Симит всмотрелся в ее лицо:
– Это совершенно против правил, ваше сияние.
– Сейчас мы увидимся с заключенным, – отчеканила Адер. – Увидимся наедине. А в случае проволочек я смещу вас с поста, лишу оружия, чести и выставлю из дворца.
Мгновение Симит удерживал ее взгляд, затем в последний раз поклонился:
– Как скажете, ваше сияние. Соблаговолите пройти за мной…
Когда он наконец отвернулся, Адер позволила себе долгий неровный выдох. Вероятно, она могла бы обойтись с тюремщиком изящней, тоньше, но в изяществе и тонкости есть свой риск, а пока ее сын у ил Торньи, она не могла рисковать. Тупой напор императорской власти смотрится неприятно, зато работает.
«Работает, – мрачно отметила Адер, – для тех, кто сжег все, что связывает его с людьми».
«Корзина» Симита больше походила на сложное пыточное устройство, чем на приспособление для переноски яблок или хлопка. Адер с Майли встали на железное днище, где едва хватило места для них двоих, ухватились за металлическую закраину на уровне пояса – ее явно ковал пьяный кузнец. Сплошные углы и острые края, вопиющее противоречие чистым линиям в остальных частях тюрьмы.
– Это нарочно, для страху, – объяснил главный тюремщик, прежде чем опустить корзину сквозь люк в стальном полу. – Путь до клетки не должен казаться простым.
Все это висело на цепях толщиной с запястье – на вид такие выдержали бы полдесятка волов, – но все равно Адер замутило, когда корзина рывками стала опускаться под пол. Цепи лязгали о подвесы, корзина раскачивалась. Потерпев с минуту тошнотное головокружение, Адер закрыла глаза. Она чувствовала рядом с собой Майли. Девушка беззвучно всхлипывала и дрожала, но все звуки заглушал лязг цепей. А в самой Адер страх понемногу уступал место стыду. Всем здесь пришлось плохо, ужасно плохо, но только Майли явилась сюда, чтобы умереть.
«Каково это? – задумалась Адер. – Знать, что не увидишь нового рассвета?»
Конечно, ее солдаты постоянно шли навстречу смерти, и старики в своих постелях наверняка слышали тихие шаги Ананшаэля. Но мало кто точно знал свой срок. Солдат мог уцелеть в жестокой сече. Старуха с серой оспой могла прожить еще пять лет. Что, как не этот шанс, неведение, позволяло людям до самого конца идти вперед? Майли отказали в надежде. Адер и отказала. В кармашке платья она скрывала яд, который погубит девушку. И Майли это знала, всю дорогу до темницы она это знала.
Корзина, дернувшись, остановилась – Адер судорожно ухватилась за край. Открыв глаза, она увидела в полушаге от себя стальную клетку. Та, как и их корзина, висела на цепях, но верхние их концы были жестко закреплены в полу над головой. Эту клетку нельзя было поднимать и опускать. Узника доставляли сюда в корзине, и обычно он сидел в ней до самой смерти.
По Васте Дхати не заметно было, чтобы это его беспокоило. Пиратский жрец, прикрытый только лоскутом парусины на чреслах, сидел, поджав под себя ноги, посреди клетки. С последней их встречи с Адер ему досталось: кожа над глазом была рассечена, по плечу расплывался большой синяк. Он словно не замечал – ни ран, ни гостей.
– Все в порядке, ваше сияние?
Адер запрокинула голову к Симиту, который свесился в люк, разглядывая качавшуюся корзину:
– Да. Теперь можете нас оставить.
Симит колебался.
– Когда захотите подняться, покричите – очень громко.
Его голова скрылась, а люк захлопнулся. Постаравшись забыть о бунтующем желудке и укорах совести, Адер обернулась к жрецу.
– Ты цел? – тихо спросила она.
При виде ран ее одолели дурные предчувствия, и прежняя уверенность пирата не могла их успокоить. Разве мог он три дня таить ленту, пронести ее через арест, перевозку, побои и допросы? Как он ел с шелковой веревкой в глотке? Как он спал?
– Она у тебя? – резче спросила Адер, думая, что надо было рискнуть и пронести веревку самой.
– Ты говоришь с первым жрецом моря Ножей, – безмятежно ответствовал Дхати, открывая глаза.
Не дав Адер и слова сказать, он запрокинул голову и, как несколько дней назад в доме Кегеллен, исторг из себя шелковую веревку. Она ложилась ему в ладони скользкой мятой грудой, но ложилась! Закончив, Дхати сплюнул на стальной пол своего узилища.
– Для первого жреца моря Ножей тюрем не существует.
– А клетки?
Адер разглядывала стальную решетку. В других тюрьмах довольствовались вертикальными прутьями, здесь же они пересекались горизонтальными. В квадратные проемы жрец едва сумел бы просунуть голову, не то что плечи, но его это обстоятельство как будто ничуть не смущало.
Он на минуту замер у стальной стены, потом безо всякого предупреждения принялся вращать руками, как ветряная мельница, и дышал при этом так часто и с такой силой, что Адер испугалась за его ребра. Майли откинула капюшон и уставилась на маленького человека, забыв за изумлением о боли.
– Что он делает? – прошептала она.
– Совершает побег, – поморщилась Адер.
Она надеялась, что это так.
Дхати вдруг снова замер. Закрыл глаза, пробормотал несколько слов на неизвестном Адер языке и шагнул к решетчатой передней стенке. Первой он просунул руку – пролезть так нечего было и думать. Но Адер не успела расстаться с надеждой, как жрец басовито ухнул, и его рука выскочила из сустава. Адер затошнило, но и оторвать взгляда она не могла. На ее глазах жрец разбирал свое тело, выворачивал себе суставы, как выкручивает их только пытка, все его тело кошмарно корчилось. Он не столько выбрался, сколько вылился сквозь металлическую решетку, словно в теле его не осталось ни единой кости, только лишь желеобразная жижа. Адер решила было, что он лич, но нет, здесь не было кеннингов, только ошеломительное, жесточайшее владение телом. Все заняло несколько минут, и вот Дхати уже по другую сторону клетки и, без труда повиснув на ней, вытягивает за собой веревку. Потом он с ловкостью акробата перевернулся и забросил себя на крышу узилища.
Адер в изумлении покачала головой.
– Что дальше? – выговорила она, когда снова обрела дар речи.
Дхати обнажил зубы – хищный оскал, возможно, означал улыбку.
– Узлы.
Первый жрец моря Ножей был мастером вязания узлов – его пальцы так и сновали, перегибая и складывая петлями веревку с такой легкостью, с какой Адер выводила на чистой странице свое имя. В несколько минут он наплел по всей длине шелка маленьких незатягивающихся петель – как видно, захватов для рук и ног, а один конец привязал к пруту решетки. Закончив, он глянул на Адер и ткнул пальцем ей за спину:
– Я достану девушку.
Адер медленно, перебирая руками по перилам, повернулась. До сих пор она не смотрела вниз – только на Дхати и его клетку, а теперь ей пришлось окинуть взглядом все пространство тюрьмы. С пола над головой свисали десятки клеток: почти все на разных уровнях и обращенные в разные стороны. Ей представилось, как какой-то архитектор или математик решал сложную задачу: как разместить столько-то клеток, отвернув каждого узника от любого другого.
