательно.
* * *
Клотильда переодевается в легкое платье, черное в белый горох с пуговичками в виде божьих коровок спереди, и в 19:30 выходит из дома.
Мадемуазель Божья Коровка
Добрая букашка
Мадемуазель Божья Коровка
Полети на небо…
До озера час пути пешком, ни скутера, ни мопеда у нее нет, родители всегда считали, что это слишком опасно.
Не опаснее, чем любить Этьена…
Клотильда идет по Ла-Комели, минует церковь и попадает в последнюю зону индивидуальной застройки, которая смотрит на сельскую дорогу. Машина, идущая по встречной полосе, притормаживает и останавливается рядом с ней. Водитель опускает стекло, но она не сразу узнает его.
– Тебя подвезти?
Это сын Дамаммов, он был утром на похоронах, а потом у Больё на поминках. Сразу видно, что он запал на Нину Бо. Интересно, где его шикарная спортивная тачка и что он забыл на этой узкой дороге?
Он разворачивается, не дожидаясь ответа, и Клотильда, помедлив несколько секунд, садится к нему.
– На озеро идешь? – спрашивает он.
– Да.
– Это ведь не озеро, а водоотвод, так? – Он ухмыляется.
– Смотря где. Есть и чистые места.
– Что ты там забыла?
– У меня свидание. С Этьеном.
– Понятно… Давно дружите?
– Девять месяцев. А вы с Ниной?
– Более или менее.
– Более? Или менее?
– После смерти ее деда – менее. И вообще… Они ведь уезжают, твой парень забирает ее в Париж.
– Выглядишь не слишком веселым.
– Ты тоже. Мы в равном положении.
– Мы лишние в их истории. Их трое. Всегда трое… Кстати, если тебе не нравится озеро, что ты тут делаешь? – интересуется Клотильда.
– Ехал за Этьеном.
– Зачем?
– Хотел столкнуть его с дороги.
– Совсем сдурел.
– Да. И нет. Тебе никогда не хотелось разделаться с ним?
– Иногда бывает.
– Он всем причиняет боль.
– Тебе-то он чем не угодил?
– Нина…
– Да между ними ничего нет! – изумляется Клотильда.
– Какая же ты наивная… Ну что, здесь выйдешь?
Эмманюэль Дамамм высаживает девушку у обочины, рядом с мотоциклом, и уезжает.
Этьен лежит под деревом, на спине. На коре вырезаны инициалы и сердечки. Не их, это было бы нелепо. Трава такая высокая, что Клотильда видит только его волосы и футболку. Он совершенно неподвижен, и она пугается: вдруг Дамамм что-нибудь с ним сделал? Эмманюэль странный, взял и признался, что хотел сбить с дороги мотоцикл Этьена.
Клотильде страшно, она приближается осторожно, забыв все, о чем думала по дороге сюда. Глаза Этьена закрыты, рядом валяются пачка печенья и початая бутылка виски. Когда он открывает глаза, девушка ложится сверху. Она не может избавиться от воспоминания о блондинке из Сен-Рафаэля и чувствует жгучее желание вырвать изменнику язык, но это можно отложить на потом. Сначала нужно сыграть, не позабавиться, а именно сыграть. Она задает вопрос, мучивший ее весь день:
