– Что я наделала? – проговорила она, глядя на Феникса. – Я никогда не смогу взглянуть в лицо своей семье… Я не могу вернуться домой… – Сказав это вслух, Мулан утонула в новой волне горя. Она опустила голову. Она больше не была сильной воительницей, она снова стала хрупкой испуганной девочкой.
Так она и сидела, когда вдруг почувствовала, что Феникс-птица подошла ближе. Она обернула одно крыло вокруг Мулан. Сочувствие показалось Мулан невыносимым. Нерассуждающая любовь Феникса казалась незаслуженной, но Мулан позволила себе принять её и прильнула к птице.
Долго сидели неподвижно птица и девушка, и рыдания Мулан постепенно стихли. Только она смогла снова ровно дышать, как на них пала тень. Мулан подняла голову и прищурилась, увидев в небе стаю чёрных птиц. Они пикировали и взмывали в потоках воздуха, словно исполняя прекрасный – однако зловещий – танец.
Было в птицах что-то смутно знакомое. И, следя за их передвижениями, Мулан вдруг поняла, почему. Это были те самые чёрные птицы, что прежде атаковали армию.
Словно в ответ на её мысли, птицы полетели прямо на неё, преображаясь на лету. И вот вместо стаи перед ними предстала ведунья. Мулан и Феникс переглянулись. Когда птица ободряюще кивнула, Мулан поднялась на ноги. Подняв меч и собрав остатки сил, она встретила пронзительный взгляд ведьмы.
– Если ты пришла убить меня, – сказала она, – я тебе обещаю, это будет непросто.
– Убить тебя? – повторила Сяньян, и брови её удивлённо изогнулись. Она покачала головой. – Нет. Твой позор хуже смерти.
Слова хлестнули Мулан, словно пощёчина. Она сжала рукоять меча, выровняла дыхание и усилием воли сохранила спокойное лицо. Она не доставит ведьме удовольствия, показав свою боль. Однако же скрыть страдание она не сумела.
И понимая муку Мулан, ведунья, видимо, смягчилась.
– Я понимаю, – промолвила она. Ведунья помолчала. Её взгляд сделался задумчивым, она словно погрузилась в воспоминания. – Я была сущей девчонкой, такой как ты, когда мой народ отвернулся от меня.
Меч в руке Мулан дрогнул. В словах ведьмы звучала сердечная боль. И в первый раз Мулан увидела в Сяньян не ведьму, но женщину. Она с лёгкостью решила, что Сяньян – ужасный человек просто потому, что выступает на стороне воинов-теней. И Мулан ни на минуту не задумалась, что привело её к ним. Зачем кому-то столь сильному подчиняться воле Бори-Хана. И вот причина: близкие Сяньян люди оттолкнули её. Глядя на ведунью, Мулан поняла, что у них больше общего, чем можно подумать.
И, словно прочтя мысли Мулан, ведунья продолжала. Та же боль, что звучала в её голосе, исказила её лицо.
– Я жила как изгнанница. Без страны. Без рода. Без семьи. – Сяньян помолчала и, убедившись, что Мулан смотрит на неё, прибавила: – Мы похожи.
– Вовсе не похожи, – возразила Мулан, хоть в мыслях с ней согласилась. – Не можем быть похожи.
Сяньян покачала головой.
– Мы похожи. Чем сильнее я становилась, тем больше меня травили. И также поступили и с тобой. Ты спасла их сегодня – но всё равно они отвернулись от тебя.
Мулан показалось, что почва уходит у неё из-под ног. То, что говорила Сяньян, было правдой. Командующий Тун и все остальные ведь и в самом деле отвернулись от неё, несмотря на всё, что она для них сделала.
– Наши пути сошлись, – промолвила ведунья, глядя, как Мулан пытается овладеть своими мыслями. – Вместе мы станем сильнее.
Долго-долго Мулан ничего не говорила. Она и не могла отрицать, что вдвоём они станут силой. Но что придётся принести в жертву, отрекаясь от прежней жизни? Чувство неприкаянности понемногу оставило её.
– Ты следуешь за трусом – предводителем, что бежит от схватки, – сказала она.
Сяньян засмеялась.
– Бори-Хан не бежал от битвы! – вскричала она. – Этот трус захватит Императорский город. И твой император падёт.
Слова ведуньи пронзили окутавшую Мулан мглу. «Падёт?» – пронеслось у неё в голове. О чём она говорит?
– Этому не бывать! – воскликнула она, и сила снова поднялась внутри её. Она шагнула вперёд.
– Но это свершается уже сейчас, – сказала Сяньян. Она пыталась уязвить Мулан, но в голосе её звучала боль, словно ей не хотелось верить в истинность собственных слов. Она сделала шаг вперёд.
– Присоединись ко мне. Вместе мы займём своё место.
Мулан неотрывно смотрела на колдунью, мысли её вертелись кругом. Бори-Хан исчез. Он ускакал прочь, а армия его была разгромлена… разве нет?
И вдруг Мулан поняла, о чём говорила ведунья. Бори-Хан не разгромлен. Оставить часть войска погибать было частью его плана. Его исчезновение – вовсе не отступление. Он хочет нанести удар по самому императору!
Замотав головой, Мулан встретила взгляд ведуньи. Она выпятила подбородок и снова стала смелой воительницей, всего пару часов назад победившей жужаней на поле брани.
– Я знаю, где моё место! – сказала она. – Мой долг сражаться за царство и защищать императора! – Тут она развернулась и пронзительно свистнула. Едва Чёрный Вихрь подскакал к ней, она вскочила в седло. Скорбь и отчаяние, которые поглотили её так недавно, были сметены волной гнева и решимости. Гнева при мысли, что Бори-Хан может добиться своего. Досады на себя, поскольку слова ведуньи, пусть на краткий миг, увлекли её.
Дёрнув поводья Чёрного Вихря, Мулан снова взглянула на колдунью. Сяньян, в свою очередь смотрела на неё, и в глазах её стояло разочарование. Но было в них и что-то ещё. Что-то напоминавшее восхищение.
Не говоря более ни слова, Мулан поехала вниз по горному склону. Феникс-птица, издав громкий клич, поднялась в воздух и полетела вслед за ней.
– Они не станут тебя слушать! – донёсся до неё голос Сяньян. – Армия навсегда принадлежит мужчинам!
Но Мулан не обернулась. Пускай Сяньян считает, что Мулан нет места в императорской армии. Ей всё равно. Важно лишь одно – спасти императора. А для этого ей необходимо предупредить командующего Туна.
* * *
– Как это понимать?
Голос сержанта Цяна прогремел на весь лагерь, когда Мулан влетела в круг солдат. Не обращая внимания ни на вопрос сержанта, ни на полные любопытства взгляды мужчин, она соскочила с Чёрного Вихря и подбежала к командующему Туну. Впрочем, увидев его суровое лицо, Мулан замедлила шаг. Приблизившись, она склонилась в низком поклоне. Подняв голову, она заставила себя встретить его взгляд.
– Командующий Тун, – начала она. – Мы должны скакать к императору! Его жизнь в опасности!
Недоверчивый шепоток прокатился по лагерю. Солдаты не верили ей. Как не поверил ей и командующий Тун.
– Войско Бори-Хана разбито наголову. Жизни императора не грозит ни малейшей опасности.
Мулан покачала головой.
– Бори-Хан желал бы, чтобы вы так и думали. Прошу вас… – она осеклась и обернулась, ища поддержку. Её встретили холодные взгляды, но она продолжала: – Вы должны выслушать меня…
