– Нас сегодня много, так что, если утомились, идите домой.
– О нет, ни за что… Ладно, вернусь туда.
Нина отправляется на псарню. Ей хватает одного взгляда, чтобы понять, кому какое животное подходит. Часто человек приходит в приют и просит показать белых кошечек, а уходит с похотливым котом. У каждого особая личность, образ жизни и причуды.
Если человек влюбляется в собаку, а та не отвечает взаимностью, Нина не допускает усыновления. Это бессмысленно и обречено на провал, то есть на скорое возвращение питомца в приют. Нина не пытается любой ценой сбыть с рук животных, она всякий раз пытается завязать настоящие отношения между двумя сторонами. За семнадцать лет работы она допускала и ошибки, но без риска ни в одном деле не обойтись. Нет ничего хуже, чем слушать объяснения возвращателей:
– Ничего не выходит, он слишком пугливый и все время скулит…
– Он агрессивный и, кажется, не любит нас…
– Лучше бы я взяла кошку…
– Я развожусь, и жена не соглашается оставить его у себя…
– Он воняет, линяет, портит воздух, и вообще он урод…
– На него уходит слишком много денег…
* * *
Нина продолжает обход и вдруг замечает знакомый силуэт. Подросток переминается с ноги на ногу перед входной дверью. Она достает из кармана лекарство от астмы и вдыхает. На улице холодает, в один миг потемневшее небо морщится и плюется мелким дождем. Потрясающее сходство! Нина чувствует себя как боксер, пропустивший хороший апперкот. Кажется, он один. Может, кто-то из взрослых ждет на парковке? Парень улыбается. Его улыбкой. Нина бледнеет, у нее пересыхает рот, становится нечем дышать. В голову приходит ужасная мысль: случилось несчастье… Она боится заговорить первой.
– Здравствуйте, мадам! – весело произносит он.
– Добрый день.
– Я решил подарить бабушке на Рождество кошку.
Тот же голос. Глаза чуть-чуть другие. Круглее, хотя цвет тот же. Нос – один в один. И рот. Нина боится упасть, так дрожат ноги. Ей хочется сбежать, хочется обнять его так крепко, чтобы кости хрустнули. Спрятаться. Нет, приласкать. Взять лицо в ладони, вдохнуть запах кожи. Погладить по волосам.
– А бабушка знает, какой подарок ты ей готовишь?
– Нет, это будет сюрприз.
– Приятный?
– Наверное. Она грустит после смерти своего старого кота. Говорит, что больше не хочет никаких зверей… но я не верю.
– Где она живет?
– В Ла-Комели.
– Сколько ей лет?
– Точно не знаю… шестьдесят, где-то так.
Нина не может удержаться от следующего вопроса:
– А тебе сколько?
– Четырнадцать.
– Как тебя зовут?
– Валентин.
Нина смотрит на него – и не может оторваться. Сомнений не осталось. Ретроспекция разит наповал.
– Валентин… Больё? – робко спрашивает она.
Он смотрит на нее как застигнутый на месте преступления воришка.
– Как вы узнали?!
– Ты похож на отца.
Мальчик таращит глаза, не слишком убедительно изображая удивление.
– Вы знакомы?
– Вместе учились в школе.
– Это с вами он сочинял музыку?
Второй удар под дых, придется «подкрепиться» вентолином.
– Что это у вас? – спрашивает Валентин, кивнув на ингалятор.
– Лекарство от астмы.
– Тяжело приходится?
«Легче, чем смотреть на тебя», – думает она.
– Да нет, спрей помогает дышать, купирует приступ.
– Дорого стоит взять у вас кошку?
– Зависит от ее возраста.
– Долго они живут?
– Пятнадцать-двадцать лет. Хочешь взглянуть?
– Еще бы! – Валентин радостно улыбается.
– У тебя есть питомцы?
– Моя мама не хочет… А я мечтаю о немецкой овчарке.
«Моя мама»… Какую женщину Этьен в конце концов осчастливил младенцем?
– У меня в детстве была овчарка… Ее звали Паола.
– Повезло вам…
Валентин идет следом за Ниной и очень остро реагирует на собак. Они лают, принюхиваются, плачут, скулят. Один из псов сидит отдельно от других, и глаза у него грустные, как погода за окном.
– Почему он там? Его наказали? – вскидывается Валентин.
– Ну что ты, конечно нет! Если за три недели хозяева не объявятся, пес присоединится к остальным, а пока мы соблюдаем карантин.
– Но зачем?
– Таков закон.
– Ужасно грустно…
– Не волнуйся, мы о нем хорошо заботимся.
Они проходят «больничку», идут по коридорам на кошачью половину. Валентин замечает через стекло коробку с тремя котятами под инфракрасной лампой и застывает на месте.
– Какие они чудесные!
– Да, – отвечает Нина, – и в этом их большое несчастье.
– Почему?
– Да потому, что котят любят все, а взрослых котов и кошек – немногие.
– Вы злитесь?
– Еще как… Но я здесь не для того, чтобы судить других, мне положено защищать животных.
В кошачьих боксах царит тишина.
– Ну вот, знакомься.
Валентин гладит зверюшек.
– Здесь веселее, чем у собак, – замечает он.
Нина молча наблюдает за гостем и наконец задает не дающий покоя вопрос:
– Отец знает, куда ты пошел?
– Никто не знает. Я пришел один.
Похоже, он действительно все решил.
– Как поживает Луиза? – спрашивает Нина.
– Тетя? Хорошо.
«Тетя»… Нина говорит себе: «А ты вот не мать и не тетя…» – и вспоминает насмешившие ее слова Ромэна насчет кота, не явившегося на похороны.
Она опускается на скамейку – ноги отказывают, как бы не рухнуть… Обычно здесь устраиваются «ласкательницы». Каждую неделю учащиеся коллежей, в основном девочки, приходят общаться с Ниниными постояльцами. А еще они кормят котят.
Нина успокаивается, начинает дышать медленнее, а Валентин продолжает осмотр. О его ноги трется с десяток кошек.
– Как ты нашел наш адрес? – спрашивает Нина.
– У бабули на кухне висит ваш календарь.
Идея Симоны. Команда приюта снимает животных, предназначенных для усыновления, и делает календари на нехитром оборудовании. В конце года их продают все коммерсанты Ла-Комели, одновременно собирая пожертвования. «Мари-Лор Больё покупает наши поделки… Неудивительно, она такая щедрая. Защищала меня, поддерживала, любила, а я тысячу лет ее не навещала, свинья противная!» – корит себя Нина.
