– Сынов Пламени, – ответила Адер.
Нира подняла косматую бровь.
– Они и так ненавидят империю, – говорила Адер, убеждая себя и собеседницу, будто верит своим словам. – Мне надо только внушить Вестану Амередаду, что я из других Малкенианов.
Договорив, она ожидала от старухи упреков в близорукости, в глупости, может быть, в том и другом сразу, но Нира с присвистом втянула воздух сквозь зубы.
– Амередад, – заговорила она, помолчав. – Может статься, мы не только на одной дороге, но и в одной телеге.
Адер насупилась:
– Чего ты от него хочешь?
– Вероятно, ничего. Не скажу, пока не увижу его самого, его лица.
– Что ты надеешься в нем увидеть?
– Он ли так обошелся с нами, – резко ответила старуха.
Адер колебалась. Поднялся холодный ветер, налетел с севера, вспенил воду канала и понес брызги. Волосы хлестнули Адер по лицу. Оши отвернулся от воды, покачал головой, не утирая залитых слезами впалых щек.
– Пропали, – сказал он. – Пропали рыбы.
Его хныканье едва слышалось за ветром.
– Это я их убил, Нира? Я их всех убил?
– Нет, – ответила сестра, не сводя глаз с Адер. – Их ты не убивал, Оши.
– Как обошелся? – спросила Адер.
Нира махнула рукой на брата:
– Одарил бессмертием. Возвысил до королей и королев половины мира. Свел с ума.
Адер вздрогнула от этих непонятных слов. Она тысячу раз читала о происхождении атмани, но никто, даже Йентен в своей «Истории», не пытался объяснить, каким образом приобрели владыки-личи свои долговечность и силу.
– Кто… – запнулась Адер, не зная, как спросить. – Как…
– Кшештрим. – Нира сплюнула. – Тогда мы не понимали. Узнали позже, когда изловили и убили двоих. Двоих из трех.
Не веря своим ушам, Адер мотнула головой:
– Зачем было кшештрим… помогать вам?
– Помогать? – Нира подавилась смешком и ткнула костистым пальцем в Оши. – Это, по-твоему, помощь?
– Но они же дали вам бессмертие, – возразила Адер. – Они наделили вас силой.
– Сила у нас была и до встречи с ними. Они просто… развили ее. Что до бессмертия… – Она протянула иссохшую руку. – Суди сама, хорошо ли они справились. Это тело уйдет в землю. Просто продержится дольше, чем ему предназначено. – Она поморщилась. – Кшештрим ценили нас не выше гнилого навоза, девочка, они пытались вывести новую породу или переделать старую. Вообразили, что нашли способ воскресить древний род.
– Но вы же не кшештрим! – опешила Адер. – У вас есть чувства!
– Заметила? – фыркнула Нира. – Говорю же, они пытались играть с творениями Бедисы, только завалили дело.
– Начало вашего царствования было золотым веком, – напомнила Адер.
– А потом все пошло в отхожую дыру. Мы не были созданы для такой долгой жизни, для такой великой силы. Что-то вот здесь… – она постучала себя по лбу костяшкой пальца, – не выдержало.
– Но ты же не…
– Потому что я первая сообразила. Бросила черпать из своего колодца. Пыталась и Рошина остановить, но он ушел в грезы. Сначала в грезы, потом в войну. – Взгляд старухи стал пустым и темным. – Бывали проблески, когда он понимал, что с ним творится, но, стоило мне на день оставить его одного, снова окунался в эти дела.
– Тысячу лет… – выдохнула Адер, у нее кружилась голова. – Больше тысячи лет ты только тем и занималась, что опаивала его сонным зельем. Удерживала.
– Не только тем, девочка, – огрызнулась Нира. – Несколько столетий назад я научилась вязать. И немного играть на флейте. Уже разучилась. – Старуха пожала плечами.
– Зачем? – тихо спросила Адер. – Если бессмертие тебе так ненавистно, почему было не… – Она осеклась.
– Не разбить себе голову? – радостно подхватила Нира и обернулась к брату. – Что скажешь, Рош? Хочешь получить кирпичом по башке?
Он обратил к ней слезящиеся глаза, приоткрыл рот, показав желтые зубы.
– Если считаешь нужным, Нира… – неуверенно ответил он. – Тебе лучше знать.
Старуха устало вздохнула:
– Мне лучше знать… Что за жалкий мешок костей. – Она снова обратилась к Адер. – Меня каждый день подмывало его убить. Казалось бы, самое милосердное, но ведь он мне брат. Нехорошо проломить голову родному брату. К тому же а вдруг я сумею его вылечить? Или найду того, кто знает средство?
– Последнего кшештрим, – догадалась Адер.
– Умника, – кивнула Нира. – Того, кто соображает.
– И ты думаешь, это Вестан Амередад? – удивилась Адер. – Почему?
– Нет, – хмуро протянула старуха. – Не то чтобы думаю. Много лет искала, а нашла всего ничего.
– Почему же Вестан?
Нира покивала, словно заново обдумывала ее вопрос.
– Он – тот гад, за которым я охочусь, – всюду совал свой нос. Меня зацепил и других цеплял. Какую кучу дерьма не возьми, он хотел быть на вершине. Он не только нас, он и других королей сажал на троны, а если этот Амередад уперся опрокинуть вашу империю… – Она пожала плечами. – Я полконтинента проходила ради меньшего. Да и с виду, говорят, он вроде подходит. Высокий, чернявый, шутить не любит, умный.
– Да ведь так можно описать сотни мужчин, – поразилась Адер. – Тысячи. Если нужный вам кшештрим рвется к любому центру власти, почему вы не в Аннуре? Не в Рассветном дворце?
– Предлагаешь мне притопать во дворец и постучать в дверь клюкой? Не так это просто – попасть за красные стены. – Она покачала головой. – К тому же в Аннуре мы с Оши лет двадцать просидели. Пусто, один горелый рис да вонючее дерьмо. А в Олоне закипает, вот мы туда и тронулись. Говорю же, может, это и не Амередад, но если слишком долго сидеть на месте, состаришься.
Адер всматривалась в старую женщину. Казалось бы, безумный план – исходить землю из конца в конец в поисках сделавшего их бессмертными существа, – но ведь атмани и были безумны. Уж в этом сходились все историки.
– А если это он? Если во главе Сынов Пламени стоит тот, кого вы ищете? Что тогда?
– Посмотрим, не сумеет ли он нас починить. – Она через плечо ткнула пальцем в Оши. – Его починить.
– А если нет?
– Убьем.
– Мне нужен Амередад! – выпалила Адер. – Чтобы свергнуть ил Торнью, мне нужны Сыны Пламени!
– Ну, тогда, – холодно и жестко проговорила Нира, – тебе остается надеяться, что он не тот, кого я ищу.
18
Олон раскинулся буро-голубой отмелью на северной оконечности озера Баку, как хрупкий тысяченогий каменный паук: тело – продолговатый остров в нескольких сотнях шагов от берега, ноги – узкие мысы, протянувшиеся в мерцающие воды, и тонкие каменные мосты к северному берегу. Даже сквозь повязку его стройные башни и благородные купола показались Адер много изящнее прямых углов и линий Аннура, но сейчас ей было не до архитектуры, потому что мост впереди перегораживал отряд в четыре десятка человек.
