Лич поглядел на ее ногу:
– Тебе здорово досталось, Гвенна. Сломана лодыжка, и из спины я, прежде чем приводить тебя в чувство, вытащил здоровенную зазубренную щепку. На дюйм левее – убила бы.
Она слабой рукой нащупала на пояснице поспешно намотанную повязку. Попробовала надавить и чуть снова не вырубилась.
– Ты говори, что задумал! – рыкнула она.
– Убить пленных, – беспомощно покачал головой Талал. – Себя Балендин прикрыл щитом, но, если подберусь к ним, если сумею убрать хоть половину, сил держать мост у него не хватит.
– Убрать половину? – Гвенна слабо мотнула головой. – И как?
– У них за спиной выгоревшее здание. Я мог бы пробраться через пожарище к ним за спины и по одной резать глотки. Ургулы на этой стороне в разброде, атаки на пленных не ждут.
Гвенна чуть не ахнула:
– В разброде – и что с того? Талал, ты убьешь пятерых, шестерых, максимум десяток, когда они все на тебя насядут. На площади, Кент ее побери, нет никакого укрытия.
– Знаю, – вздохнул Талал. – Но либо так, либо мы потеряем город. Войск ил Торньи не видно. Я и близко не понимаю Балендина, но вдруг даже десятка пленных хватит? Я попробую.
– Вот уж хренушки… – переваливаясь на колени, выговорила Гвенна. – Мы попробуем.
– Нет. – Талал взглядом указал на ее сломанную лодыжку. – Ты меня только задержишь.
– Может, и задержу… – Гвенна скрипнула зубами. – Зато у меня есть взрывчатка.
* * *
Войска были рядом, всего милях в девяти, и вдвое ускорили обычный походный шаг, но жителям Андт-Кила это помогало не больше, чем если бы они лениво прогуливались по дороге Богов. Валин почти час наблюдал, как ургулы перетекают через наведенный Балендином противоестественный мост и напирают на хлипкую баррикаду. Три раза ургулов оттесняли разведчики ил Торньи, Анник и Пирр, которая, похоже, берегла себя именно на случай таких прорывов. Нападающих всякий раз встречала горстка солдат, державших строй, пока лесорубы приходили в себя, набирались сил и отваги. Эти солдаты спасали городок и с ним – северные атрепии империи, пока Валин послушно выжидал на крыше башни, ощущая себя одновременно и молодцом, и мерзавцем.
Посмотрев, как аннурцы отбивают новую атаку, он тихо выругался и перевел трубу на юг, на подходящие армии. Знамена Сынов Пламени виднелись на восточном берегу, Северной армии – на западном. Части ил Торньи продвигались быстрее людей Интарры, но все равно не успевали.
– Давайте сюда, – бормотал Валин. – Скорее, гады ползучие! Скорее!
Конечно, все слова были бесполезны. Еще быстрее армии идти не могли, а Валину оставалось только следить то за сражением внизу, то за далекими колоннами, снова и снова прогоняя в голове подсчеты и каждый раз получая один ненавистный ответ.
Талала он не видел с тех пор, как тот час назад тихо сполз с края крыши. Правда, раз Валину показалось, что видит плывущего к восточному озеру лича, но он сразу потерял его голову среди ряби и подскакивающих на волнах бревен. Сейчас он навел линзы трубы на Балендина. К тому как раз подскакал один из ургулов и спешно сообщил что-то, указывая на юг. Балендин, поморщившись и не опуская удерживавшей мост руки, обернулся к восточному берегу. К ужасу Валина, разрозненные бревна, болтавшиеся у свай, под действием невидимой силы стали сбиваться в плот.
Пот заливал Балендину лицо, но лич стиснул зубы, а ургулы тем временем вытащили из ряда еще двух пленников, мужчину и женщину, и принялись сдирать с них кожу. Балендин пошевелил губами, будто руководя этим страшным обрядом, и ургулы с дальнего берега хлынули через плоты – уже не пешком, а в седлах, – чтобы, проскакав остров, вылететь прямо на средний мост и засевших за ним лесорубов.
Валин отчаянно искал среди пожарищ Талала, вглядывался до слез на глазах, стискивал скрюченными пальцами зрительную трубу. Никого. Ничего. Только дым, угли, смерть.
* * *
Промедление казалось пыткой. Мучительно было слышать, как, не щадя себя, отбиваются лесорубы за мостом, слышать высокие срывающиеся крики погибавших один за другим бойцов. Мучительно было видеть сквозь догорающие руины домов, как страшно гибнут в крови, моче и ужасе пленники Балендина, которым они с Талалом не успели помочь. И будь оно все проклято, мучительно было двигаться – боль лишь усиливалась оттого, что двигались они медленно.
Укрытие им досталось дерьмовое, а ургулы наступали со всех сторон – пешие, конные. Почти все они прорывались на запад, от одного моста мерзавца Балендина к другому, бесконечной чередой лошадиных крупов и стали, несущей смерть андткильцам. Но хватало и таких, кто в поисках Шаэль знает чего шарил по острову. Из-за них Гвенне с Талалом приходилось на целые минуты затаиваться в темных углах, прокладывать себе путь под обугленными балками и через заваленные погреба – и это тоже было мучительно.
Гвенна проклинала бы сломанную лодыжку, не дававшую подняться на ноги, только сейчас встать значило умереть, поэтому она закусила боль зубами, легла брюхом в грязь и золу и потащилась дальше, на полшага отстав от Талала.
В очередной раз приподняв голову, она вздрогнула: сгорбленные спины пленных были всего в нескольких шагах. Гвенна не помнила, сколько времени они с личем ползли через остров – казалось, не один день, – но на западе кричали и умирали, а значит, бой не кончился. Они не совсем опоздали.
Гвенна перевела взгляд на площадь. Балендин стоял почти посередине в кольце мертвых и умирающих. Перекошенное свирепым ликованием лицо, вздувшиеся жилы на висках, слипшиеся волосы, блестящие от пота щеки… Гвенна отшатнулась, скрывшись за низкой разбитой стеной.
– Почему его не пристрелили? – шепнула она.
– Анник пыталась, – покачал головой Талал. – У него щит. Стрелы не долетают.
Гвенна судорожно вздохнула. До сих пор боль, муть в голове и удивление, что она еще жива, вытесняли мысли о предстоящем. Решение было тактически правильным. Единственным, насколько она могла судить. Оно требовало убить десятки аннурцев.
– А «звездочки»? – спросила она, вытаскивая из-за пояса боеприпасы. – «Звездочки» его не возьмут?
Талал беспомощно пожал плечами:
– Не знаю. Я не знаю…
Свело живот, и Гвенна едва сдержала рвоту. Можно было попробовать, но второй попытки не будет. Она рискнула еще раз выглянуть из-за стенки. У ног Балендина корчился молодой парень, не старше ее. Он страшно выкатывал глаза, пытался заговорить, но выходило только булькающее шипение с кровью. Ему отрезали язык, поняла Гвенна. И принялись за пальцы.
– Шаэль сладчайший… – Она сползла за стену. – Не знаю, смогу ли.
Талал угрюмо кивнул, подумал и протянул руку:
– Ты запали фитиль, а брошу я.
– Хрен ли разницы, кто бросит, – огрызнулась Гвенна.
– Разница есть, – сказал лич, не отводя взгляда. – Ты не обязана одна все делать. Ты зажги, а брошу я. Мы начинали вместе, вместе и закончим.
