Вот что-то жёлтенькое шевельнулось среди кустов.
Людвиг Четырнадцатый на миг даже зажмурился, как будто взглянул на солнышко. Он не мог поверить своим глазам. Точь-в-точь такого же цвета был жёлтый пушок Тутты. Но зачем она сюда забрела?
– Людвиг, пи-пи, где ты? – запищал тоненький голосок. – Скажите, здесь живёт Людвиг Четырнадцатый?
Людвиг всерьёз испугался: нельзя было допустить, чтобы о Тутте Карлссон узнал отец.
– Исчезни! – прошипел он из своего укрытия. – Немедленно убирайся на свой двор и чтобы я тебя здесь больше не видел!
– Почему ты говоришь так зло? – жалобно пропищала Тутта Карлссон. – Ты что, совсем не рад мне?
– Наоборот, очень даже рад. Но потому тебя и прошу: убегай отсюда скорей. Мой папа сказал, что он больше не разрешает нам играть друг с другом. Если он найдёт нас здесь, тебе будет плохо. Зачем ты сюда пришла?
– Чтобы предупредить. На вас надвигается беда. Вы в большой опасности, я хочу вам помочь. Пусти меня в свою нору. Я тебя не вижу. Где тут вход?
– Я не знаю, – ответил Людвиг Четырнадцатый.
Он хотел сказать: я не знаю, что делать. Но получилось совсем глупо.
– Впусти меня побыстрей, – настаивала Тутта. – Неужели ты не слышишь: они совсем близко! Нельзя, чтобы меня застали здесь, тогда мне будет действительно плохо. Скорей говори, где вход.
– Возле замшелого камня… – начал было объяснять Людвиг, но дальше Тутта Карлссон слушать его не стала. Она быстро-быстро замахала своими маленькими крылышками и чуть не свалилась на Людвига.
– Дети, пора обедать, – послышался из кухни голос мамы Ларссон. – Все уже тут? Одного Людвига нет.
– Как твой хвост, Лабан? – поинтересовался папа, наливая себе из консервной банки малинового сиропа.
– Плохо, очень плохо, – заныл Лабан и в доказательство поднял кверху кончик хвоста, на который мама Ларссон успела наложить пластырь. – Но уж в следующий раз, если я увижу курицу…
Лабан вдруг замолчал.
– Вот одна! – закричал он и указал лапой на дверь. – Настоящая живая курица осмелилась появиться у нас в норе!
Папа и мама Ларссон, а с ними все дети, ошеломлённо уставились на нежданную гостью.
В норе воцарилась тишина.
– Я хочу вас познакомить, это моя подруга Тутта Карлссон, – сказал наконец Людвиг Четырнадцатый.
– Тутта Карлссон! – Папа Ларссон покраснел до кончика носа и посмотрел на Людвига. – Разве я тебя не предупреждал, что ты с ней больше не должен играть?
– Я и не собираюсь играть, – гордо ответила Тутта. – Я пришла сюда, чтобы вас спасти.
– Хорошенькое дело! – засмеялся папа Ларссон. – Бедненький маленький цыплёночек хочет спасти самую хитрую лисью семью в лесу! И от чего, позволю себе спросить?
– А вы сейчас сами прислушайтесь, принюхайтесь, – невозмутимо ответила Тутта.
Лисы все разом подняли кверху носы.
– Я чую собаку, – первой сказала мама Ларссон.
– Это Максимилиан, – подтвердила Тутта Карлссон.
– Я слышу голоса и шаги, – объявил папа Ларссон.
– Это люди с нашего двора, – сказала Тутта.
До папы Ларссона начало доходить.
– Рассказывай! – проворчал он. – Что там наверху происходит?
– Начинается охота на лис, – проговорила малышка.
В ответ все лисята громко завыли.
– Спокойно! Сохраняйте спокойствие! – прикрикнул на них папа Ларссон. – Нечего сразу выть. На меня охотились уже сотни раз, и, как видите, я цел и невредим.
Но всё семейство уставилось на него с таким испугом, что тревога передалась и ему.
– Почему, интересно, люди затеяли охоту на нас именно сейчас? – спросил он.
– Им показалось, что слишком много лис стало сновать вокруг нашего курятника, – объяснила Тутта Карлссон. – Сначала кто-то прошмыгнул под старой шляпой. – Она посмотрела на Людвига Четырнадцатого. – А потом, совсем вечером, наведался ещё один и унёс на себе мышеловку, – добавила она. – Тут люди наконец решили, что надо всех вас выгнать из леса.
– Бедная наша нора! – заплакали Лотта и Линнея. – Никогда у нас больше не будет такой милой детской!
– Тише, девочки! – прикрикнул на них отец. – Никто не может выгнать нас из норы. Они не имеют права.
– Ой, ой, – запричитала мама Ларссон. – Какие права, я-то знаю, что такое охота на лис. Сначала прибежит собака и начнёт на нас лаять. А у выхода нас уже будут поджидать охотники. Скажи, отец, что нам делать? Только твоя хитрость может теперь нам помочь.
– Я как раз об этом и думаю, – ответил папа Ларссон.
– Давай я тоже буду думать вместе с тобой, – усиленно наморщил лоб Лабан.
– Пусть посмотрит кто-нибудь, можно ли нам выйти из норы возле замшелого камня, – приказал отец.
Леопольд сразу отправился на разведку, но тут же вернулся с опущенными ушами.
– Там у выхода стоит человек.
Малыши снова завыли.
– Нам теперь никогда отсюда не выйти! – скулили они наперебой. – Мы в ловушке!
Папа Ларссон выглядел всё более озабоченным.
– Есть ещё выход под большим пнём, посмотри, свободно ли там, – приказал он Леопольду.
Тот поскорей побежал, но вернулся с таким же известием: и у пня подстерегал человек.
– Всё, мы пропали! – снова стали плакать и выть малыши. – Нам теперь не убежать, не спастись!
– Хватит скулить! – прикрикнул на них папа Ларссон. – Пора мне выдать вам один секрет. У норы есть ещё один, третий, выход. Его никто не знает, кроме меня.
– Ура, ура, да здравствует хитрость! – обрадовались лисята. – Да здравствует папа Ларссон!
Но маму Ларссон эта новость не успокоила.
– Конечно, мы можем выйти через твой потайной ход, – сказала она озабоченно. – Только что мы будем делать потом? В лесу наверняка полно охотников и собак. Убежим от одних, попадём к другим.
– Дай мне ещё как следует подумать, – ответил отец.
– Да, папа, а я буду тебе помогать, – подхватил Лабан и состроил умную мордочку.
Папа Ларссон некоторое время думал, думал, но всё-таки наконец вынужден был сдаться.
– Во всём лесу для нас не найдётся хорошего укрытия, – вздохнул он.
И Лабан печально вздохнул вслед за ним:
– Да, я могу подтвердить. В лесу для нас нет хорошего укрытия.
Но тут послышался тоненький писк:
