– Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб мне повезло, – трижды поплевал он на счастье.
Максимилиан первым заметил, как через двор к курятнику по земле бежит шляпа. Он тут же залаял.
– Замолчи! – прикрикнул на него Петер. – Вечером-нельзя-шуметь!
Но пёс залаял ещё громче, ещё сердитей.
– Да-что-с-тобой-такое? – из-под шляпы Людвиг услышал голос Марлотты. – Совсем расшумелся!
Но тут и Петер заметил необычную шляпу.
– Смотрите! – закричал он. – Шляпа-там-возле-курятника!
«Теперь я обнаружен», – испугался Людвиг Четырнадцатый.
– А-кто-её-снял-с-пугала? – не понимала Марлотта. – Папа-рассердится.
– Ты-что-не-видишь-она-бежит! – кричал Петер.
– Дурачок, – засмеялась Марлотта. – Шляпа-не-может-бежать.
– Смотри-сама! – не унимался Петер.
Марлотта тоже увидела это и немного испугалась.
– Какое-то колдовство… – пробормотала она.
А Максимилиан всё без умолку лаял.
– Давай-посмотрим-это-колдовство-поближе, – предложил Петер.
Людвиг Четырнадцатый понял, чем ему это грозило. Оставалось одно – добежать до курятника раньше, чем Петер и Марлотта его поймают. Но где он сейчас? Из-под шляпы ничего не видать. Помнится, где-то тут была лестница, а возле неё дыра, через которую можно проскользнуть внутрь.
На счастье, Людвиг всё рассчитал правильно. Он ввалился в курятник и вызвал ещё больший переполох, чем при первом своём появлении.
– Кука-рраул, живая шляпа! – раскудахтались куры. – Где ты, Кукарекун? На помощь!
Что говорить, шляпа, которая сама двигалась, показалась курицам привидением.
Людвиг Четырнадцатый поскорей скинул её с себя.
– Тихо, это всего лишь я! – закричал он как мог громко, иначе при таком шуме его не могли бы услышать.
– Людвиг Четырнадцатый! – запищала испуганно Тутта Карлссон и выбежала из угла, где успела спрятаться. – Ты зачем к нам явился?
– Я пришёл, чтобы вас предупредить. Сегодня вечером к вам хочет наведаться мой брат Лабан. Придумайте что-нибудь, чтобы он не причинил вам зла. Но и мне обещайте, что вы не попросите человека или Максимилиана его убивать. Лабан всё-таки мой брат.
Тутта не успела ему ничего ответить. Со двора снова послышались голоса.
– Шляпа-убежала-туда-к-птицам, – говорил голос Петера.
– Что-за-вздор, – отвечал отец. – Шляпа-не-может-бегать. Сейчас-мы-откроем-дверь-и-посмотрим.
Людвиг Четырнадцатый понял, что здесь нельзя больше оставаться ни секунды.
– Пожалуйста, не дайте обидеть моего брата, – ещё раз попросил он. – Лабан вообще-то очень хороший.
Он едва успел выскользнуть через дыру в стене, прежде чем дверь курятника открылась и появились дети вместе с отцом.
Они увидели на полу шляпу пугала, но ничего больше. Людвиг Четырнадцатый успел только услышать из-за стены, как Петер сказал:
– Вот-видите-нам-не-показалось.
– Непонятное-дело, – отвечал отец. – А-что-скажешь-ты-Максимилиан?
Пёс только тявкнул ещё раз-другой. Поздно было объяснять что-нибудь людям. Сам-то он всё смекнул.
– Ну погоди, мы ещё с тобой встретимся! – только и мог процедить он сквозь зубы. – Ты ещё пожалеешь, хитрый лисёнок!
Глава двенадцатая
* * *
Людвиг Четырнадцатый успел домой как раз к ужину. Все братья и сёстры собрались вокруг Лабана, который стоял посредине гостиной и потягивался дурачась.
– Неплохо же я поспал.
– Зачем было спать днём? – удивился Леопольд. – Лучше бы прилёг вечером.
– Это малышам вроде вас надо ложиться в постельки пораньше, – ухмыльнулся Лабан. – Но мы большие, нам хочется приключений.
– Это каких ещё приключений? – спросила Лотта.
Лабан загадочно усмехнулся.
– Узнаешь завтра, – ответил он и подмигнул папе Ларссону.
– А ну-ка все в постель! – прикрикнула мама Ларссон. – На улице уже совсем темно.
Тринадцать маленьких лисят тут же скрылись в детской, а Лабан выскользнул из норы.
– Будь осторожней! – прокричал ему вслед отец.
– Я вернусь с победой, – похвастался Лабан. – Ты же знаешь, хитрей, чем я, нет лисёнка в лесу.
Людвиг Четырнадцатый ворочался в своей кровати и долго не мог заснуть.
«Только бы с Лабаном ничего не случилось, – всё время думал он. – Тутта Карлссон должна обо всём позаботиться».
Наконец ему всё-таки удалось заснуть. Проснулся он, когда в их норе поднялся жуткий переполох.
– Ваау-аау-аау, – выл чей-то голос, – я ранен, я ужасно, опасно ранен! Аа-аа-аа!
Это кричал Лабан, который только что вернулся домой.
Людвиг Четырнадцатый испугался. Что там придумала Тутта? Она же ему обещала, что ничего плохого с Лабаном не случится.
От криков Лабана проснулись и другие лисята. Людвиг Четырнадцатый распахнул дверь в гостиную, и все заглянули туда.
Это было и впрямь печальное зрелище. Лабан лежал на диване, который папа Ларссон соорудил из старого ящика, и выл. Мама Ларссон прижимала к себе его голову и пыталась успокоить.
А с другой стороны, у ног, стоял папа Ларссон и разглядывал непонятную штуку, прицепившуюся к хвосту Лабана, к самому его кончику. Людвиг Четырнадцатый сразу догадался, что это такое, ведь Тутта Карлссон ему о таких вещах рассказывала.
ЭТО БЫЛА МЫШЕЛОВКА!
– Ох-ох-ох! – причитал Лабан. – У меня смертельная рана! Я истекаю кровью!
– Ничего с тобой не будет, – уверил папа Ларссон. – Если тебе больно, виноват ты сам. Считал себя самым хитрым лисёнком в лесу, а угодил в простую мышеловку. Расскажи, как это получилось.
– Я замечательно проскочил через овсяное поле, – начал слабым голосом Лабан, – прополз между клубничных грядок. Никто меня не заметил, вокруг никого не было. Оставалось только подняться по лестнице в курятник. И вдруг…
Тут Лабан замолчал.
– Что вдруг? – сердито спросил отец.
– До меня вдруг донёсся запах сыра, – ответил Лабан. – Ты же сам говорил, что сыр очень полезен. Мне захотелось хоть разок его попробовать.
